Красный Медведь потребовал, чтобы Свистящая Змея присоединился к ним. Но когда настала очередь шамана, он передал трубку дальше, не сделав затяжки. Потом схватил горсть золы с края костра и бросил ее на скрещенные ноги Чарльза. Зола покрыла штаны и носки сапог Чарльза серым слоем. Красный Медведь вскрикнул и обругал шамана. Вождь выглядел смущенным, а Серая Сова – расстроенным.
Поскольку от золы никакого реального вреда не было, Чарльз тут же забыл об этом. Он уже докурил свою сигару, так что был рад глубоко вдохнуть дым трубки, хотя, как обычно, неведомая смесь трав, которую курили шайенны, привела его в состояние легкой эйфории, не слишком подходящее к моменту.
Красный Медведь держался не просто вежливо, но уважительно. Попросив Чарльза описать белого человека, которого он разыскивал, вождь сказал:
– Да, мы видели того мужчину с мальчиком. На висковом ранчо торговца Глина, на Вермиллион-Крик. Глин уехал, а они остались там. Я тебе покажу, куда ехать.
Он показал на юг. Чарльз так обрадовался, что у него даже выступили слезы на глазах.
Настоящие Люди выстроились в длинный безмолвный коридор, через который торжественно проехали трое друзей. Чарльз оглянулся, все еще боясь, что удача может отвернуться от них в любую минуту, и вдруг услышал, как Серая Сова тихо смеется. У костра оставалась лишь одинокая фигура, стоящая в стороне от остальных. Потом Чарльз увидел, как Свистящая Змея поднял свой веер из золотистых перьев и ушел с надменным видом.
Они ехали весь остаток ночи, пока на рассвете Чарльз не объявил привал. Уставшие люди и животные могли наконец отдохнуть. Чарльз присел на корточки рядом со своим чернокожим другом:
– Слушай, я знаю, ты не раскрываешь своих секретов, но на этот раз ты просто обязан. Как ты это сделал?
Маджи хихикнул и достал ту самую резную шкатулку. Взял из нее одну круглую серую пулю и с довольным видом показал ее так, чтобы Чарльз не мог до нее дотянуться.
– Меня научил этому трюку один старый бродячий фокусник еще в Чикаго. Я всегда хотел проделать его перед публикой, но до этой зимы все никак не мог найти подходящий пистолет. Специально из жалованья откладывал. Ну, в общем, для начала я насыпал меньше пороха. Этого никто не заметил, все как раз смотрели, кто же меня укусил, когда я притворился. Тоже такой небольшой трюк. Но порох только половина дела. Фокус не получился бы вот без этой штуки.
– Это литая свинцовая пуля.
Маджи поскреб ногтем по круглому шарику. На поверхности остался след.
– Нет, это расплавленный свинец, смешанный еще кое с чем.
Он зажал пулю между ладонями, с силой потер ими и показал Чарльзу оставшиеся на руках темные крошки.
– Кроме свинца, здесь еще старая добрая канзасская земля. Достаточно прочная, чтобы построить дом, но недостаточно твердая, чтобы убить человека. – Он подул на ладони, и крошки посыпались на землю. – Ну, что скажешь, – засмеялся Маджи, – не пора нам найти твоего сына?
Прошел час, и Чарльз вспомнил, что хотел спросить о золе на сапогах. Серая Сова, который ехал рядом, тут же помрачнел и угрюмо молчал несколько минут.
– Это проклятие, – наконец ответил он. – Если тебя коснулась зола, значит впереди неудача и смерть.
Глава 60
На этот раз они неслись с речной дороги галопом. Важна была внезапность, поэтому шуметь не боялись. В Монт-Роял жили десять негров из окружной милиции, но их деревянные хижины или маленькие глинобитные домики были разбросаны далеко друг от друга. Чем меньше времени у них будет, чтобы проснуться и прибежать со своими старыми мушкетами и винтовками, тем лучше. Так обычно действовали клановцы на дорогах, и они следовали той же стратегии.
Под звон уздечек, скрип седел и громкий топот копыт по песчаной дороге они приближались к деревянному, крашенному белой краской домику, рядом с которым уже высились балки и стропила будущего двухэтажного особняка, гораздо большего по размеру. На фоне звездного неба чернели кровельные балки крыши. Вырвавшись из-под густых деревьев, куклуксклановцы поскакали по дороге к бывшему поселку рабов. Их красные балахоны и колпаки сверкали в серебристом свете луны. Впереди уже виднелись освещенные окна школы и силуэты двигавшихся внутри людей. Что ж, тем лучше.
Дез Ламотт скакал рядом с Геттисом во главе колонны. С каждой секундой он все больше чувствовал, как на него снисходит какое-то благословенное спокойствие. Это было похоже на возвращение домой; так корабль встает на якорь после долгого и опасного морского плавания. Этой ночью все будет кончено.
Другие клансмены чувствовали себя так же уверенно. Один что-то весело сказал другому, тот засмеялся.
Из-под балахонов появились пистолеты. Один за другим раздавались звуки взводимых курков. Блеснул ствол чьей-то винтовки. Дез высвободил руки из-под балахона. Он был командиром, и ему выпало право поджечь запальный шнур динамитной шашки.
– Ну что, дамы, долго еще? – спросил Энди, не в силах сдержать зевоту. – Уже, наверное, почти одиннадцать.
Он сидел на небольшой парте с железными ножками, которая была задвинута в угол вместе с другими такими же. Спиной Энди опирался на новую классную доску, держа на коленях один из томов кентовских «Комментариев», где некоторые, самые интересные мысли были легонько подчеркнуты карандашом.
Пятнадцать минут назад он пришел из своего дома, чтобы забрать Джейн. Они вместе с Пруденс, Мадлен и худеньким одиннадцатилетним парнишкой по имени Исав весь вечер наводили чистоту в школе – до блеска натирали стекла новых окон, которые накануне вставил Энди, скоблили пол. Мадлен и Джейн пользовались намыленными тряпками, а вот Пруденс, словно чтобы нарочно помучить себя задачей потруднее, скребла пол так, как это издавна делали в низинных землях Южной Каролины, – кусками мокрого мха.
– Думаю, даже больше. – Мадлен выпрямилась, с трудом разгибая спину и зябко поеживаясь.
Подол ее юбки винного цвета намок от воды. Она бросила тряпку в деревянную лохань. В сверкающих окнах отражался свет двух ламп, зажженных в классе.
– Мы закончили. А мебель можем расставить завтра.
– Исав, как хорошо, что ты нам помог! – воскликнула Джейн, похлопывая мальчика по плечу. – Но ребенку твоего возраста в это время уже давно пора спать. Мы с Энди проводим тебя домой.
– Я сам хотел помочь, – сказал мальчик. – Это же моя школа.
Мадлен улыбнулась, собирая упавшие на лоб волосы и закалывая их покрепче. Она очень устала, но это была приятная усталость. Друг с другом им работалось легко и весело, и вот теперь их замечательная школа с недавно побеленными стенами, отмытая от вечной плесени южнокаролинских низин, была готова встретить гостей из Коннектикута.
Она наклонилась, чтобы поднять лохань с водой, и взгляд ее упал на окно, выходившее на дорогу. За отражением ламп мелькнуло что-то красное. Мадлен мгновенно поняла, кто там, и успела только крикнуть:
