– Это точно?
– Точнее не бывает. Его труп обнаружили не сразу, и он успел наполовину разложиться.
Я вернулась к моторной лодке. Мы поехали обратно, и снова ветер в лицо! Но я больше не обращала внимания на окружающие красоты. Моя мысль напряженно работала: «То, что Коля-звонарь давно умер и не имеет отношения к смерти друзей Пионтковского, еще не значит, что он не мог быть убийцей Люси. Не вызывает сомнений, что кто-то воспользовался его идеей – колокольным звоном. «Четыре П» из той поездки уже мертвы, только один остался в живых. Лазарь – убийца? Он нанял детективов, чтобы отвести от себя подозрение? Но ведь все эти смерти квалифицированы как несчастные случаи и ему не нужно доказывать свою невиновность. Выходит, есть еще кто-то, кому известно об их тайне? Но зачем ему понадобилось убивать членов «Союза пяти П»? Этот некто мстит за погибшую Люсю?
Надо бы выяснить поподробнее, кем была эта Люся, кто входил в круг ее общения. Не помешает также узнать причины смерти Коли-звонаря, хотя, если это тоже убийство, зацепиться будет не за что».
Мне было до слез жаль погибшую Люсю с Черкасчины, мою землячку, которую по неопытности постигла столь трагическая судьба. Неизвестно, жив ли ее убийца и имеет ли он отношение к смерти ребят, так жестоко поступивших с ее телом, но если он еще ходит по этой земле, я найду его и отомщу!
16
Следующий день я начала с того, что попыталась установить личность погибшей Люси. Я решила начать с ее места учебы – об этом хоть что-то было известно. Лазарь вспомнил, что Денис представил Люсю как будущего психолога, а когда балагур Вовик попросил ее определить, кто он: интроверт или экстраверт, девушка ответила, что она только окончила первый курс, а в будущем будет работать не со взрослыми, а с детьми. Из этого я сделала вывод, что поиски надо начать с педагогических вузов. Их в Киеве два: имени Михаила Петровича Драгоманова и имени Бориса Гринченко. Факультеты, на которых готовят психологов, есть только в университете имени Драгоманова: «Коррекционной педагогики и психологии» и «Психологии». Заумное название первого факультета подтолкнуло меня начать поиски с более понятного – факультета психологии. Захожу в деканат, предварительно пообщавшись с секретарем, девушкой с кудряшками; она помогла мне связаться с методистом, позвонив ей по телефону.
Представившись частным детективом, обращаюсь к методистке:
– Алла Валентиновна, мне нужно узнать фамилию студентки, учившейся у вас десять лет назад на первом курсе. Ее звали Людмила, Люся.
Вижу, что у женщины от удивления расширились глаза.
– Десять лет тому назад? А вам известно что-нибудь, кроме имени? Вы знаете, сколько человек учится на курсе, сколько за это время окончило вуз? Нет, я не смогу вам помочь. К тому же все эти данные уже в архиве.
– А где он находится?
– Все документы мы сдаем в центральный архив. Ищите там.
– Может, в то время учился кто-то из ваших нынешних преподавателей? Он (или она) обязательно запомнил бы эту историю – бесследно исчезла студентка-первокурсница с Черкасчины.
Методистка недовольно смотрит на меня. Я словно читаю ее мысли: она хочет как можно культурнее отфутболить меня подальше.
– Вам нужно поговорить с Верой… Игнатьевной. Через пятнадцать минут будет перерыв между парами и она обязательно сюда зайдет.
Выхожу в коридор и терпеливо жду. От нечего делать рассматриваю потолок, стены, окна, а также всех, кто проходит мимо.
Методистка меня не обманула. Как только Вера Игнатьевна, больше похожая на студентку младших курсов, чем на преподавателя, появилась, Алла Валентиновна сразу же познакомила меня с ней и я задала интересующий меня вопрос.
– Да, я помню этот случай, – сказала Вера Игнатьевна. – Тогда только и разговоров было что о ней, о том, куда она могла исчезнуть. Ее подруга очень сильно переживала; они были из одного городка.
– А вы не помните, как звали эту подругу?
– Абсолютно не помню… – Вера задумалась и вдруг просияла: – Я могу вам помочь! Я знаю, где подруга Люси сейчас работает, у меня там есть знакомые; я поговорю с ними и скажу, как ее имя и где ее найти.
И точно: через десять минут я шла к выходу из этого университета, чтобы попасть в другой, имени Бориса Гринченко, расположенный на улице Бульварно-Кудрявской. Я решила пройтись пешком. Мне нравится старый Киев; проходя мимо старинных зданий, я ощущаю невольный трепет – здесь жили люди, они были такие разные, хотели от жизни каждый свое и получали – хорошее и плохое. Затем на смену им приходили другие, с такими же желаниями, только в иных временных условиях, и все повторялось. Потому что жизнь – это процесс, остановка в котором возможна лишь в одном случае – если наступает смерть.
Подходя к зданию университета, я позвонила по мобильному, и Зинаида Петренко, когда-то дружившая с Люсей, вышла мне навстречу. Высокая, хорошо сложенная, с узлом светлых волос на макушке, в очках с простой оправой, в просторном сером костюме, она выглядела старше своего возраста.
«Ей бы одеться по-другому, да чтобы веселые чертики заплясали в глазах, тогда, глядишь, и золотое колечко появилось бы на безымянном пальце правой руки. Впрочем, давать другим советы всегда легче, чем разобраться в собственной жизни».
– Вы сказали, что хотели поговорить о Люсе? Она нашлась? – с горячностью, так не вяжущейся с ее обликом, спросила Зинаида.
– К сожалению, Люся умерла, – сказала я, решив сразу же расставить точки над i.
– Что с ней произошло? Где она похоронена?
– Давайте вопросы буду задавать я. В обстоятельствах смерти вашей бывшей подруги много вопросительных знаков, – наступаю я, ожидая от нее закономерного вопроса: «Кто вы такая, почему я должна вам отвечать?!» Ведь она не глухая, услышала же, что я лишь частный детектив, а не следователь.
– Хорошо, спрашивайте, – соглашается Зинаида.
– Как ее полное имя, где она жила, кто ее родители?
– Людмила Ивановна Козуб. Она, как и я, из Каменки, только младше меня на три года. Отец Люси работал на спиртзаводе, три года назад он умер от инсульта; мать – на сахарном заводе; сейчас она на пенсии. Люся была их младшей дочерью, есть еще старшая, Таня. Она живет в Городище. Замужем, двое детей.
– В Каменке Люся с кем-нибудь встречалась? Я имею в виду, было ли у нее любовное увлечение?
– Нет, не было, ей ведь только восемнадцать исполнилось. Хотя… перед отъездом она закрутила роман с нашим местным милиционером, Ваней. Длилось это недолго, вскоре они расстались; точнее, этот милиционер закрутил роман с Люсиной одноклассницей и близкой подругой, когда Люся поехала в Киев сдавать вступительные экзамены. Ее родители были не в восторге от этого парня и вздохнули с облегчением, когда Люся с ним рассталась. В общем-то, они были правы: мутный он был какой-то, вскоре его уволили из милиции.
