Переговорщики возмущенно закричали и вскочили с мест. Шрам захохотал, довольный их яростью, и, прежде чем его успели остановить, сунул копье под стол и перевернул его резким рывком.
Бумаги разлетелись. Перья посыпались на землю. Чернила пролились. Кто-то выстрелил, и один старый арапахо поморщился. Мужчина, Готовый Воевать снова расхохотался, потом неторопливо вернулся к своей лошади, вскочил на нее, окинул членов комиссии еще одним насмешливым взглядом, презирая их за трусость, и ускакал.
Черный Котел закрыл лицо ладонями от стыда и гнева. Каменный Провидец почувствовал, как на глаза набежали слезы, но не стал их скрывать. Все вожди казались расстроенными и встревоженными. Один из белых вождей, Тейлор, свирепо взглянул на мужчин, что-то быстро писавших в блокнотах.
– Вычеркните это из ваших записей! – рявкнул он. – Тот, чья газета это опубликует, больше никогда не сможет работать к западу от Миссисипи! Переговоры прошли успешно! Так и сообщайте!
Да, это было время перемен. Южные шайенны вернулись в свои деревни на Симарроне, чтобы мирно перезимовать с полученными товарами и оружием в ожидании переезда в новую резервацию. Чарльз услышал о выходке Шрама, когда контингент Седьмого вернулся в форт Харкер. Также он узнал о том, что три тысячи шайеннов на мирном совете представляли всего четыреста человек. Это означало, что почти никаких гарантий выполнения договора со стороны индейцев не было.
– Ну и хорошо, – сказал он; в его глазах вспыхнули крошечные искры, похожие на острие ножа, а уголки губ слегка приподнялись.
В расписании гастролей театра Трампа тоже произошли изменения. Представление в форте Харкер неожиданно отменили.
– Я слышал, это из-за вашей знакомой, – сказал Чарльзу Барнс. – Она узнала, что начальство не разрешит черным присутствовать в зале вместе с белыми. Речь о наших, как вы понимаете. Ваша подруга прислала в гарнизон письмо, где написала, что они с Трампом все обсудили и решили, что гарнизон Харкер может катиться к черту. Так что, если хотите ее повидать, придется вам тащиться в Эллсуорт.
В этом вся Уилла, подумал Чарльз. Крестовые походы у нее в крови. Это была одна из причин, хотя, возможно, не главная, по которой Чарльз постоянно приказывал себе держаться подальше от этой женщины. А потом вспоминал ее удивительные серебристые волосы, живые лучистые глаза, ее нежные объятия…
Он уже знал, что, как выразился Барнс, потащится за ней в Эллсуорт, несмотря на последствия.
СЕНТ-ЛУИС, 1 ноября, пятница
Досточтимому О. Х. Браунингу,
министру внутренних ресурсов
Прошу Вас поздравить президента и всю страну с полным успехом мирной делегации. Переговоры успешно завершились двадцать восьмого числа, когда южные шайенны, последнее воюющее племя в этих местах, тоже подписали договор. На совете присутствовало более двух тысяч шайеннов…
[Подпись] Н. Дж. Тейлор, глава мирной комиссии
Глава 34
После выступления в канзасском «Фрэнк-Холле» актеры Трампа на пароме переправились через реку, чтобы на следующий вечер выступить в гарнизоне Ливенворт. Труппа состояла из Сэма, Уиллы, Тима Трублада и характерной актрисы мисс Сапли. В большом сундуке лежали костюмы и необходимый сценический реквизит. Уилле еще удалось отговорить Сэма брать с собой дополнительную обузу из целого запаса «настоящих» бриллиантовых колец, которые обычно продавали по дешевке многие туристические компании.
Дункан присутствовал на шекспировском вечере, а потом пригласил Уиллу погостить у них с Морин до следующего дня, когда отправится ее пятичасовой поезд до форта Райли.
– Думаю, вам не терпится повидать моего внучатого племянника, – добавил он.
Уилла ответила, что действительно хотела бы увидеть мальчика.
– Да, он заметно подрос, – сказала она на следующий день.
Дункан только что вернулся на обед, вместо того чтобы поесть в офицерской столовой. Когда маленький Гус сразу полез к нему на колени, генерал ласково, но твердо остановил ребенка.
– В конце года ему уже исполнится три, – сказал он Уилле.
Генерал опустил ложку в горячий черепаховый суп, приготовленный Морин, а светловолосый крепыш Гус соскочил со своего стула, подбежал к Уилле и схватил ее за руку.
– А у нее руки как крюки! – радостно сообщил он Дункану и заливисто рассмеялся. – Руки-крюки! Руки-крюки! Вот здорово, правда? – Раскрасневшись, малыш нетерпеливо подпрыгивал на месте.
– О чем он говорит, Уилла? – недоуменно спросил генерал.
– Когда вы утром ушли, я принесла на стол чашку с кукурузной кашей, но случайно уронила ее. Чашка треснула. Я разозлилась на себя и сказала, что у меня руки как крюки – до того я неловкая. Похоже, он очень живо себе это представил.
– Руки-крюки! – не переставал кричать и прыгать Гус, пока Дункан не шикнул на него.
Малыш послушался, но еще долго не мог успокоиться.
– Мы еще погуляем, тетя Уилла? – снова потянул он Уиллу за руку.
Девушка заметила пристальный взгляд Дункана и порозовела:
– После того, как ты немного поспишь, не раньше.
Морин подхватила мальчика на руки и унесла в комнату, чтобы уложить. По пути он брыкался и размахивал руками.
– Руки-крюки!
Дверь закрылась, но его звонкий смех еще был слышен.
– Тетя Уилла… – пробормотал Дункан и, наклонив голову набок, одобрительно улыбнулся.
– Я не поощряла его, – сказала Уилла. – Он сам придумал.
Снаружи донесся шум – мимо дома ехали кавалеристы, направлявшиеся на строевой плац.
– Хорошо бы вам стать для него больше чем тетей, – чуть повысив голос, сказал генерал. – Ему бы это пошло на пользу. И его отцу тоже.
– Ну… – Немного нервничая, Уилла пожала плечами. – Наверное. Но я не знаю, как бы к этому отнесся Чарльз. Он прекрасный человек, но что-то в его характере пугает меня…
– Это все война.
Уилла внимательно посмотрела на генерала, и в ее светлых глазах вдруг появилась ирония, как только что у него.
– Война покалечила души многих солдат, – продолжал Дункан, – а Чарльзу к тому же пришлось пережить жестокое убийство человека, ставшего ему другом.
– Я понимаю. Просто не знаю, как долго можно использовать прошлое для оправдания своего поведения в настоящем.
Дункан нахмурился:
– Полагаю, до тех пор, пока не иссякнет терпение других. Терпение и любовь.
Уилла сосредоточенно складывала свою салфетку:
– Второе никогда не иссякнет, а вот насчет первого… Иногда моего терпения просто не хватает. И я не хочу отказываться от своих убеждений только для того, чтобы угодить Чарльзу.
