– Уилла, подожди! – наконец очнулся он. – Женщине опасно одной…
– Замолчи! – бросила она через плечо, но потом внезапно остановилась и повернулась к нему. – Ты не знаешь, что значит вести себя как достойное человеческое существо. Ты всех отталкиваешь. Дункан говорит, это все из-за войны. Война, война… Меня уже тошнит от этой войны и тошнит от тебя!
Она снова побежала. Чарльз слышал ее рыдания. Постепенно звуки стихли, и он потерял из виду маленькую бегущую фигурку, которая исчезла среди строений нового города.
Он медленно вернулся к отелю «Дровертаун» и подошел к коновязи, где оставил лошадь. Когда он уже ставил ногу в стремя, кто-то ринулся к нему из густой тени. Этот человек явно прятался там, поджидая его.
Чарльз в испуге отпрыгнул назад, жалея, что оставил оружие в гарнизоне. Но когда нападавший шагнул в пятно света, который падал из открытой двери соседнего салуна, он увидел хризантему в петлице и почувствовал запах джина.
– Ах ты, подлец! Скотина!
Лицо Трампа исказилось от ярости. Волосы со следами краски на висках стояли дыбом. Он сжал пальцы в кулак и бросился к Чарльзу, но тот легко перехватил его руку и отвел ее в сторону. Трамп пытался вырваться, но у него ничего не получалось.
– Отпусти, Мэйн, будь ты проклят! Я обещал тебе врезать как следует, если ты обидишь эту прекрасную молодую женщину!
– Я не обижал ее. Мы просто поспорили.
– Тогда почему она прибежала вся в слезах? У нее железный характер, я никогда не видел ее такой расстроенной.
Он попытался ударить Чарльза коленом в пах, но от легкого тычка не удержался на месте и с криком плюхнулся на землю. Потом, тяжело дыша, осторожно пошевелился, проверяя, целы ли кости.
– Тебе, наверное, доставляет удовольствие калечить тех, кто слабее тебя, – сказал он. – Ты не лучше тех дикарей, которых ненавидишь. Убирайся с глаз моих!
Чарльз чуть было не пнул старого дурака, но вовремя опомнился. Не сказав больше ни слова, он вскочил в седло и поскакал прочь, дрожа от гнева и отвращения к самому себе. Если до этого дня что-то и оставалось между ним и Уиллой Паркер, то теперь все было кончено.
ТЕТРАДЬ МАДЛЕН
Ноябрь 1867-го. В лавке Геттиса сущий грабеж. Наценки у него как у настоящего ростовщика, 70 %, да еще и требует свою долю урожая. Это условия для белых. Черных же он просто гонит прочь.
…Назначение ген. Эдв. Канби командующим военным округом, кажется, немного успокоило людей. Он родом из Кентукки и не такой суровый, как Сиклс. Генерал Скотт, возглавляющий местное отделение бюро, по слухам, собирается в следующем году баллотироваться в губернаторы. Это очень странно для человека, который первый раз попал в Каролину в качестве военнопленного. Говорят о нем разное. Некоторые считают его приспособленцем. Неужели он хочет возглавить штат, чтобы разграбить его?
Мы продолжаем разгребать руины. Осенние ветры нагнали в Эшли солевые потоки. Урожай риса погиб. Старая пила с паровым двигателем, которую я с таким трудом купила, сломалась на второй день работы. Ремонт стоит дорого. Чтобы заплатить за него, мне придется снова договариваться с банком. Докинза это не обрадует.
Есть и хорошие новости, хотя и сущие крохи. Наконец-то пришло письмо от Бретт. Ее мальчик растет и прекрасно себя чувствует в климате Сан-Франциско. После почти годичных мытарств строительной компании Билли удалось выиграть контракт на устройство в одном новом отеле системы водоснабжения, газопровода и лифтов.
Когда я слышу, что где-то может быть по-другому, мне иногда хочется уехать отсюда и начать все сначала сама по себе. Только мое обещание возродить Монт-Роял, которое я дала тебе, мой милый, удерживает меня здесь. Но с каждым днем эта мечта как будто отодвигается все дальше и дальше…
…Скоро довыборы, они решат, будет ли у нас конституционный конвент. Армия продолжает регистрировать мужчин для голосования. Если это чернокожие, то новое сообщество, созданное юнионистской лигой, объясняет им, как пользоваться своими правами…
В осенних сумерках Энди Шерман быстро шел по улочкам Саммертона. Возле маленького домишки, занятого военными, один из регистраторов снимал подвешенный над крыльцом американский флаг. Недалеко от него капрал болтал с босоногой белой девушкой, которая смущенно наматывала на палец прядь волос. Энди поразился. Можно было подумать, что никакой войны вообще не было.
Но суровая реальность все-таки оставалась. На темном крыльце магазина кто-то, сидевший в кресле-качалке, повернул голову, провожая его взглядом. Прощальный свет дня вспыхнул на овальных стеклах очков. Энди почти физически ощутил враждебность.
Пройдя еще с милю, он повернул с речной дороги на узкую тропу, окруженную небольшими пальмами и опунциями. Над деревьями уже повис сверкающий белый круг луны. Тропу охранял чернокожий мальчишка с плохими зубами; в руках он держал старую мелкокалиберную винтовку. Энди кивнул ему и хотел пройти мимо, но мальчик робко направил на него ствол:
– Пароли надо, Шерман…
Пароли, отзывы… Энди считал все это оскорбительным ребячеством, но большинству членов нового общества такие игры очень нравились.
– Свобода, – сказал он. – Линкольн. Лига.
– Да благословит Господь генерала Гранта. Проходи, брат.
Он вошел в хижину, после того как твердолобый Уэсли, здоровенный негр с пистолетом за поясом, обыскал его. Уэсли помогал устроителю собрания и, будучи настоящим громилой, вполне подходил для этой роли.
Они обменялись неприязненными взглядами. Энди проскользнул к задней скамье, заметив, что уже собралось около двадцати человек, молодых и старых. Устроитель вежливо кивал каждому входящему, стоя в дальнем конце хижины перед взятым в рамку портретом Линкольна.
В Лаймане Клауделле ему не понравилось ничего. Ни его потрепанная одежда, ни выступающие вперед зубы, ни писклявый голос с северным выговором, ни кольт за поясом. Клауделл попросил погасить фонарь, и хижину теперь освещала единственная свеча на упаковочном ящике рядом с портретом. Свет падал снизу на подбородок Клауделла и его длинный нос, отражаясь в глубоко посаженных глазах. От зловещей картины в тишине раздались нервные смешки и шорох.
Клауделл стукнул по ящику молоточком:
– Собрание тайного общества Юнионистской лиги округа реки Эшли объявляю открытым. Возблагодарим Господа, восславим свободу и Республиканскую партию.
– Аминь! – дружно откликнулись слушатели.
Энди промолчал. Он теперь свободный человек и больше не обязан делать все по команде.
– Парни… – Если кому-то такое обращение Клауделла и показалось оскорбительным, то по их лицам Энди этого не заметил. – Приближается переломный для Южной Каролины день. Я говорю о довыборах для избрания конституционного конвента, который наконец направит этот штат по верному пути. Мы должны иметь такой законодательный орган, чтобы сорвать планы Его Случайности мистера Джонсона… – (крики, свист), – уже доказавшего, что люди с другим цветом кожи ему не друзья. Он продолжает действовать против конгресса, который добивается гарантий ваших прав…
