Попался!
Тяжелые шаги начинают удаляться дальше по коридору, а легкие приближаются к двери. В комнату входит раскрасневшаяся Бренна. Ее глаза больше не горят желанием. В них вообще нет никаких эмоций.
– Тебе пора.
– Я так и понял, – отвечаю я, уже натягивая свою куртку.
– Прости за это. Он… с ним… сложно.
Бренна избегает встречаться со мной взглядом, и, судя по тому, как она заламывает руки, ей не по себе.
А может, это не нервы, а смущение. Но никогда бы не подумал, что Бренна Дженсен способна испытывать смущение. Или чувствовать себя побежденной. Обычно она такая неуступчивая. Впервые с тех пор, как мы встретились, мне кажется, будто весь ее запал куда-то ушел.
– Он всегда такой суровый? – спрашиваю я.
– Да, но дело не только в нем. Я сама дала ему повод предполагать самое худшее.
Это загадочное замечание разжигает мое любопытство. Мне хочется разузнать детали, но судя по ее осторожному поведению, я вряд ли получу ответы на свои вопросы.
– Джейк, – начинает Бренна, – я не знаю, когда мы теперь еще увидимся. Если увидимся вообще.
Я хмурюсь.
– Почему?
– Потому что… – Ее взгляд наконец отрывается от пола и останавливается на моем лице. – Это все так запутанно. Я не знаю, когда смогу вернуться в свою квартиру, но пока я живу здесь, ты не сможешь приходить ко мне. Мой папа точно этого не одобрит.
– Это из-за того, что я играю за Гарвард? Он смирится с этим.
– Дело не только в этом. Он не одобрит никого после… – Она умолкает, качает головой и начинает сначала. – Это больше уже не важно. Ты помог мне с Малдером, а я выполнила свою часть сделки.
– Сделки? – мрачно переспрашиваю я.
– Ты хотел настоящее свидание. Ты его получил. Мы развлеклись пару раз, подарили друг другу парочку оргазмов. Давай назовем это удачно закончившимся мимолетным увлечением и двинемся дальше. В любом случае, какой смысл продолжать эти отношения? Они бы все равно никуда не привели.
Мне хочется поспорить с ней, но в то же время я понимаю, что она права. Летом я уеду отсюда. А прямо сейчас мне необходимо сосредоточиться на предстоящем матче с Брайаром, и если все пройдет хорошо, к первому туру национального чемпионата. А если мы добьемся успеха и там? Что ж, нас будет ждать «Ледяная четверка».
Бренна будет только отвлекать меня. И я оценил всю иронию. Несколько недель назад я сам предупреждал об этом Маккарти. Вернее, я всем своим парням указал на их слабости и приказал им забыть обо всем до тех пор, пока не кончится сезон.
И вот я сам спутался с дочерью Чеда Дженсена. А когда она написала мне о том идиотском розыгрыше со взбитыми сливками? Вместо того, чтобы остаться в «Дайме» со своими друзьями или найти Хита и Джону и отчитать их, я думал лишь о том, что вот уже несколько дней не целовал Бренну. И что я сделал? Взял у Брукса машину и помчался в Гастингс, как по уши влюбленный лузер.
Может, она права. Может, нам и правда стоит с этим покончить.
Но я не хочу, черт подери! И озвучиваю эту мысль вслух:
– Я хочу продолжать видеться с тобой.
– Это прекрасно, Джейк. Но я только что сказала тебе, что с меня хватит.
Внутри меня начинает закипать злость.
– Мне кажется, что на самом деле ты так не считаешь.
– А мне кажется, что тебе пора перестать говорить за меня! – Вздохнув, она подходит к окну и поднимает мои ботинки. – Тебе пора идти.
– Ты уверена, что твой отец не выпрыгнет на меня из темного угла? – не без опаски спрашиваю я.
– Уверена. Иногда, конечно, он ведет себя, как полная задница, но никогда не станет устраивать сцену перед незнакомым человеком.
Незнакомый человек. И снова я чувствую горькую обиду, что ужасно раздражает. Я Джейк Коннелли, мать вашу! Мои чувства нельзя задеть, и меня волнует только одно – хоккей. Какое мне дело до того, что обо мне думает Бренна!
Мы, крадучись, выходим из ее спальни. Из-под двери в самом конце коридора сочится свет. Судя по всему, это комната Чеда Дженсена. К счастью, дверь остается закрытой. Когда мы спускаемся вниз по лестнице, я, все еще в носках, наступаю на ступеньку, которая так громко скрипит, словно весь дом издает недовольный стон. Я согласен с тобой, дом. Мне тоже сейчас не особо радостно.
Оказавшись в прихожей, я надеваю свои «тимберленды» и завязываю шнурки.
– Ты правда не хочешь, чтобы мы виделись? – Мой голос вдруг стал хриплым, но это не из-за того, что мне приходится шептать.
– Я… – Бренна проводит рукой по спутанным волосам. – Мне сейчас не до этого. Джейк, уходи. Пожалуйста.
И я ухожу.
22
Джейк
Утром в субботу я отправляюсь в Глостер, чтобы навестить родителей, и Хейзел едет вместе со мной. В поезде говорит только она. Я изо всех сил стараюсь слушать, потому что мы с ней давно не виделись, но мои мысли где-то далеко. Вернее, в Гастингсе, в доме Бренны, и я снова и снова прокручиваю в памяти тот вечер.
Мне непонятно, откуда такое странное напряжение между Бренной и ее отцом. Она призналась, что была плохой девочкой, и я не могу не задаваться вопросом – что она такого сделала, чтобы он настолько не доверял ей? Убила их любимого домашнего питомца?
Она игнорирует меня вот уже три дня, и это удар по моему эго. Четыре непрочитанных сообщения! Со мной такого никогда не случалось. До финала конференции осталась всего неделя, но моя голова занята совсем другим. Я не переживаю по поводу благотворительных матчей для Бостонского онкологического общества, которые пройдут сегодня и завтра, – здесь речь не идет о победе или поражении, это просто помощь в добром деле. Но мне совершенно точно нужно собраться с мыслями перед следующей неделей.
– О, и ты знаешь, кто выходит замуж? – спрашивает Хейзел.
– Хм?
– Ты вообще меня слушаешь?
Я провожу тыльной стороной ладони по лицу – ночью дерьмово спал.
– Да, – рассеянно отвечаю я Хейзел. – Ты сказала, что выходишь замуж… погоди, что? Ты выходишь замуж?
– Нет, не я. Я не выхожу замуж, тупица! – Она закатывает глаза и заправляет за ухо прядь светло-русых волос.
Ее волосы распущены, вдруг осеняет меня. Обычно Хейзел заплетает их в косу или убирает в конский хвост.
– У тебя волосы распущены, – ляпаю я.
Ее щеки краснеют.
– Ну да. Они распущены уже последние сорок минут.
– Прости.
– Что с тобой происходит? Ты все утро витаешь в облаках.
– Я думаю о матчах в этот уикенд. – Но, судя по ее скептическому взгляду, она мне не верит. Я не даю ей возможности развить эту тему. – Ну, так кто выходит замуж?
