Джейн на мгновение прикрыла глаза и покачала головой:
– Иногда я чувствую себя такой уставшей от этой борьбы.
– Но мы не должны сдаваться, – возразила Вирджилия. – Если мы не победим в этой жизни, то все равно победим через сотню лет. Если бы я в это не верила, я бы и дня не прожила.
Когда они вышли из ресторана, Джейн и Вирджилия обнялись, и Джейн отправилась в отель в центре, из которого они с Мадлен должны были сегодня выехать. Вирджилия взяла мужа под руку, и они в спокойном, задумчивом молчании пошли к меблированным комнатам в трех кварталах от ресторана. В одном из бедных домишек заплакал ребенок. Шелудивая рыжая собака яростно чесалась возле грязной лужи. Заморосил дождь.
Несколько белых мальчишек, лет десяти-одиннадцати, возможно из соседнего ирландского квартала, проводили супругов взглядом и вдруг начали швырять в них камнями и кричать:
– Подстилка негритянская!
Сципион побежал за ними и прогнал прочь, а когда вернулся к жене, то с изумлением увидел, что она плачет.
Он спросил, что с ней, но Вирджилия лишь с улыбкой покачала головой и снова взяла его под руку. Они пошли дальше по узкой улочке, между покосившимися лачугами, а Вирджилия думала о том, как много лет назад они жили здесь с Грейди. Как и у Джейн, сердце ее было разбито от потери любимого.
Она сжала руку Сципиона, и это придало ей сил. Они пошли дальше. Дождь лил все сильнее.
Несколько дней Джордж репетировал свою маленькую речь, но в суматохе отъезда на вокзале почувствовал себя растерянным, как мальчишка. В тот момент, когда он отвел Мадлен в сторону, он забыл все те слова, что повторял не раз.
– Я надеюсь, вы не сочтете это дерзостью, – сказал он, слегка покраснев.
– Да, Джордж? – Она смотрела на него с кротким спокойствием, ожидая продолжения.
Джордж уже почти заикался.
– Я бы сам себя презирал, если бы хоть чем-то оскорбил память Орри…
– Уверена, вы никогда этого не сделаете, Джордж.
– Я только хотел спросить… не согласились бы вы… просто осенью в Лихай-Стейшн так красиво… Не согласились бы вы навестить меня в Бельведере и позволить показать вам… э-э… – он искал слова, как влюбленный деревенский олух, – осеннюю красоту?
Мадлен была тронута и удивлена:
– Да, конечно, я обязательно об этом подумаю. Полагаю, мне там понравится.
Джордж побледнел от облегчения:
– Прекрасно! Если вам нужна компаньонка, возьмите с собой Джейн. Этой осенью вам будет удобно?
Ее взгляд потеплел.
– Да, Джордж. Я с удовольствием приеду в Бельведер этой осенью.
Глава 71
Осенний ветер носился по долине. Закат заливал оранжевым светом крыши домов в Лихай-Стейшн, трубы завода Хазардов, извилистую ленту реки, поросшие лавром склоны. Темные волосы Мадлен, так тщательно уложенные перед прогулкой, растрепались.
Джордж засунул руки в карманы серых брюк. Ради Мадлен он вдел в петлицу на лацкане черного сюртука маленькую белую розу. Она приехала поездом этим утром вместе с Джейн.
– Я так рад, что вы приняли мое приглашение, – с явным трудом произнес Джордж. – Мне было очень нелегко жить одному все это время.
– Я хорошо понимаю ваши чувства и тоже очень рада быть здесь.
Это были не просто слова. Близость Джорджа, его мужское обаяние неожиданно взволновали Мадлен. Он нравился ей, и от этого она чувствовала себя виноватой.
Они поднимались наверх по старой тропе. Ветки лавровых деревьев раскачивались на ветру.
– Я помню, как мы шли здесь с Констанцией в тот вечер, когда я должен был ехать в Вашингтон, в самом начале войны. – Джордж криво усмехнулся. – Боже, какими мы были тогда наивными! Я даже представить себе не мог, к чему все это приведет на самом деле.
– Никто не представлял.
– Это были самые сильные переживания в нашей жизни.
– Поэтому нынешнее время кажется слишком обыденным, да?
Джордж избегал ее взгляда.
– Да. И еще чужим. Потому что Констанции больше нет. И Орри тоже.
Мадлен кивнула:
– Я очень по нему тоскую.
Они поднялись еще выше. Покраснев, как школьник, Джордж вдруг выпалил:
– Я действительно очень рад, что наша встреча в июле все-таки состоялась!
– Да, и я. Вы сказали очень правильные слова за тем замечательным ужином. Наши семьи должны держаться друг друга.
После долгой паузы Джордж снова заговорил:
– Я бы с удовольствием взглянул на ваш новый дом, Мадлен.
– Вы можете приехать в Монт-Роял в любое время.
Над вершинами холмов шумел ветер. Внизу, в городе, загорелись уличные фонари и лампы в домах.
Джордж вдруг споткнулся.
– Осторожно! – воскликнула Мадлен, хватая его за плечо, когда он восстанавливал равновесие.
Она вдруг поняла, что прикосновение взволновало его. Несмотря на то что Джордж был на целую голову ниже ее, он обладал крепким мужским телом, хотя и выглядел сейчас как застенчивый подросток.
Да и сама она тоже неожиданно сбросила груз прожитых лет и трепетала, как девчонка. Она знала, что этот момент наступит, знала с той самой минуты, когда еще там, в Филадельфии, заметила на себе его взгляд.
– Мадлен, я человек прямой. Я… отношусь к вам с особым расположением… и не только потому, что вы вдова моего лучшего друга. Я… не хочу как-то… давить на вас. Но мне бы очень хотелось знать, не будет ли это дерзостью с моей стороны, если бы… я предложил, чтобы мы с вами… разумеется, когда вы будете готовы, могли бы… – Он так и не смог договорить.
Она убрала локон волос, упавший на лоб.
– Я бы с радостью приняла то, что вы, как мне показалось, хотели сказать, Джордж. Если вас не смущает мое прошлое. Мое происхождение.
– Ни капли, – ответил он внезапно окрепшим голосом. – Это совершенно не важно.
– Хорошо…
Он снова откашлялся, приподнялся на цыпочки и осторожно поцеловал ее в щеку.
Она сжала его локоть и сразу отняла руку. Джордж принял ее согласие с благодарной, счастливой улыбкой.
Уже почти стемнело, когда они поднялись еще выше. Джордж сказал, что хотел бы показать ей кратер, оставленный метеоритом весной шестьдесят первого года как некое предвестие Божьего гнева.
– Я не видел его уже год или даже больше. Там ничего не растет. Земля отравлена.
Они зашли за поворот и увидели на склоне горы глубокую изумрудную чашу.
– Но это же не… – начала Мадлен.
– Нет, это он, – сдавленным голосом откликнулся Джордж.
