Авдотья Кузьминична провела внучку в небольшую потайную каморку, хорошо известную Зинаиде с детства, с тех пор когда она целое лето проводила у бабушки. Старушка намеревалась передать ей свои знания, рассказывала о травах, заговорах, гаданиях. Тогда Зине было интересно все это узнавать, но уже в шестнадцатилетнем возрасте, перед окончанием школы, она сочла это суеверием и перестала приезжать к бабушке на каникулы. Хоть Каменка и небольшой городок, но там девушке-подростку было гораздо интереснее, чем в селе. Впрочем, полученные от бабушки знания подтолкнули Зинаиду к усердному изучению биологии и химии.
На полочках в этом небольшом помещении стояло множество баночек с разноцветными жидкостями. Еще тут висели охапки сушеных трав. Многое здесь было знакомо Зине, но не все.
Авдотья Кузьминична наклонилась и стала что-то искать, переставляя баночки на нижней полке. Внимание Зины привлек пузырек, похожий на те, в которых продают зеленку, только в нем был раствор синего цвета. Она незаметно взяла его и спрятала в задний карман джинсов. Зина прекрасно знала, что это средство от нервных и сердечных заболеваний, настоянное на белладонне и других травах, которое можно употреблять не больше двух-трех капель за один раз. Зачем оно ей понадобилось, Зина не задумывалась, просто взяла пузырек, как подсказывало ей подсознание, которое часто знает ожидающие нас события наперед.
Авдотья Кузьминична достала баночку из-под майонеза, наполненную зеленоватым веществом с консистенцией, как у вазелина.
– Вот эта мазь. Сейчас я переложу ее в посудину поменьше. – Бабушка нашла небольшую баночку из-под крема. – Возьми, но помни, что эту мазь нужно наносить лишь на обнаженное тело, желательно на шею – так она быстрее подействует.
– Бабушка, дай мне еще сонных капель, чтобы человек быстро уснул и крепко спал. Чтобы он не почувствовал, как я буду втирать «ведьмину мазь».
– Есть такие капли. Добавишь их в чай – будет спать как убитый, не проснется, хоть из пушки возле уха стреляй, – пообещала бабушка и протянула внучке пузырек с желтоватой жидкостью.
Вскоре Зина вернулась в Киев. Результаты поездки ее удовлетворили: теперь она была полностью готова к исполнению намеченного плана мести.
38
Через неделю Зина позвонила Гене и договорилась встретиться с ним вечером. Подходя к условленному месту со стороны перехода через Европейскую площадь, женщина еще издали заметила своего любовника, нервно топтавшегося возле угловой башенки светло-желтого здания филармонии.
Геннадию было из-за чего нервничать. Ему чудилось, будто он оказался во власти какой-то темной силы, которая им управляет и ломает все его планы. Как и намеревался, он съездил на один день в Вознесенск, удивив жену Катю своим внезапным появлением. Еще больше ее изумили слова мужа о том, что через два часа ему надо ехать обратно. Гена объяснил все это тем, что в прошлый раз забыл дома крайне необходимый документ – лицензию на стоматологическую практику, и она срочно ему понадобилась. По виду жены он понял, что она ему не поверила и расценила его внезапный приезд по-своему – он ее ревнует и решил застать врасплох. И это обрадовало Катю, ведь она стала замечать, что супруг к ней охладел. Екатерина отправила дочь играть на улицу под присмотром соседки, выгуливающей малолетнего сына, а сама увлекла Геннадия в спальню – для исполнения супружеского долга и избавления от подозрений.
Обнимая в постели обросшие жирком бока жены, Гена вспомнил упругое, красивое тело Зины, но на этот раз сравнение было не в пользу любовницы. Сейчас он бы многое отдал, чтобы никогда не знать этой Зины. Может, и не стоило уезжать в Киев на заработки? Пусть дома доход поменьше, зато гораздо спокойнее, а сейчас он не знает, чем это все закончится. А Катя такая родная, близкая, хоть и набрала немного лишнего веса…
Возвращаясь обратно в Киев и везя с собой кинжал, Гена неожиданно успокоился. «Не пойдет Зина в полицию, у нее другое на уме. Возможно, она потребует выкуп, потому и назначила встречу через неделю». Кинжал уже не казался ему уликой – тела-то нет! Если бы труп Люси нашли, Зина обязательно бы об этом знала, а она говорила о ней как о бесследно исчезнувшей. Пользуясь тем, что рядом было свободное кресло, Гена осторожно достал из сумочки кинжал и стал им любоваться. «Старинная, дорогая вещь. Глупо ее выбрасывать. С тех пор прошло десять лет, пойди теперь докажи, что этим ножом убивали».
Гена недолго сохранял спокойствие; как только позвонила Зина, его снова обуял страх. «Нет, я ничего не должен у себя оставлять; достаточно того, что у нее теперь есть наши фотографии. Нож надо выбросить!»
Направляясь на работу, Гена положил кинжал в сумку, в которой носил портмоне и документы. Он решил перед встречей с Зиной каким-то образом избавиться от оружия. Но куда его деть? Засунуть в мусорный бак? А вдруг нож найдут и заинтересуются? Вон ведь какие бывают совпадения: думал ли он встретить через столько лет близкую подругу Люси в Киеве, где живет почти три миллиона человек? Лучше всего выбросить кинжал в Днепр! Как в прошлый раз, дойти до середины моста, туда, где поглубже, и кинуть. Но дела закрутили Гену, и он не успел сделать то, что хотел. Пришлось ему отправиться на встречу с Зиной с ножом в сумке. Наличие оружия, которым десять лет тому назад было совершено убийство, очень нервировало Гену. «Вдруг Зина придет не одна, а с полицейскими? Они меня арестуют и обнаружат в сумке нож…»
Как ни пытался Гена успокоиться, ему это не удавалось, пока он не увидел идущую ему навстречу Зину. Она была одна. Более того, она улыбалась, как будто и не было неприятного разговора неделю назад.
– Привет! – сказала Зина и взяла Гену под руку, как обычно. – Пойдем в парк, погуляем. Там спокойно поговорим.
Геннадий, идя рядом с ней, был скован и напряжен. «Что она задумала? Ведь недаром она многозначительно сказала: «Поговорим!» А будет этот разговор спокойным или неспокойным, скоро узнаем».
Чтобы не подниматься по ступенькам, они прошли немного вниз по Владимирскому спуску, вдоль длинного здания филармонии, свернули вправо, миновали закрытую танцплощадку в виде ракушки, вышли на аллеи Городского сада, серпантином обвивавшие склоны знаменитых киевских холмов, и направились к мосту Метро. Густо растущие деревья окружали аллеи с обеих сторон, защищая гуляющих от неумолкающего шума Днепровского шоссе, проходящего внизу, вдоль реки. Здесь было тихо и безлюдно. Молочный цвет сгущавшихся сумерек придавал окружающему пейзажу некую фантасмагоричность. Зина молча, быстро шла, задавая энергичный темп. Ее спутник терпеливо ожидал, когда она начнет разговор, прокручивая в уме различные варианты. Пустынность местности подействовала на него благотворно.
Местами аллея расширялась за счет выступа, на котором п-образно стояли скамейки. Оказавшись в одном из таких мест, Зина скомандовала:
– Присядем!
Гена послушно сел. Зина открыла сумочку, достала фотографии, которые взяла у него в прошлый раз, и протянула ему:
– Бери, они мне больше не нужны. Не беспокойся, снимки в мобильном я тоже уничтожила. Я все обдумала и решила оставить в покое дела минувших дней.
