Он вскинул правую руку – такой знак индейцы использовали, когда предлагали врагу бежать. Лицо мальчика исказилось от ярости, когда он отпустил тетиву. Чарльз успел поднырнуть за левый бок Дьявола, и стрела просвистела прямо над его головой.
Выдернув левую ногу из стремени, он упал на землю с винтовкой в руках. Пегий умчался по тропинке между типи. В задымленном лесу не переставая раздавались крики и вой женщин. Чарльз махнул винтовкой и крикнул шайенну:
– Беги отсюда! Беги, пока тебя не убили! – Он не знал, какая причина заставляла его вести себя так и подвергать опасности собственную жизнь, кроме той, что мстить старикам и детям он уж точно не собирался.
Но мальчик не ждал от него пощады. Он вытащил другую стрелу. Чарльз сделал обманное движение вправо, надеясь, что успеет забежать за типи. Мальчик поднял лук. Чарльз все еще был открыт и продолжал бежать, пригнувшись к земле. Когда он увидел натянутую тетиву, он понял, что выбора нет. И нажал на спусковой крючок.
С огромной силой близкого выстрела пуля попала в живот, разворотив его и подбросив тело над землей. Мальчик перевернулся и упал на спину прямо в угли тлеющего костра. Волосы его задымились. Чарльз бросился к нему и потащил из огня. Металлический крест уже раскалился и обжег ему пальцы. Во рту скопилась горечь, пот заливал глаза. В голове вдруг замелькали картины, которые этот мертвый парень уже никогда не увидит: еще одна весна в прерии, еще одна зима; огромные стада кочующих бизонов; восхищенный взгляд его первой женщины после ночи любви…
Не в силах унять дрожь, Чарльз оторвал крест от косы шайенна и сунул его в карман. Словно кто-то невидимый приказывал ему сохранить напоминание о том, что он сделал.
Он побрел по деревне в поисках пегого. Вокруг царил уже настоящий хаос. Седьмой полк расположился в центре. Маленькие разрозненные группки индейцев разбежались за деревья или спрятались в овраге, и военные спешно перестраивали свои позиции, чтобы открыть по ним прицельный огонь или выгнать из укрытий. Женщины пытались убежать прямо под выстрелами; у одних за спиной были младенцы в люльках, другие буквально пинали бегущих рядом детей постарше, чтобы поторопить их. Каждый раз, когда индианки наталкивались на строй солдат, они не пытались сопротивляться. Почти никогда. Только однажды Чарльз увидел, как толстая старая скво с маленьким ножом бросилась на трех солдат и была сбита с ног винтовочным огнем.
Он наконец нашел Дьявола. Странные запахи и звуки не нравились пегому, и он громко ржал. Чарльз сел в седло и поскакал к тому краю деревни, откуда началась атака. По пути ему показалось, что он узнал рисунки на одном из больших типи, а когда увидел лошадь, мчавшуюся с двумя индейцами в сторону сверкающей реки, то понял, что не ошибся. Даже несмотря на дым и расстояние, он узнал Черного Котла и его жену Ар-но-хо-вок – Целительницу Отныне.
Застыв на месте, он смотрел, как их настигла четверка кавалеристов, когда они уже добрались до реки. Черный Котел поднял вверх руки, прося пощады, но ружейный залп сбил его и его жену с лошади, и они оба упали в воду. Лошадь в испуге рванулась на другой берег, растоптав копытами тело женщины.
– Боже… – охнул Чарльз.
Его охватило глубокое отвращение. Все эти клятвы, данные себе, все его бахвальство этой бессмысленной местью в один миг показались ему никчемными и постыдными. Деревянная Нога уж точно не хотел бы, чтобы за его смерть пролилась кровь детей, матерей, мирного вождя, который всегда хорошо относился к Торговой компании Джексона и защищал ее от ненависти Шрама.
