– Какое отношение ко всему этому имеет цинизм? – перебиваю я ее.
– Прямое. Потому что я циник, и я знаю, что у тебя на уме.
– Ладно. – Я уже начинаю уставать от этого разговора.
– Дочь тренера Дженсена заводит интрижку с капитаном хоккейной команды Гарварда во время матчей плей-офф. Она соблазняет его, овладевает его мыслями и бросает прямо перед важнейшей игрой сезона. И теперь он настолько подавлен, что едва может сосредоточиться на хоккее – который, кстати, всегда был единственно важной вещью в его жизни – потому что эта девушка бросила его.
Отлично. Теперь я еще и виноватой себя чувствую.
– Он подавлен?
– Да. Мои поздравления. Ты получила то, что хотела.
– Но я хотела совсем не этого!
– Ну да, конечно. – Хейзел со скрежетом отодвигается на стуле. – Держись от него подальше. Мы с Джейком заботились друг о друге с тех пор, как были детьми, и я не позволю какой-то хоккейной шлюшке сорвать ему сезон или отвлекать от поставленных им целей!
– Не позволишь мне? Прости, конечно, но как говорит четырехлетняя дочь моей кузины Ли, ты мне не начальница. – Я усмехаюсь. – И я уж кто-кто, но точно не хоккейная шлюшка.
– Ну да, – снова повторяет она, растягивая слова.
– О, и к твоему сведению, я никому ничего не срываю, и на этом закончим. Я не собираюсь объясняться перед тобой и обсуждать наши с Джейком отношения, потому что они совершенно тебя не касаются.
Хейзел с надменным видом встает со стула.
– Мне наплевать. Ты рассталась с ним. Держись от него подальше, и у нас не будет проблем.
Я улыбаюсь, показывая зубы.
– Ты закончила?
– Пока да. Хорошего дня.
Она марширует к двери, и я наблюдаю, как (предполагаемая) лучшая на всем белом свете подруга Джейка выходит из «Кофе Хат».
С одной стороны, я ценю, когда кто-то так яростно пытается защитить дорогого себе человека. Но мне совсем не нравятся обвинения в том, что я пытаюсь сорвать Джейку сезон и что наши с ним отношения были частью каких-то гнусных интриг с моей стороны.
Я не собиралась начинать встречаться с ним. Так получилось только из-за Эда Малдера и его идиотской одержимости Эдмонтоном. А что касается физической близости – что ж, так бывает, когда между двумя людьми есть химия. Такую химию трудно найти и еще труднее ей противостоять.
Ха. Я бы посмотрела, как Хейзел пытается устоять перед Джейком. Когда он смотрит на нее этим чувственным взглядом своих зеленых глаз…
И тут меня осеняет. Ведь этот разговор был не просто попыткой защитить своего друга, верно? Она влюблена в него?
Хотя это ничуть бы меня не удивило.
Когда звонит мой телефон, я почему-то жду, что это будет Джейк, и мой пульс ускоряется. Но на экране появляется надпись «ХокиНет», и мое сердце начинает биться еще быстрее. Наконец-то!
Я делаю вдох, чтобы успокоить нервы.
– Алло?
– Могу я поговорить с Бренной Дженсен? – спрашивает бодрый женский голос.
– Это я.
– Привет, Бренна. Это Рошель, секретарь Эда Малдера. Мистер Малдер хотел бы встретиться с вами завтра, чтобы обсудить стажировку.
– Ой, э-э-э… – Я мысленно прокручиваю свое завтрашнее расписание. Первое занятие снова начнется не раньше часа. Времени у меня будет впритык, но ничего, как-нибудь успею. – Да, но только если рано утром. У меня в час начинается семинар.
– Боюсь, утром он будет занят. – Я слышу, как Рошель что-то печатает. – Как насчет второй половины дня, ближе к вечеру? Пять тридцать подойдет?
– Думаю, у меня получится подъехать, – быстро соглашаюсь я, потому что не хочу создавать трудности.
– Отлично. Увидимся завтра.
Она кладет трубку.
В животе начинают порхать бабочки. Но где-то глубоко в моем сознании тоненький голосок просит меня не торопить события. Ведь пока не ясно, возьмут ли меня.
Но… почему я не могу надеяться? Он ведь не стал бы заставлять меня преодолевать такой долгий путь до Бостона, чтобы отклонить мою кандидатуру.
Вряд ли кто-то может быть настолько подлой мразью, верно?
* * *
– Мы решили взять кое-кого другого.
Ох. И все-таки Эд Малдер оказывается настолько подлой мразью.
Пристроившись на краешке кресла, я проглатываю обиду и, собрав волю в кулак, говорю спокойным тоном:
– На все три места?
Они искали трех стажеров.
– Да. Мы отобрали трех отличных парней. Не пойми меня неправильно, у тебя хорошие оценки, но двое из них спортсмены, и втроем они смогут привнести в нашу работу нечто уникальное.
Пенисы.
Они привнесут пенисы.
В этом нет никаких сомнений. Но я заставляю себя быть вежливой.
– Понятно. Хорошо. Что ж, спасибо за уделенное мне внимание.
Спасибо, что заставил меня проделать весь этот гребаный путь до Бостона!
Он ведь легко мог отправить мне электронное письмо, как сделал бы это любой нормальный мудак, но не-е-ет, ему нужно было доказать, что он круче всех мудаков в мире.
Я начинаю подниматься, но Малдер усмехается и поднимает руку.
– Погоди, я не только поэтому просил тебя приехать.
Моя задница снова опускается в кресло. Несмотря ни на что, во мне еще теплится крошечная искорка надежды. Может быть, он хочет предложить мне другую должность. Может, даже оплачиваемую, или…
– Я хотел пригласить вас с Джейком на матч «Брюинз», который будет проходить в это воскресенье. – Он лучезарно улыбается мне, как будто я должна захлопать в ладоши от неописуемой радости. – В «Ти-Ди Гарден» у нашего канала своя отдельная ложа. О, мой брат с невесткой тоже там будут. Линдси и Карен были очень рады знакомству с вами. Вы, девочки, сможете поболтать о ваших женских делах, а мы, мальчики, будем наслаждаться матчем.
В Массачусетсе убийство является уголовно наказуемым?
«Является, как и во всех пятидесяти штатах», – напоминаю я себе.
Может, у меня получится найти себе хорошего юриста, который представит это как самозащиту? Отец Саммер как раз адвокат. Уверена, он сможет спасти меня от смертной казни.
Бурлящий во мне гнев вот-вот выплеснется наружу. Этот говнюк заставил меня приехать в Бостон, чтобы отказать мне в стажировке и пригласить поболтать о вязании и дизайне интерьеров с его женой и невесткой, пока он сам с моим ненастоящим бойфрендом будут смотреть матч с участием моей любимой хоккейной команды.
Все-таки, наверное, хорошо, что у меня нет с собой оружия.
– Я благодарна вам за приглашение, но мне нужно спросить Джейка, – натянуто говорю я, надеясь, что моя злость не отражается на лице. – Я дам вам знать.
