– Может быть. – Но я вряд ли его убедила.
Да и сама не очень-то в это верю. Мы окончили школу пять лет назад, а Эрик до сих пор не признался в том, что у него проблемы.
– И все же мне жаль, что так вышло с Коннелли, – снова говорит папа.
– Мне тоже.
Он поднимает бровь.
– Кажется, ты только что говорила, что ваши отношения все равно бы долго не продлились.
– Да, говорила. По крайней мере, именно так я ему сказала. Он бросил меня, и я притворилась, что это меня ничуть не задело, – признаюсь я. – Я не хотела, чтобы он увидел, как мне плохо. Но мне было плохо. За столь долгое время я наконец встретила парня, с которым у меня могло получиться что-то серьезное. Мы очень подходили друг другу. А когда я занервничала и стала сомневаться, стоит ли мне ехать сюда, чтобы поговорить с тобой, он одолжил мне свой… Господи! Твою ж мать!
– Следи за языком! – отчитывает меня папа.
Но я уже соскакиваю со стула. Я совсем забыла о браслете Джейка! Проклятье! Я забыла вернуть его ему.
Поговорив в тот день с папой, я пошла наверх, чтобы принять душ и, по-моему, засунула его в ящик своей тумбочки. А в четверг и пятницу я почти все время была у Саммер: несмотря на то, что мой подвал уже готов, я еще не переехала туда, потому что мне не хотелось быть в одиночестве. Боюсь, что стоит мне оказаться одной, как я все время буду думать о Джейке. Но за прошедшие несколько дней мне удалось вытолкать из головы все мысли о нем. А раз я не вспоминала о нем, то о его браслете и подавно.
Сегодня он играет против Мичигана. Дерьмо. Почему он не позвонил мне? Не написал? Или еще не заметил, что браслета нет?
– У меня талисман Джейка, – на ходу говорю я. – Он дал его мне перед тем, как мы расстались, и совершенно позабыла о нем и не вернула его ему! А сегодня он играет в Вустере!
Папа уже больше двадцати лет тренирует хоккеистов и несомненно знает все о суевериях, талисманах и ритуалах. Поэтому я ничуть не удивляюсь, когда его лицо мрачнеет.
– Это плохо.
– Блин! – Я закусываю щеку изнутри. – Но что же мне делать?
– Боюсь, у тебя нет выбора. – Он ставит чашку на стол и со скрежетом отодвигается на стуле.
– Что ты делаешь?
– Нельзя вот так нарушать чужие ритуалы, Бренна. – Папа сверяется с часами. – Во сколько начинается матч?
Я уже ищу информацию на своем телефоне.
– В час тридцать.
Сейчас одиннадцать. До Вустера ехать час с чем-то. Я облегченно вздыхаю. Можно успеть задолго до начала игры.
Папа подтверждает мои мысли.
– Если мы выедем сейчас, то успеем с большим запасом.
– Мы?
– Думаешь, я позволю тебе сесть за руль машины, когда ты в такой панике? Боже, да меня в дрожь бросает при мысли о том, сколько почтовых ящиков падут смертью храбрых. – Отец усмехается. – Я поведу.
* * *
Джейк не берет трубку и не отвечает на мои сообщения. Может, он, конечно, заблокировал мой номер, но это было бы совсем по-свински. Ведь это он бросил меня. Ему незачем блокировать мой номер. Или Коннелли подумал, что я из тех девушек, которые после расставания звонят своим бывшем по пятьсот раз на дню, умоляя дать им второй шанс? Если так, то значит, он меня вообще не знал.
С другой стороны, может, он так сосредоточен на подготовке к матчу, что не проверяет свой телефон.
Снаружи моросит мелкий дождик, маленькие струйки лениво скользят по ветровому стеклу «Джипа». Сидя на пассажирском сиденье, я думаю, есть ли другой способ связаться с Джейком. У меня нет номера Брукса, а номер Маккарти я удалила. Наверняка, можно было бы найти их в соцсетях, но мне кажется, ситуация не настолько критична.
Когда мы приедем в Вустер, у нас будет еще куча времени, так что я обязательно столкнусь с каким-нибудь игроком Гарварда или кем-нибудь, кто сможет отправить сообщение игроку Гарварда. Но надеюсь, мне повезет, и я просто отдам браслет тому, кто передаст его Джейку, и мне не придется встречаться с ним. Я даже не знаю, что теперь ему сказать. К тому же Джейк обвинил меня в том, что я отвлекаю его от хоккея, и если вдруг мы увидимся перед таким важным матчем, он может разнервничаться.
Мы приближаемся к арене, но папа проезжает мимо парковки, направляясь прямиком к главному входу.
– Вылезай, – приказывает он. – Я припаркую машину. Встретимся внутри. Не выключай телефон.
И тут меня осеняет.
– О нет! – в отчаянии восклицаю я. – У нас же нет билетов!
– Конечно, есть. Я позвонил Стиву Ллевелину, пока ты одевалась. Попросил его об одолжении. В кассе нас ждут два билета на твое имя. К сожалению, только стоячие места. Было уже слишком поздно, чтобы рассчитывать на что-то получше.
Ллевелин – главный тренер команды Мичигана. Видимо, это все-таки хорошо, когда у твоего отца есть связи.
– Ты лучше всех!
Я выпрыгиваю из машины и бегу к главному входу. Забрав билеты, снова набираю Джейка, но он опять не отвечает.
Матч начнется только где-то часа через полтора, но на арену уже устремились тысячи людей, заполняя трибуны. Я замечаю болельщиков Гарварда, как и людей в сине-золотых цветах Мичигана. Среди фанатов «Кримсон» не попадается ни одного знакомого лица. Тогда я рассматриваю указатели, надеясь узнать, где находятся раздевалки. Увидев то, что ищу, я направляюсь в нужную сторону.
Оказавшись в коридоре, я наконец сталкиваюсь кое с кем знакомым.
Это подруга Джейка Хейзел.
Чудесно.
– Привет. Я ищу Джейка.
На меня бросают холодный взгляд. Она раздражена.
– Что ты тут делаешь?
– Я же сказала – ищу Джейка. – Я тереблю в руках бусины его браслета, который для сохранности надет на мое запястье. – Автобус Гарварда уже приехал?
– Нет.
– Ты знаешь, когда они появятся? Ты вообще с ним сегодня разговаривала?
– Нет. – Хейзел слегка хмурится. – Он не отвечает на звонки. Я здесь с его родителями…
В животе у меня все переворачивается. Нет. Конечно, это ревность. Я его не ревную.
– …и мы не можем с ним связаться. Может, у него зарядка села. Иногда он так увлечен подготовкой к игре, что забывает даже о самых обычных вещах, например, зарядить гаджеты.
Я ненавижу эту девицу. Не знаю, специально ли она старается уязвить меня этим своим всезнайством. Или просто это я чувствую себя неуверенно. Или Хейзел даже не понимает, что делает. Она просто так хорошо знает Джейка, что у нее это получается инстинктивно.
В любом случае, хорошо, что Джейка пока нет. Теперь мне не придется встречаться с ним. Он хотел сосредоточиться на хоккее? Пожалуйста, сейчас ему ничего не мешает.
