Я спешу покинуть ледовую площадку, чтобы узнать, что произошло. Другие люди тоже уходят, и мне приходится протискиваться через толпу, чтобы добраться до раздевалок. Папа всегда дает мне пропуск на всякий случай. Это не означает, что меня пустят непосредственно в саму раздевалку, но зато я могу пройти туда, куда посторонним вход воспрещен. Я показываю пропуск охраннику и поворачиваю за угол коридора.
Рядом с раздевалкой гостевой команды стоит еще один охранник.
– Привет, – здороваюсь я и поднимаю вверх шнурок с бейджиком. – Я дочь тренера Дженсена и менеджер команды.
Вторая часть ложь, но надеюсь, это мне поможет.
Надеюсь я не зря. Мужчина быстро отступает в сторону. Я открываю дверь и сразу же слышу голос отца. Неумолимый и беспощадный.
– Какого черта тебя понесло туда и зачем ты это сделал, Родс?
Ответ Нейта звучит неразборчиво.
Я медленно крадусь к тому месту, где собрались все игроки. Никто меня не замечает. Да и как? За их туловищами меня и не видно.
– Так, Дэвенпорт выбыл. Сейчас ему делают рентген, но врач команды сказала, что и без снимков понятно, что у него перелом запястья.
Внутри у меня все опускается. У папы совсем не радостный голос, и я не осуждаю его. Хантер больше не участвует в матче.
– А ты, Родс, за свое участие в драке будешь удален до конца матча.
Мать вашу! И Нейт? Это же два наших самых лучших игрока!
– Из другой команды до конца матча будет удален Джона Хемли. Но для них это не такая уж большая потеря. – Папа презрительно усмехается. – Парень выходил на замену Коби Чилтону, от которого точно можно было ждать неприятностей. Но он-то, черт побери, как раз и не выпендривался, и теперь их самое сильное звено снова в игре.
Боже мой! Это как плевок в лицо. Я начинаю чувствовать слабость по всему телу, потому что… сегодня мы вполне можем проиграть.
Папа не озвучивает мои страхи, но я знаю, что он тоже думает об этом. Он снова обращается к своим игрокам, в его голосе слышна ярость:
– Что, черт подери, там произошло?
Повисает долгая, пропитанная страхом тишина. Но тут Фитц набирается смелости.
– Как я понял, Хантер переспал с девушкой Хемли. Ненарочно.
– Это ты так хреново шутишь? И раз уж вам так приспичило затащить в постель одну из их подружек, так почему бы не девушку Коннелли? – рычит папа. – По крайней мере, тогда бы нам не пришлось волноваться из-за него.
Хоть я и переживаю за свою команду, мне становится смешно. Думаю, папа бы не стал призывать их заниматься сексом с девушкой Коннелли, если бы знал, что эта девушка я.
Не то чтобы я его девушка, но я стала девушкой в его жизни и… нет, не могу сейчас об этом думать. У нас кризис отношений.
– Господи, Родс! Чем ты вообще думал? – Папа явно в бешенстве из-за действий капитана команды.
Я тоже не особо в восторге от его поведения. Что случилось с его стремлением быть выше всякой грязи? Нейт проявил такую решимость в том инциденте со взбитыми сливками, запретив Уилксу мстить Гарварду, а сейчас на льду сам вдруг потерял голову? Отомстил Хемли за его нападение на Хантера? Как же это не похоже на него!
Судя по голосу Нейта, он злится на себя и разочарован не меньше моего отца.
– Я сорвался, – виноватым голосом отвечает он. – Этот козел сломал Хантеру запястье, тренер! И потом ему еще хватило наглости заявить, что Хантер это заслужил. Я в жизни не слышал ничего более омерзительного и… сорвался, – повторяет Нейт. – Простите, тренер.
– Извинения приняты, парень. Но они не вернут тебя обратно в игру.
Иначе говоря, мы в полном дерьме.
Осторожно пятясь назад, я выхожу из раздевалки.
– Похоже, дела плохи, – сочувственно говорит мне охранник.
– Так и есть.
Я быстро возвращаюсь на свое место, где докладываю обо всем Саммер и остальным.
– Похоже, Хантер выбыл из игры. И Нейт.
Саммер ахает.
Рупи тоже. Она, как обычно, одета так, словно сошла с рекламы «Джей Крю»
[25]. Или как супер-чопорная кукла «Американ Герл». Интересно, сколько у нее этих девчачьих платьев с воротничками? Тысячи, наверное.
– Это же просто кошмар! – стонет Саммер.
– Угу, – мрачно соглашаюсь я.
И мы не ошибаемся.
Стартует второй период, и разница в игре Брайара бросается в глаза практически сразу. Это как наблюдать за олимпийским спринтером, который на одном дыхании пробегает первый стометровый отрезок и вдруг обнаруживает, что второй весь утыкан шипами. Без Нейта, капитана команды, и Хантера, нашего лучшего нападающего, мы едва можем уйти от своих ворот. Фитц и Холлис не могут играть за всю команду. Молодые игроки еще не до конца сформировались, и даже лучшие из них – Мэтт Андерсон и Джесси Уилкс – физически не способны угнаться за Коннелли.
Мои глаза неотрывно следят за Джейком. Он забрасывает гол уже на первых секундах. Это красивый бросок, настоящий шедевр. Теперь Гарвард ведет в счете: два-один. И за две минуты до конца периода Уэстон обеспечивает своей команде игру в большинстве, заставив Фитца, который вообще-то редко оказывается на штрафной скамье, нарушить правила.
Саммер закрывает лицо руками.
– Боже, какой ужас! – Она выискивает взглядом своего парня. – У него такой вид, будто он сейчас взорвется.
И действительно, Фитц, сидя на скамейке штрафников, рвет и мечет. С покрасневшим лицом он так сильно стискивает челюсти, что на лице дергаются мускулы.
Команда Гарварда по полной программе использует удаление, спровоцированное этим ублюдком Уэстоном. И то, что мы с этим парнем играли в «Скрабл» и он помог мне с Эриком, еще не означает, что я перестала видеть в нем врага. Прямо сейчас я люто ненавижу его. Может быть, пару дней спустя мы снова сможем сыграть в «Скрабл», но сейчас мне хочется, чтобы его стерло с лица земли.
К несчастью, пока Брайар в меньшинстве, именно Уэстон в итоге и забивает шайбу. Но тут на лед возвращается Фитц, и мы все можем вздохнуть с облегчением.
Во время своего следующего выхода Уэстон пытается подначивать Холлиса, но Майк не ведется на провокации, благослови господи его щенячье сердце. Более того, рефери замечают грязный прием Уэстона, и теперь он отправляется на две минуты на скамью штрафников, а мы вскакиваем на ноги и до хрипоты орем, когда Брайар забивает.
Теперь счет три-два.
Второй период заканчивается.
