Я помотала головой: это имя и уж тем более описание совсем не подходили парню с мускулистыми, ярко разрисованными руками.
– Я слышала, что он уехал из города, когда закончил школу, но вот, похоже, вернулся.
– Ну, судя по его лицу, он не слишком этому рад, – сдавленно сказала я.
Джонас поднял руки, прося тишины:
– Фирма-застройщик сделала нам предложение. Они хотят возвести здесь многофункциональный квартал. Тут будут многоэтажные дома, а бухта, скорее всего, станет частной стоянкой для лодок.
– И что, ты просто поднимешь лапки и позволишь отнять наш дом? – напористо произнесла Глэдис.
– Нет, мэм. Мы с Саймоном уже готовим заявки на гранты, которые позволят защитить территорию от продажи. Университет чуть выше на побережье уже помог нескольким рыбацким поселкам освоить новые методы заработка – в основном разведение моллюсков и другой морской фауны. Они считают, что из нашей бухты можно сделать охраняемый природный объект. Это может отсрочить торги.
– Довольно умно, – заметил мистер Гомез.
– Но, к сожалению, университет буквально на днях ограничил финансирование этой программы.
Удрученный вид Джонаса напомнил мне собственные чувства, когда я впервые увидела стоимость своей кубинской стажировки. Я выпрямилась:
– А что именно они будут делать?
Алекс бросил на меня короткий взгляд и отвел глаза.
Джонас сказал:
– Пришлют студентов и профессоров, чтобы развести фермы моллюсков, и научат наших рыбаков их обрабатывать. Переоборудуют суда и создадут питомники. В результате получится экоустойчивая система, которая обеспечит стабильную занятость. – Джонас кивнул на Алекса, который слегка нахмурился, отчего его темные брови нависли над глазами еще сильнее. – Алекс помогал восстанавливать устричные рифы в заливе и знает ребят из университета, поэтому помогал нам с заявками. Но мы только сегодня узнали про недостаток финансирования, а без проекта не успеем вовремя остановить торги.
Саймон отошел в сторону и пожал плечами, держа руки в карманах:
– А нет бухты – нет и фестиваля.
– Нет бухты – нет Порт-Корала! – произнесла Клара, выразив вслух наш общий страх. Клара – британка нигерийского происхождения, и ее коллекция кардиганов внушала мне зависть. Ее мягкий голос и прерывистые интонации напомнили мне о том, чего она и мы все лишимся, если фестиваль и правда отменят. Ведь это празднество, длящееся целые выходные, с цветущими деревьями, угощением и музыкой – идеальный антураж для самой волшебной свадьбы. И, когда Джонас сделал ей предложение, все сразу поняли, что лучшего момента просто не найти. Даже мать Клары, которая жила в Нигерии, уже получила визу и купила билеты на самолет.
– А как же ваша свадьба? – спросила я.
– Будут и другие дни, – сказала Клара, снова обретая самообладание. Джонас нервно сжал ладони.
– Или другие свадьбы, – добавила Глэдис. – Заведи себе лучше хобби. – Она погладила свою сумку с принадлежностями для боулинга. – Свадьба – это глупости.
Все разошлись по углам и принялись с обреченностью обсуждать произошедшее. Джонас и Алекс повернулись к Саймону, который стоял как в воду опущенный. Миссис Пенья вздохнула так тяжело, словно уже видела на дверях bodega табличку «Закрыто».
Я вскочила на ноги:
– Так не пойдет!
– Что ты хочешь сделать? – изумленно спросила Ана.
– Дайте мне минутку, – сказала я, напряженно размышляя.
Джонас наблюдал за мной с любопытством. А Алекс глянул на меня мрачно и с раздражением – он, похоже, не мог дождаться конца собрания. Этот тяжелый взгляд заставил мои внутренности свернуться от страха, хотя я и постаралась как ни в чем не бывало расправить плечи. Я как раз недавно смотрела видео о том, как держаться на публичных выступлениях.
– Значит, все зависит от гранта, так? Если мы сами профинансируем проект, эту проблему можно будет вычеркнуть из списка.
– Какого списка? – удивился Джонас.
– Всегда есть какой-то список. На какую сумму был грант?
Джонас потер лоб:
– Для старта проекта нужно двадцать тысяч.
Глэдис присвистнула. Двадцать тысяч – это тебе не коробка со сбережениями. Но я умела искать гранты, и программа моей мечты стоила почти столько же. Пора проявить смекалку.
– Нам нужна стоящая идея, и быстро. Мы не успеем так оперативно собрать деньги своими силами, поэтому нужно привлечь их со стороны.
Мистер Гомез наставил на меня телефон.
– И как мы это сделаем? – спросил Джонас.
Вдруг я посмотрела на Клару.
– Мы все равно проведем фестиваль, – сказала я с внезапной уверенностью. Идея, как вихрь, закручивалась в моей голове.
– Вам не хватит времени.
Я бросила взгляд на Алекса – не ожидала, что он что-нибудь скажет. Тем более столь мрачное и недружелюбное. Он нависал надо мной из-за своего роста, и это заставляло нервничать. Но я упрямо стояла на своем, хотя Ана уже дергала меня за шорты.
– Мы вполне можем попробовать.
– Попробовать что? Провести вечеринку? – Он говорил серьезно, а вовсе не издевался.
Я прищурилась, чувствуя, как лицо и шею заливает краска стыда.
– Не просто вечеринку. А мероприятие по сбору средств, достаточно большое, чтобы выручить нужную сумму.
В Порт-Корале все давно привыкли к тому, что я фонтанирую идеями. Даже иногда хвалили их, когда я, будучи помладше, влезала в разговоры взрослых, задавая, как обычно, кучу вопросов. Но они не привыкли к людям, на которых мои идеи не производят ни малейшего впечатления. Или, может быть, я не привыкла. Но я не могла оставить это просто так.
Ана снова дернула меня за одежду и прошептала:
– Ты в курсе, что необязательно это делать?
Я искоса посмотрела на Мими. Эта история напрямую касается меня и моего дома. Люди и политические процессы разбили сердце моей abuela. Нам нельзя потерять Порт-Корал.
– К сожалению, на фоне всего происходящего мы не сможем проспонсировать фестиваль, – сказала миссис Акино, и тяжелый взгляд Алекса слегка смягчился.
Миссис Пенья поднялась на ноги:
– Это сделает El Mercado.
– Что? – воскликнула Ана.
Облегчение накатило на меня так внезапно, что пришлось схватиться за спинку стула.
– Роза права. Мой муж готовит лучшие кубинские сэндвичи и закуски по эту сторону Майями. Мы разрекламируем фестиваль и расскажем, для чего он нужен, а потом накормим туристов нашим lechón asado
[19], и они просто забросают нас деньгами. Мы будем играть сальсу, подавать мохито, а потом – бада-бум, бада-ба! – и город спасен.
