– На память от президентского клуба Гранта, сэр.
Чарльз осмотрел листовку с напечатанным на ней изображением кандидата в парадном мундире.
– Спасибо, не надо. – Он протянул листок обратно.
– Сэр, голосование – это гражданский долг каждого…
– У меня другие дела, – ответил Чарльз; молоденький солдат в темно-синем плаще посмотрел ему в глаза и не стал спорить.
Чарльз как следует вычистил, напоил и накормил Дьявола, а потом так и остался на ночь в конюшне форта Додж. На следующее утро он пополнил запас продовольствия и выехал в лагерь Седьмого кавалерийского на северном берегу реки Арканзас, примерно в десяти милях к югу от форта. С серого неба продолжал сыпать снег, и скоро Чарльз снова замерз. Чтобы хоть немного взбодриться, он начал насвистывать мелодию, которая напоминала ему о доме.
Лагерь Сэнди Форсайта получил свое название в честь командира Соломоновых Мстителей. Еще издали Чарльз увидел огни фонарей, мерцавшие в ранних сумерках. Окликнувшие его постовые сказали, что ему повезло не схлопотать пулю от шайеннов, которые еще совсем недавно болтались возле лагеря. Чарльз пожал плечами и ответил, что не заметил никаких признаков индейцев, а про себя подумал, что заслужил хоть немного удачи после такого тотального невезения.
С разрешения постового он устроился на ночлег в одной из крытых повозок. Съев несколько галет, он опустил уши ондатровой шапки, завязал их с помощью ремешка под подбородком и завернулся в одеяла. Хотелось пить, но вода во фляжке замерзла. Он чувствовал себя уставшим, одиноким и подавленным.
То, что он увидел и услышал вскоре после побудки, немного развеяло унылое настроение и снова раззадорило его. Он пошел на мерные звуки учебной стрельбы в дальний конец лагеря и увидел, как с десяток солдат с грохотом всаживают пули в деревянные мишени. На его вопрос, что здесь происходит, какой-то пожилой сержант ответил:
– Кудряш хочет быть уверен, что когда мы встретим врага, то уж точно не промахнемся. Эти парни – из тех сорока, которых он отобрал в специальный «убойный» батальон. Снайперы. Командиром у них лейтенант Кук.
Чарльз пошел дальше. В лагере царила та особая суета, которая обычно говорит о скором выступлении. По дороге он насчитал двадцать фургонов с припасами и сорок волов. Увидев два кавалерийских взвода, которые отрабатывали круги и повороты на плацу, он сразу почувствовал опытную руку командира. Один взвод сидел только на гнедых лошадях, другой – только на вороных. Кастер перенял обычай конфедератов делить лошадей по масти. Так в сражении солдатам было легче определить своих, к тому же это помогало дисциплине и стимулировало гордость.
Проходя мимо кузни, где вовсю кипела работа, Чарльз понаблюдал за тем, как шестеро кузнецов меняли подковы лошадям. Полковые музыканты разучивали мелодию «Garry Owen». Их серые лошади напомнили Чарльзу Бедового.
Еще с полдюжины фургонов прибыли в течение дня. А вскоре после пяти часов Чарльз наконец смог встретиться с Кастером в его большой треугольной палатке.
– Спокойно, Майда!
Кастер похлопал по спине борзую, которая при появлении Чарльза встала и издала глухое рычание. Чарльз застал генерала возле таза с водой, где тот энергично мыл руки, причем вода после этого осталась совершенно чистой. Вытерев руки, Кастер порывисто шагнул вперед; на его рыжеусом лице сверкнула широкая улыбка. Голубые глаза в мелкой сеточке морщин лучились радушием. Когда они обменивались рукопожатием, Чарльз почувствовал исходящий от него запах коричного масла.
– Мистер Мэйн… я ждал вас! Прошу, садитесь сюда.
– Да, сэр. Спасибо.
Чарльз сел на парусиновый стул, заметив, что на походном столе генерала лежит груда восточных газет. В одном из заголовков, подчеркнутом черными чернилами и перевернутом вверх ногами, говорилось что-то о предвыборной кампании Гранта.
Положив руки на стол, Кастер внимательно рассматривал Чарльза. А Чарльз, глядя на него, вдруг с удивлением вспомнил, что этому прославленному человеку нет еще и тридцати лет.
– Мне кажется, мы встречались, – наконец сказал Кастер.
– Совершенно верно, генерал. У Бренди-Стейшн мы были на противоположных сторонах.
– Да, верно! – засмеялся Кастер. – Помнится, вы тогда заставили меня немного поволноваться. Где вы служили?
– В легионе Уэйда Хэмптона.
– Хэмптон – прекрасный кавалерийский офицер. Мне всегда нравились южане. – Кастер открыл какую-то папку. – Полагаю, вам уже известна главная цель нашего похода. Мы должны находить и атаковать противника, когда он меньше всего этого ожидает, и убивать как можно больше их воинов. Говоря словами сенатора Росса, мы должны «завоевать мир с помощью оружия».
Чарльз кивнул. Кастер просмотрел еще какой-то лист в папке.
– Вы явно привязаны к армии. Насколько я вижу, вы уже дважды пытались вернуться на службу, и каждый раз под другой фамилией.
– Это все, что я умею, генерал. Я поступил в Вест-Пойнт на несколько лет раньше вас. Выпуск пятьдесят седьмого года.
– Да, здесь написано. Я окончил Академию в шестьдесят первом милостью Божьей, в год падения форта Самтер. – Он закрыл папку. – Вы бывали на Индейской Территории?
– Ваш подчиненный, Милнер, уже спрашивал меня об этом. Я провел там больше года вместе с двумя своими торговыми партнерами, которых потом жестоко убили шайенны.
Кастер внимательно всмотрелся в его лицо:
– Значит, у вас нет сомнений в том, что врагов нужно уничтожать?
– Ни малейших.
Несмотря на уверенный ответ, он почувствовал какую-то смутную тревогу и решил, что вызвана она известием о Черном Котле, которого, как оказалось, не пустили в охраняемый лагерь форта Кобб. Но ведь Индейская Территория огромная, совершенно не обязательно, что они наткнутся на деревню мирного вождя.
– Вас рекомендовал Гриффенштайн. Вы вместе охотились.
– Да, сэр. Работали на Буффало Билла.
– Вы знаете язык шайеннов?
– Немного.
– У меня есть один мексиканец, который вырос среди шайеннов. Познакомьтесь с ним. – Он сделал для себя пометку. – Вернемся к вашему опыту. Насколько хорошо вы знаете Индейскую Территорию?
– Я сказал Милнеру чистую правду. Я проехал только через ее часть. Любой, кто станет утверждать, что знает больше, – лжец. Всю западную часть, например, вообще никто никогда толком не исследовал. На берегах Солт-Форт-Арканзаса или Канейдиан-Ривер белые бывали только в отдельных местах.
– Согласен. Я тоже считаю, что чистосердечие лучше лжи.
Кастер задал еще несколько вопросов, потом кивнул:
– Хорошо, вы приняты. Приказы будете получать от Милнера или от меня. В случае первого же нарушения приказа вас ждет дисциплинарное взыскание.
Чарльз крепко сжал челюсти, так что заходили желваки. Он уже слышал о нашумевших методах Кастера, когда нарушителей, в обход всех существующих законов, брили наголо, пороли или сажали в яму, а еще генерал заставлял своих подчиненных расстреливать дезертиров.
