– Мистер Хартри, это уж слишком!
– Заткнись, тварь, или я в тебя кол вобью! – взвизгнул Хартри. – Тарк? – Стрелок уже бежал к концу поезда, но остановился на окрик. – Сначала все тряпки с него сдери! Ред, а ты отведи этого урода туда, пусть полюбуется!
Индейца с простреленной рукой утащили прочь. Он выглядел совсем слабым. Чарльз судорожно сглотнул.
Серая Сова пристально смотрел на поезд. Внезапно он открыл рот от удивления. Чарльз предостерег его взглядом и сам, замерев, наблюдал за тем, как над крышей багажного вагона показалось сначала индюшачье перо, а потом черный котелок. Наконец и сам Маджи-чародей появился на крыше, ни Хартри, ни пассажиры его не видели.
Чарльз почувствовал, как по лицу катится пот, капая с кончика носа. Маджи медленно поднял винтовку к плечу и прицелился в спину зеленого атласного жилета. Один из стрелков Хартри наконец заметил его и закричал как раз в тот момент, когда заговорил Чарльз:
– Обернитесь, мистер Хартри. Если вы распнете того индейца, это будет стоить вам жизни.
Хартри резко развернулся, увидел Маджи и стиснул кулаки:
– Твою мать!
Он посмотрел на своих людей, но они были слишком далеко и не могли помочь. Чарльз достал кольт и взвел курок. Хартри побагровел:
– Запомни, мразь: мы еще с тобой поквитаемся.
– Берите тех троих и тащите в багажный вагон, – сказал Чарльз своим солдатам. – Индейцев можно в служебный.
Хартри не переставая ругался в самых грязных выражениях, пока мужчины из вагона не возмутились. Маджи махнул Серой Сове, тот подбежал к вагону и поймал брошенную ему винтовку. Потом фокусник спрыгнул вниз.
– Отличная работа! – сказал ему Чарльз. – Считай, что мы в расчете.
– О нет, сэр. Это так, малость. Вот когда вам по-настоящему понадобится моя помощь, вы только шепните.
Чарльза переполняли эмоции. До этого момента он и не осознавал до конца, какими хорошими солдатами стали все эти люди. Они схватывали все на лету, четко выполняли приказы и вообще научились гораздо большему, чем просто стрелять во врага. Его охватила гордость.
Хартри с его стрелками затолкали в багажный вагон, задвинули дверь и поставили снаружи двоих часовых. Начальник службы безопасности и внутри напоминал о себе громким топотом и руганью.
Снова появился кондуктор и попросил Чарльза помочь с раненым пассажиром.
– Что, очень плох? – спросил Чарльз.
– Не то чтобы очень плох, но…
– Тогда сначала я все-таки проверю своих.
Он чувствовал раздражение: ну почему приходилось делать все, что угодно: нянчиться с напуганными штатскими, спасать раненых индейцев, только не то, что велел ему долг. Направляясь к служебному вагону, он был так поглощен своими мыслями, что совершенно не заметил, как Серая Сова посмотрел на него с каким-то новым уважением.
.
Рядовой Вашингтон Тоби, долговязый мулат из Филадельфии, лежал рядом со служебным вагоном; его красивые штаны из тонкой оленьей кожи были все залиты кровью. Ругаясь и всхлипывая от боли, он держался за ногу, из которой торчал обломок стрелы.
– Ляг на спину, Тоби. – Чарльз старался не показывать своей тревоги. – Ногу отпусти.
Солдат неохотно повиновался. Чарльз присел рядом с ним на корточки, достал свой охотничий нож и разрезал штанину. С тех пор как индейцы заменили каменные наконечники стрел на железные, раны от луков стали просто ужасными. Если железо попадало в кость, то вытаскивать его было мучительно больно. Конечно, если стрела резала мышцу или пробивала кровеносный сосуд…
Одному из испуганных солдат, стоявших рядом, Чарльз сказал:
– Беги к Дьяволу, там у меня в правой седельной сумке прессованный табак жевательный. Принеси сюда. Терпи, Тоби. Тебе еще повезло, – солгал он. – Стрела в ноге – это ерунда. Вот если бы в грудь попала или в живот, ты бы еще упасть не успел, как заиграл бы похоронный марш.
Губы Тоби скривились в вымученной улыбке, лицо заливал пот. Чарльз отодвинул разрезанную штанину от раны и осмотрел стрелу.
– Держись за мою левую руку. Сожми крепче.
Прибежал солдат с табаком. Чарльз взял кусок в рот и начал энергично жевать, осторожно раскачивая древко стрелы из стороны в сторону.
Ничего не получалось. Похоже, наконечник прочно застрял в кости. Чарльз потянул чуть сильнее. У Тоби от боли выкатились глаза, ногти чуть не прорвали рукав рубахи Чарльза.
– Тихо, тихо… – бормотал Чарльз, хотя табак мешал ему четко выговаривать слова.
Тоби захрипел от боли и попытался встать, когда Чарльз снова попробовал вытащить стрелу.
– Держите его! – воскликнул Чарльз, и двое солдат схватили раненого за плечи.
Из раны уже хлестала кровь. Чарльз попытался представить, что у него женские руки, такие же нежные и мягкие, и продолжал раскачивать стрелу вперед-назад, вперед…
Наконец он почувствовал, что она поддается. В горле у него набух комок, тяжелый как камень.
– Отлично, Тоби, через пару минут все закончится… – сказал он просто для того, чтобы отвлечь раненого. – Потерпи еще чуть-чуть. – Он дернул стрелу, Вашингтон Тоби заорал и потерял сознание.
Чарльз вдруг почувствовал, что ужасно устал. По-прежнему сидя на корточках, он откинулся назад, держа в правой руке обломок стрелы; ее окровавленный наконечник был слегка погнут. Через мгновение Тоби открыл глаза и, еще плохо понимая, что произошло, заплакал.
– Не стесняйся, плачь, – сказал ему Чарльз. – Я знаю, как это больно. То, что я сейчас сделаю, немного поможет, пока мы довезем тебя до форта. На Равнинах издавна заживляют раны табаком.
Он несколько раз сплюнул, наполнил рану коричневой жижей и примял ее, чтобы как следует смешать жеваный табак с кровью. Кровотечение остановилось. Стрела не причинила серьезного вреда.
Наложив на рану жгут с крестовиной, Чарльз велел остальным закутать Тоби в одеяла и занести в поезд, чтобы он смог отдохнуть. Один из солдат, застенчивый парень по имени Коллет, посмотрел на него с восхищением:
– Вы хороший командир, мистер Август…
Когда он обогнул поезд и вышел с другой стороны, Серая Сова сказал ему:
– Там арапахо один убитый. Мы его здесь оставим?
Чарльз облизнул губы. Он уже хотел сказать «да», но в последнюю секунду передумал:
– Если сможешь починить один из тех помостов в роще, положи его туда. Он ведь уже мертв, так что мы, наверное, можем так поступить. Я задержу поезд.
Серая Сова пристально посмотрел на него, повернулся и ушел.
– Лейтенант! – обратился к Чарльзу кондуктор, на этот раз уже явно недовольным тоном. – В вагоне раненый. Найдите наконец время взглянуть на него! Мне кажется, рана не опасная, но я же не врач!
