Не так давно Тутмос отвоевал ливанские порты. Что ж, это преимущество иллюзорное и кратковременное: наместники предадут его, дай только шанс!
В итоге после семи кампаний, которые были скорее демонстрацией силы и не принесли реальных плодов, фараон всего лишь отдалил развязку. Очень скоро Митанни поднимет весь сиро-палестинский регион, и Дельта задохнется под полчищами завоевателей. То будет новое вторжение, сравнимое с гиксосским, – конец Двух Земель, которые навсегда превратятся в митаннийскую провинцию.
Многочисленные донесения сходились в одном: во главе своей армии Тутмос инспектирует земли Ретену. Конечный пункт, по всей вероятности, – город Алеппо. Еще один военный парад, направленный на устрашение местных жителей. А потом, вдоволь покрасовавшись, фараон вернется домой, чтобы сорвать овации и там.
Опасаться нечего.
* * *
Прямо передо мной – Евфрат
[87].
А за ним – Митанни, голова чудища, держащего в своих когтях Сирию, Киликию, Ассирию, Вавилонское царство и Хатти
[88]. «Страна рек», у которой одна мечта – завладеть Египтом и его поработить.
Продвигаться медленно, маленькими шажками, истощать оборону противника, усыпить его бдительность, а потом неожиданно атаковать – такова стратегия митаннийцев.
Я же должен с помощью богов их обыграть. И, кажется, это вполне осуществимо.
– Впереди – никаких признаков противника! – объявляет Джехути.
– В арьергарде тоже тишина, – подхватывает Маху.
– Разгружайте корабли и спускайте на воду!
Маневр этот выполняется очень быстро. Старик предпочел бы плыть по Нилу, но сейчас ностальгия не к месту.
Река широкая, бурная, с предательскими подводными течениями. Небо свинцового цвета, влажность высокая, и дышится тяжело…
Первыми переправляются лучники – на случай, если на противоположном берегу поджидает противник и нужно будет контратаковать. За ними – пехота, следом – колесницы. Замыкают конвой лекари. Минмес, Джехути, Маху и Тьянуни хором умоляют меня не садиться на головное судно. Если убьют меня, случится беспорядочное бегство. Против воли соглашаюсь с их аргументами, но глаз не свожу с восточного берега.
Когда начнется бой? Во время переправы через реку или при высадке?
Однако ничего подобного не происходит.
Как я и предвидел, митаннийцы ни на мгновение не допускают, что я осмелюсь форсировать Евфрат.
Мои лучники тем не менее занимают боевые позиции, и пехота начинает высадку. Вот наконец и колесницы выезжают на землю противника.
– Где вражеская армия? – недоумевает Маху.
– Они настолько уверены в надежности своих природных границ, что даже не следят за ними.
– Такая грубая оплошность? Невероятно!
– Убедись, что в окрестностях безопасно.
Прибегает Минмес:
– Идем, ты должен это увидеть!
Он приводит меня на пригорок со стелой, установленной здесь моим предком, первым из Тутмосов. Ею обозначена новая граница Египта.
Я читаю текст и после недолгого размышления призываю своих военачальников.
– Этот священный обелиск послужил нам оберегом. Минмес, проследи, чтобы подобные ему были изготовлены и установлены тут же, как подтверждение побед моего предка, на века!
* * *
Царь Митанни не знал, на кого обрушить свою ярость.
– Что такое ты говоришь, презренный? Египтяне – переплыли Евфрат? Невозможно!
– Донесения лазутчиков не допускают сомнений, – пролепетал, запинаясь, глава тайной службы.
– Пара сотен пехоты от силы?
– Нет, государь. Целая армия!
– И ведет ее Тутмос?
– Да.
– И ты раньше не мог узнать?
– По всем признакам, он направлялся в Алеппо.
– По признакам, говоришь? А теперь он где?
– Продвигается вглубь нашей территории и уже уничтожил деревню на своем пути. Сопротивляться было некому.
Взбешенный властитель созвал военачальников и приказал остановить захватчиков.
После чего повернулся к главе тайной службы, так и не вставшему с колен.
– А этого болвана – на кол!
75
Ступив на вражескую территорию, египтяне действовали в соответствии с распоряжениями своего фараона: предавать огню деревни, непокорных уничтожать, деревья рубить, сельскохозяйственные посевы сжигать. Самое главное – запугать жителей Митанни, чтобы они уверились: Тутмос может их уничтожить. Изгнанный из логова, хищник лишится привычного ощущения безопасности и безнаказанности.
На начальном же этапе было захвачено пятьсот тринадцать пленных и двести шестьдесят лошадей, а рогатого скота, кувшинов с вином и растительными маслами, посуды и других ценных вещей – и вовсе несчитаное количество.
Митанни перестала быть неуязвимой, и отголоски побед Тутмоса докатятся и до соседних стран…
«Победа, победа! – бормотал себе под нос Старик. – До нее еще далеко. Мы застали врага врасплох, это да, но он скоро даст сдачи. И лобовое столкновение будет жестким».
* * *
Удерживать руль, найти верный курс, беречь экипаж, выбрать правильный порт – вот моя главная обязанность. И мой долг – дать отпор любому, кто захочет нас уничтожить. Переговоры, бесконечная и бесполезная болтовня, пока страна погружается во мрак… Это не для меня.
Перед высшим судом мне придется отчитаться за все содеянное. И судьи решат, был ли соблюден принцип Маат. С меня спросят за каждого убитого в бою солдата, за эту войну, которую я веду, дабы Египет не погряз в варварстве.
Богами мне доверена судьба не имеющей себе равных цивилизации. Со времен первых династий она строит храмы и свое общество, поддерживая единство духовности, экономики и быта.
После посвящения в великие мистерии фараон становился проводником между незримым и зримым. Для тех, кто не разумеет первого, второе не имеет смысла. И если царь сбивается с истинного пути, народ следует за ним.
Сатья не умерла. Часто я ощущаю ее присутствие, спрашиваю совета. И она отвечает – сразу или через короткое время. И я поступаю в соответствии с ее мнением.
Накануне смертоносного сражения я не жалею, что предпринял восьмой военный поход. Мои сила и решимость передадутся армии…
* * *
Солнце уже поднималось из-за облаков, когда в шатер вошел Тьянуни. Судя по его мрачной мине, он принес плохие новости.
