– Не могу ответить на этот вопрос.
– А ДНК? Гран и Дёёс взяли анализы?
– Насколько я знаю, нет. И мы тоже.
– Но от Сэма Бергера остался же какой-то органический материал? Вы сохранили взятую у него для анализа мочу, кровь, частицы кожи?
Стенбум покачал головой.
– К сожалению, нет. От него не осталось ни единого следа.
– Мы можем осмотреть здание? – спросил Бергер, вставая.
Главврач Якоб Стенбум посмотрел на него, но промолчал.
– Мы хотим пройти по следам Сэма Бергера, – сказал Сэм Бергер.
Стенбум поморщился и посмотрел на часы.
– Меньше, чем через час мне предстоит говорить речь перед членами правления компании «Гудьир».
– «Гудьир»? – удивился Бергер.
– Это важно, с деловой точки зрения, – пояснил Стенбум. – Они тестируют свои зимние шины здесь на севере. И держат своих алкоголиков, наркоманов и психически нездоровых сотрудников подальше от остального мира.
Они все вместе прошли по лестнице, которая когда-то, наверное, выглядела весьма впечатляюще, но теперь была покрыта линолеумом, и свернули в бежевый коридор. В него выходило несколько одинаковых, прочных, снабженных замками дверей. Стенбум подошел к одной из них.
– В настоящий момент в палате Бергера проходит курс детоксикации и избавления от кокаиновой зависимости сын одного из директоров «Ауди». Но эта комната точно такая же.
Он отпер замок, и все вошли внутрь. Там стояла кровать, повернутая изголовьем к дальней стене, рядом с ней капельница и небольшой стол на колесиках. У противоположной стены, рядом с дверью, находилась дверь в туалет, раковина и зеркало. Окна выходили прямо на заснеженное поле, за усилившимся снегопадом почти ничего нельзя было разглядеть.
Бергер остановился у окна и посмотрел на улицу. Казалось, он видел это раньше.
– Он часто смотрел в окно, – сказал Стенбум.
– На поле? – спросил Бергер. – На дорогу с автобусами?
– Думаю, да. Жажда бегства была в нем очень сильна.
– Что-то еще?
– Он делал один жест, мы видели его несколько раз.
– Жест?
– Возможно, адресуясь к своему отражению. Он складывал правую руку в подобие пистолета и стрелял из него в себя.
Бергер прижал ладонь к ледяному стеклу и спросил:
– Куда он отправился потом?
Стенбум проводил их по коридору, вверх по лестнице и по еще одному коридору, который вывел их к двери без замка, но с очень большой ручкой. Главврач открыл дверь и пояснил:
– Кухня. Он пробыл здесь какое-то время. Он был босой и искал обувь, нашел пару сапог в чулане. Они были ему малы. А здесь, возле стола с полдником, висят белые халаты поваров вроде тех, которые он украл. Это были капли рациональности в море иррационального. Он знал, что замерзнет в снегу, на пути к свободе.
Блум потрогала белые халаты.
– Но это уже другие, да?
– Те, конечно, сразу отправили в стирку. Возможно, какой-то из этих был и тогда. Но с тех пор его постирали уже несколько раз.
Блум кивнула и подошла к чулану, заглянула внутрь. Бергера потянуло к окну над мойкой. Отсюда открывался вид на поле с большей высоты, и отсюда разглядеть за снегопадом огромную белую поверхность было проще.
Поле, поле свободы.
Он смотрел очень внимательно, и чем внимательнее он вглядывался в пейзаж, тем сильнее менялась перспектива, тем глубже он в нее заглядывал. Словно в картинке с оптической иллюзией, когда из изображения обнаженной женщины начинает проступать портрет Фрейда.
– Значит, Бергер имел обыкновение стоять у окна? – спросил Бергер.
– Только у себя в палате, – пожал плечами Стенбум.
Бергер поднял ладонь к окну, но держал ее на расстоянии от стекла, растопырив пальцы.
– Он дотрагивался до стекла?
– Бывало. Хотя, как я уже сказал, в своей палате.
– Интересно, не случилось ли этого и здесь. Как часто убирают кухню?
– Ежедневно… Впрочем, если вы об окнах, то в холод их мыть затруднительно.
Бергер кивнул и надел резиновые перчатки. Потом достал из кармана складной нож и очень маленький пакет для вещественных доказательств. Слегка поскреб оконное стекло и сказал:
– Он стоял здесь, смотрел на поле, прикладывал ладонь к ледяному стеклу. Его пальцы, вероятно, были очень влажными.
– Психоактивные вещества вызывают сильное потоотделение, – кивнул Стенбум.
– Подойдите сюда, – позвал Бергер. – Если смотреть против света под определенным углом, это видно. Следы пяти пальцев правой руки. Отпечатков действительно нет, и на правой руке до травмы их тоже не было. Должно быть, он резко отдернул руку, и я думаю, что эти следы содержат достаточно кожи.
Он соскоблил примороженные клетки кожи в пластиковый пакетик и закрыл его на застежку. Стенбум слегка нахмурил брови и сказал:
– Если хотите, я могу провести экспресс-анализ ДНК.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответил Бергер, засовывая пакетик в карман.
– Не зря же я психиатр. Я вижу, между НОО и СЭПО идет борьба за власть. В таком случае я однозначно предпочитаю НОО. Мы работаем с нашими анализами приватным образом, они никогда не пересылаются по официальным каналам.
Бергер и Блум переглянулись. Произошел молчаливый диалог. Блум кивнула и достала из кармана куртки идентичный пакетик. Дальше потребовалась аккуратность. Блум держала открытый пустой пакет, пока Бергер с помощью ножа перекладывал туда из первого пакетика половину предполагаемых клеток кожи. Потом Блум протянула Стенбуму один из пакетов и сказала:
– Мы доверяем вам наполовину.
Стенбум слегка кривовато ухмыльнулся.
– Я могу отправить это уже сегодня вечером. Экспресс-почтой.
– Только не пропустите свою торжественную речь, – сказал Бергер.
– Я солгал, – спокойно ответил Стенбум. – Я не должен говорить никакую речь. Только выпивать с крупными бизнесменами. Это может подождать.
Блум возобновила расспросы:
– О’кей, Сэм Бергер простоял здесь какое-то время, прижав потные пальцы к оконному стеклу, потом оделся. А потом, значит, выбежал через другую дверь?
– Все правильно. На террасу. Снег там не убран, только расчищена площадка для курения. Он туда однажды уже выходил покурить, когда я ошибочно заключил, что его можно вывести из забытья. У него там случился приступ, и нам пришлось усыпить его прямо на месте. Должно быть, у него остались какие-то воспоминания о террасе. Пройдем туда?
– Не думаю, что это надо, – ответила Блум. – Мне вдруг пришла в голову другая мысль. Мы вроде бы видели видеокамеры наблюдения над главным входом. Возможно, они запечатлели момент, когда Бергер приехал на парковку? Когда он появился здесь впервые.
