– И там тоже не было спермы? – спросила Блум.
– Насколько я могу судить, нет. В этом отчете ничего такого не сказано. Я попытаюсь найти материалы расследования. Как бы то ни было, Элисабет Стрём нашли с изображением так называемого «цветка», сделанным ручкой на левом бедре. Надеюсь, в материалах предварительного следствия будут фото. Жертве на тот момент было тридцать пять лет, и у нее остался четырнадцатилетний сын.
– Снова мать, – сказала Блум. – И сын. Я определенно припоминаю, что комиссар Шёлунд из Гётеборга упоминал о нерожденном сыне Лизы Видстранд.
– Ну и ну. Если мы предварительно добавим в список Элисабет Стрём, то получится следующее: все четыре убитые женщины были и собирались стать матерями, у троих из них были сыновья, а пол ребенка, которым была беременна Йессика Юнссон, нам неизвестен.
– С другой стороны, преступнику неоткуда было знать, какого пола ее ребенок, как и ребенок Лизы Видстранд…
– Это правда, – согласился Бергер. – Только кажется очень странным, что Йессика была беременна. От кого? От убийцы? Это ведь сильно меняет дело. Был ли убийца отцом всех этих детей?
– Нам лучше воздержаться от далеко идущих выводов…
– Это не выводы. Это мозговой штурм, собирание идей и мыслей. Без полета фантазии работа полицейского стала бы чисто механической.
– Только мы уже не полицейские. Что-то еще?
– Ищу изо всех сил, – ответил Бергер и метнулся обратно к компьютеру. – О’кей, вот это может оказаться тем, что нам надо: «Каракули чернилами на бедре». Это раньше, через полгода после Орсы, в апреле две тысячи девятого. Датчанка из Мальмё.
– Мальмё? Вот как.
– Тогда Андерс Хедблум все еще жил там, да. Возможно, мы еще все-таки вернемся к теории partners in crime. Был ли Хедблум сообщником так называемого Бергера? Хедблум разумен, «Бергер» безумен. И впоследствии достаточно безумен, чтобы убить собственного партнера?
– Нагадив в собственном «гнезде», то есть в Мальмё, Хедблум бежит из города. Забирается настолько далеко, насколько это в принципе возможно в Швеции, аж в Сорселе. Сумасшедший следует за ним. Андерс знакомится с Йессикой Юнссон, он, возможно, отец ее неродившегося ребенка. Вдвоем с безумцем он планирует преступление в Порьюсе, но псих впадает в бешенство и убивает сообщника. Хотя план уже составлен, и сумасшедший может осуществить его и после смерти Андерса.
– Это был рекордный полет фантазии, – оценил Бергер. – Но в целом это вполне возможно.
– Давай дальше про датчанку.
– Метте Хеккеруп, сорок четыре года, детский врач, жила в Мальмё с мужем и сыном. Первый работал, второй учился в школе в Копенгагене. А она сама работала в Сконской университетской больнице. Интересно, что ее смерть зарегистрирована не как убийство, а как ДТП. Авария с участием одной машины на трассе рядом с Тюгельшё. Хеккеруп осталась на выходные одна, и у нее, собственно говоря, не было никаких причин находиться на шоссе E6. Посреди ночи ее автомобиль съехал с дороги, пролетел вдоль барьерного заграждения и врезался в дорожный знак. Когда судмедэксперт обнаружил «каракули чернилами на бедре», стали расследовать новую версию. Один ее коллега по Сконской университетской больнице жил в Тюгельшё, и оказалось, что у них с Метте Хеккеруп была связь. Коллега это признал, но он ничего не рисовал у нее на теле. Смерть была признана произошедшей в результате несчастного случая.
– Хм, – протянула Блум. – Если это окажется наш преступник, то у нас сначала в Орсе в октябре две тысячи седьмого умная комбинация «засади в тюрьму невиновного», потом в Мальмё в апреле две тысячи девятого не менее умный план «выдай убийство за несчастный случай». Вряд ли на это способен бормочущий себе под нос идиот, который не знает, как его зовут.
– В любом случае это не так, когда он находится в своем так называемом состоянии бодрствования. Тогда он умен, опасен и совершенно безумен. Плохое сочетание. Но уже годом позже, в сентябре две тысячи десятого, в номере отеля в Гётеборге лежит тело явно убитой Лизы Видстранд. Что тогда произошло? Он сознательно бросил вызов полиции?
– С другой стороны, она проститутка, и до книжной ярмарки оставалось всего несколько дней. Он знал, что это дело не окажется в числе приоритетных. Так что и это убийство по-своему спрятано.
– Но странная сыщица-любительница Йессика Юнссон находит его. Ведь нас привлекли к этому безумному делу только после того, как она упомянула Лизу Видстранд.
– С другой стороны, тот факт, что она упоминала какие-то «местные газеты» – а это, похоже, выдумка, – указывает на то, что она это уже знала. У нее была инсайдерская информация. Я думаю, что наши догадки верны.
– Нам правда очень нужно узнать, как ее звали, когда она жила под другим именем, – сказал Бергер. – То есть между две тысячи пятым и две тысячи одиннадцатым, шесть лет жизни, о которой нам ничего не известно.
– Но она все же только одна жертва в целом, к сожалению, растущем ряду…
– Однако в каком-то смысле она ключевая фигура. Она знала убийцу, знала, кто он. Как только он очнулся в пансионате, он поехал к ней домой, убрал дом до последней пылинки, влез в ее котельную и ждал, пока она вернется.
– Погоди-погоди, – возразила Блум. – Его выписали. Автомобиль же не ждал все это время на парковке Линдсторпа. Наверное, та блондинка приехала и забрала его. А мы знаем, что во время убийства машина стояла в гараже в Порьюсе. Так что, если она его туда отвезла, она должна была находиться на месте преступления.
– Только никакой блондинки в доме в Порьюсе не было, когда на нас там напали. Мы же осмотрели весь дом.
– Мы видели все, кроме котельной. Она могла выжидать вместе с ним там.
– Разве не более вероятно, что она забрала его, а он высадил ее где-то по дороге? Он выздоровел – если, конечно, это можно так назвать, – и мог вести машину. Как он вел ее из Сорселе. Вероятно, она просто его подруга, близкая подруга.
– Вероятно, – пожала плечами Блум.
– И все же давай оставим этот вопрос открытым, – выразил готовность к компромиссу Бергер. – Погоди, что это здесь?
– Где?
– «Татуировка в виде листка».
– Ты говоришь загадками.
– Еще один пункт в результатах моего поиска, – пояснил Бергер. – Еще одна возможная жертва. Полиция Тебю приняла рисунок на бедре за татуировку. Судя по всему, на теле и так уже хватало татуировок. Но здесь есть фото бедра, и это несомненно четырехлистный клевер.
– О чем мы сейчас говорим?
– Я говорю и одновременно читаю, извини, что получается бессвязно. Ее звали Фарида Хесари, исчезла из дома своей близкой подруги недалеко от центра Тебю в июле три года назад. Похоже, до этого она сбежала от своей семьи в Альбю, скрывалась, какое-то время жила у подруги.
– Как она умерла?
– Сейчас поищу, – сказал Бергер, нажимая на кнопки. – Вышла купить сигарет теплым летним утром и не вернулась. Через тридцать шесть часов…