Он сунул винтовку в седельный чехол и, опустив голову, поехал к реке.
Его нагнали восемь или десять всадников и, поравнявшись с ним, устремились на восток, взметнув комья размокшей земли. Один повернул к нему усмехающееся лицо.
– Ну что, Мэйн! Звание или гроб! – Вопя, как мальчишки, майор Эллиотт и его люди умчались прочь, и вскоре с востока донеслась прерывистая стрельба.
Чарльз снова поскакал к реке. На поле лежали павшие шайенны, в основном мужчины, почти все мертвые. Он заметил одно тело в синем мундире. Рот убитого был открыт, глаза смотрели на истоптанный снег. Льюис Гамильтон – тот самый, что умолял не оставлять его в тылу с фургонами, когда впереди ждет слава.
Дьявол вдруг прыгнул, преодолевая какое-то не замеченное Чарльзом препятствие. Он резко обернулся и увидел на земле одну из собак Кастера со стрелой в горле.
Когда Чарльз подъехал к Уошито, он подумал, что с начала атаки прошло всего минут двадцать. Выстрелы теперь звучали реже. Солдаты бегали по разоренной деревне, больше не проявляя осторожности, – они чувствовали себя победителями.
Он спрыгнул на землю и по пояс вошел в быструю холодную воду. Примерно на середине, где была песчаная отмель, течение уносило тонкие красные ниточки. Черный Котел и Целительница Отныне упали вместе, и тело женщины наполовину лежало на теле ее мужа. Ее затылок выступал над водой. Лицо вождя, погруженное в воду, было повернуто к свету, и каждая морщинка на нем была отчетливо видна в прозрачных струях реки.
У Чарльза болезненно заныло сердце. Разве для этого он так стремился попасть в Десятый, а потом в Седьмой? Чтобы участвовать в жестоком убийстве человека, который всю жизнь только и делал, что добивался мира и никогда не пытался переходить дорогу белым? В это ясное зимнее утро на реке Уошито Чарльз как будто прозрел, и теперь его мучило чувство вины и жгучий стыд.
Он поднял тело Целительницы Отныне, тяжелое из-за намокшей одежды, вынес его на берег и положил на спину. Потом снова зашел в воду, чтобы отнести вождя. Теперь стали видны пять пулевых отверстий, которые раньше закрывало тело Ар-но-хо-вок. Глаза Чарльза наполнились слезами.
Почему-то Черный Котел оказался легче. Чарльз поднял его с отмели, не обращая внимания на льющиеся с тела потоки воды, и с трудом пошел к берегу – прямо к тени лошади и седока.
Он поднял голову и увидел Гарри Венейбла, который направлял на него армейский кольт модели 1860 года с костяными накладками на рукоятке.
– Оставьте трупы там, где они лежали, или снимите с них скальпы!
– Не стану делать ни того ни другого. Эти несчастные старики были когда-то моими друзьями.
– Так вы их знали?
– Вы поразительно догадливы. Это Черный Котел, мирный вождь. И это его деревня. Он пытался привести своих людей под защиту форта Кобб, но получил отказ от болвана Хейзена. И вот его награда. – Он вдруг почувствовал, что тело старого индейца стало очень тяжелым. – Черный Котел был моим другом, и я собираюсь похоронить его достойно, как он того заслуживает.
Венейбл холодно улыбнулся, радуясь, что поймал Чарльза на непослушании. Он взвел курок кольта, и стало очень тихо, было слышно только, как с седых волос и одежды старого вождя капает вода.
А потом утренний воздух вдруг огласился сигналом сбора. Венейбл обернулся и посмотрел на деревню: все кавалеристы – и пешие, и конные – спешили выполнить команду. Чарльз посмотрел на дуло кольта и понял, что это его последнее утро. Конечно, он мог опустить тело старого индейца на землю, выхватить пистолет и навсегда избавить мир от Венейбла. Но он не шелохнулся.
