– Ладно, наверное, ты права, – нехотя соглашается подруга и спустя пару секунд решает сменить тему, заговорив про Дэвенпорта: – Поверить не могу, что этот ублюдок сломал Хантеру запястье!
– Это да.
– А все потому, что в последнее время Хантер трахает все, что движется и носит юбку. Если бы он не переспал с той девчонкой, мы могли бы выиграть этот матч.
– Он не знал, что у нее есть парень, – напоминаю я ей.
– Знаю. И все равно. Почему мужчины так глупы?
– Честно? Понятия не имею.
Повисает пауза.
– Значит, Джейк Коннелли – твой бойфренд?
– Нет! – Но я не могу удержаться от улыбки, потому что еще с прошлого вечера ждала этого допроса. Но, наверное, Саммер вчера была слишком расстроена из-за того, что оставалась в неведении, и поэтому не стала меня расспрашивать. Но теперь она пришла в себя, и детектив Ди Лаурентис снова в деле.
– Ты переспала с ним?
– Да.
– И как оно было?
– Хорошо.
– Просто «хорошо»?
– Очень хорошо, – исправляюсь я.
– Просто «очень хорошо»…
– Да, на этом все, упрямая засранка, – перебиваю я ее.
– Прости. – Допрос продолжается. – Значит, ты переспала с ним. И вы годами тайно встречались…
– Какими еще годами? – возмущаюсь я.
– Но уже после моего показа? – не унимается Саммер.
– Да, примерно с того времени.
– Тебе он нравится? Погоди, зачем я об этом спрашиваю? Конечно, нравится. – Ее голос с каждой секундой звучит все возбужденнее. – Кстати, я думаю, это здорово. В смысле, он безумно красив – я могла бы смотреть на него часами.
Я едва сдерживаю смех.
– Рада, что ты одобряешь.
Но тут ее тон становится серьезным.
– Ну, так оно и есть, знаешь. Я и правда одобряю.
– Ты единственная.
– Они скоро перебесятся.
Мы болтаем еще пару минут, а когда заканчиваем, мой желудок снова начинает урчать, и я решаю, что пора взять себя в руки и спуститься вниз. Я же не могу избегать отца вечно. К тому же я уже умираю от голода.
Отец точно слышит, как я спускаюсь по ступенькам, потому что они безбожно скрипят, но не оборачивается, когда я подхожу к двери в гостиную. Он смотрит «ХокиНет», и так как вчера канал вел прямую трансляцию матча, сейчас они показывают самые яркие моменты игры, а Кип Хаскинс и Тревор Трент даже обсуждают ее в своем шоу.
Вернее, спорят о ней.
– Среди профессионалов драки случаются постоянно, – ворчит Кип. – Не понимаю, почему НССА занимает такую жесткую позицию.
– Потому что они все еще дети, – замечает Тревор.
– Ты шутишь? Кто-то из этих ребят даже старше, чем некоторые игроки НХЛ! – возражает ему Кип. – В активном составе Торонто есть восемнадцатилетний парень. В Миннесоте играют двое девятнадцатилетних. Эти парни находятся в обстановке насилия, и ставки здесь очень высоки. Но они же как-то справляются с этим. А ты хочешь сказать, что ученики колледжа в возрасте 21–22 лет слишком чувствительные, чтобы помахать кулаками…
Папа, заметив меня, ставит видео на паузу.
– Привет, – говорю я.
Он что-то ворчит. То ли «привет», то ли «убирайся с глаз моих».
– Мы можем поговорить?
Снова ворчание.
Подавив вздох, я вхожу в комнату и сажусь на противоположный край дивана. Отец настороженно наблюдает за мной, но не говорит ни слова: явно ждет, что я начну первая. Что ж, ладно.
– Прости, что не рассказала тебе о том, что встречалась с Джейком Коннелли. – Я смущенно пожимаю плечами. – Если от этого тебе полегчает, об этом никто не знал.
На его подбородке начинает дергаться нерв.
– Кроме, кажется, Дэрила Педерсена.
– Он просто как-то раз увидел нас вместе в Гарварде.
От злости папины черты заостряются.
– Ты общалась с Педерсеном?
– Да. В смысле, не совсем. Мы разговаривали, но это было лишь один раз.
Папа молчит. В воздухе повисает напряжение. Я больше не могу понять по выражению его лица, что он думает.
– Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этого человека, – наконец выдает он.
– Пап…
– Я серьезно, Бренна! – Он повышает голос, и теперь его эмоции легко прочитать: горечь, черствость, осуждение. Ничего нового. – Дэрил Педерсен – эгоистичный мудак. Раньше он грязно играл, теперь воспитывает такую же игру в своей команде. У него нет чести ни на льду, ни за его пределами. Держись от него подальше.
Закипая, я качаю головой.
– Папа, мне плевать на твою идиотскую вражду с тренером Педерсеном, ясно? Мне. Плевать. Это не имеет ко мне никакого отношения, и если ты переживаешь, что я буду встречаться с ним в свободное время, то уверяю тебя, этого никогда не случится. Да и зачем оно мне? А что касается Джейка…
– От него тоже держись подальше, – рычит отец.
– Может, хватит? – Я медленно выдыхаю. – Джейк хороший парень. Что плохого в том, если я буду видеться с ним?
– Я не хочу снова через это проходить. – Папа смотрит мне в глаза. – Я не буду спокойно смотреть, как это снова повторяется. Мне хватило и Эрика…
– Но Джейк не Эрик! И наши отношения совершенно не похожи на то, что было между мной и Эриком. Я начала встречаться с ним, когда мне было пятнадцать. А в шестнадцать я…
– Мы не будем повторять тот сценарий! – грохочет голос отца. – Ты слышишь меня?
– Я тебя слышу. А вот ты меня совсем не слушаешь. – Я провожу пальцами по волосам, волнение возрастает. – Джейк совсем не похож на Эрика. Он умный, организованный и не уходит в отрыв. Клянусь, пап, у этого парня настоящий талант! В предстоящие десятилетия люди только и будут говорить о его карьере! И он хороший парень. Это он был со мной в ту ночь, когда я помогла Эрику…
– Значит, это он тот друг, с которым ты провела ночь? – Папа поджимает губы. – И полагаю, это к нему ты все время мотаешься в Бостон? Не потому ли тебя не взяли на стажировку на «ХокиНет»? Наверное, ты только и думала, что об этом парне, вместо того, чтобы как следует подготовиться к собеседованию. – Он невесело смеется. – И сейчас говоришь мне, что с ним у тебя все совершенно не так, как с Эриком?
Я в шоке.
– Это шутка? Я была готова к тем собеседованиям. А на стажировку меня не взяли только потому, что тот человек, который проводил собеседования, считает, что мои познания в спорте очень милые. – От охватившей злости мне тяжело говорить. – И да, в ту ночь я осталась у Джейка и не буду за это извиняться.
