Весси выпрямился и медленно помахал тетрадью перед его носом:
– В Либби нет ничего личного, пока мы так не решим. Это книга. Регулярное посещение церкви научило меня не доверять книгам, особенно романам, и всем, кто их читает. Это мой долг христианина – не просто содержать вас в плену, но и направлять вас на истинный путь. «Я соберу вас у язычников» – так сказал пророк Иезекииль
[52]. А вы, янки, как раз они и есть – язычники. И вот прекрасный пример. Так что дальше пойдете без ваших безбожных книг.
«Да он сумасшедший», – со страхом подумал Билли.
– Мёрч! Держи!
Капрал бросил тетрадь второму солдату, а после того, как тот поймал ее и сунул в карман, одарил Билли мимолетной улыбкой и подошел к следующему.
Обыск продолжался. У Билли начали болеть ноги. Наконец Весси закончил и вернулся на свое место перед первой шеренгой, снова сложив руки за спиной. «Наконец-то мы сможем уйти отсюда и сесть», – подумал Билли.
– А теперь, джентльмены, я считаю своим долгом и честью дать вам небольшое нравственное наставление, – проговорил Весси, расставляя ноги пошире для большей устойчивости.
Один из пленных офицеров выругался. Капрал сверкнул на него злобным взглядом. Артиллерист продолжал тихо всхлипывать.
– Наставление касается вашего положения в этой тюрьме. Как я уже сказал человеку, который прятал тетрадь, мы считаем вас не просто врагами – мы считаем вас язычниками. Вы… – Внезапно он шагнул вперед, схватил артиллериста за волосы и резко дернул. – Слушать, когда я говорю!
Рыхлая белая грудь капитана задрожала, когда он попытался сдержать рыдания. Громко дыша открытым ртом, Весси отступил назад; его гладкое розовое лицо застыло от ярости.
– Запомните все. Вы больше не офицеры. Вы больше не джентльмены. Ваше положение здесь – это положение ниггеров. Нет, пожалуй, чересчур щедро. Вы ниже ниггеров, и вы быстро научитесь это понимать, потому что отныне каждый ваш вздох и каждая минута вашей жизни, даже во сне, будет в моей власти. А теперь… – последовала долгая пауза, протяжный вздох и, наконец, улыбка! – покажите, как вы поняли то, что я сказал. Опуститесь на колени.
– Какого черта… – не выдержал Билли.
– Ах ты, гребаная южная обезьяна – выкрикнул кто-то за его спиной.
– Мёрч? – Весси махнул рукой.
Рядовой ударил пленного прикладом по затылку. Офицер пошатнулся. Второй удар сбил его с ног. Весси опять улыбнулся.
– Я сказал: на колени, – тихо проговорил он. – Черномазые язычники. На колени!
Артиллерийский капитан, задыхаясь, упал на колени первым. Кто-то обругал его. Весси ринулся к третьему ряду и ударил того, кто не сдержал язык, потом схватил его за плечо и с силой пригнул к полу. Пленные обменивались встревоженными взглядами; никто из этих измученных людей не хотел связываться с сумасшедшим. Медленно, один за другим, они начали вставать на колени. Не подчинилось только трое офицеров. Весси внимательно оглядел всю троицу и шагнул к тому, кто стоял ближе, – к Билли.
– На колени! – снова мурлыкнул он, широко улыбнулся и уставился на Билли блестящими октябрьскими глазами.
– Я требую, – с бешено колотящимся сердцем ответил Билли, – чтобы с пленными обращались в соответствии с правилами ведения войны. Вашему начальнику они наверняка известны, а вот вам – нет.
Он увидел, как к его лицу устремилась рука, и попытался отклониться, но от усталости двигался слишком медленно. Пощечина оказалась гораздо сильнее, чем он ожидал. Он покачнулся, едва не упав.
– Я ведь уже объяснял вам, – сказал капрал. – Здесь нет других правил, кроме моих собственных. На колени! – Он впился ухоженными ногтями в голое плечо Билли.
– Боже… – выдохнул Билли, и на его глазах выступили слезы.
Ногти Весси проткнули его кожу насквозь, а когда он нажал еще сильнее, выступила кровь.
– Теперь ты еще и богохульствуешь! На колени!
Как ни хотел Билли устоять, он почувствовал, что ноги его подводят. В голове застучало, как в неисправном механизме. Он стиснул зубы, сопротивляясь давлению руки капрала.
Неожиданно Весси толкнул его, и, потеряв равновесие, Билли упал вперед, ударившись коленями об пол; ладони скользнули по доскам, и длинная заноза вонзилась в правую руку. Он поднял голову и увидел, что капрал отвернулся.
– Мёрч?
– Да, сэр?
– Как его зовут?
– Хазард. Уильям Хазард. Инженер.
– Спасибо. Хочу запомнить, – прошипел Весси сквозь сжатые добела губы.
Потом перевел взгляд на двух других непокорных офицеров, после чего сначала один, а следом второй опустились на колени.
– Хорошо, – кивнул Весси.
Билли с трудом сел на корточки. По рукам текла кровь из ран, оставленных ногтями капрала. Он увидел, как воспаленные глаза снова остановились на нем, словно запоминая.
К пяти часам ветер усилился и с почерневшего неба грянул обложной дождь, неистовый ливень; гром грохотал, как массированный орудийный обстрел. Орри как раз шел через ротонду Капитолия, когда разразилась гроза, и в здании стало совсем темно, потому что газовые лампы еще не зажгли. В полутьме он натолкнулся на какого-то офицера и в изумлении отступил на шаг назад:
– Джордж? Я не знал, что ты в Ричмонде.
– Да, – ответил его старый друг Пикетт каким-то странным, отстраненным тоном. – Длинные волосы Пикетта были растрепаны, под глазами залегли тени. – На какое-то время, – добавил он. – По служебным делам… Рад вас видеть. Надо как-нибудь встретиться.
Последние слова он произнес уже через плечо, быстро уходя в темноту. От сильных раскатов грома мраморный пол вибрировал.
«Он меня не узнал, – подумал Орри. – Что это с ним?»
На самом деле он знал причину. Об этом уже говорили все. После настоящей бойни на Кладбищенском холме, куда он повел свою дивизию, прежде веселый и беспечный Пикетт превратился в сломленного, испуганного человека. Орри неподвижно стоял в центре ротонды, думая об этом. Все здание содрогалось, как будто сама природа хотела разорвать его на части.
В тот же день в Вашингтоне Джордж получил замусоленный конверт, отправленный с помощью трехцентовой марки, наклеенной в Лихай-Стейшн. Но откуда он пришел туда, было неясно. Странно. Джордж разрезал конверт, развернул письмо, взглянул на подпись – и охнул.
Орри не просто был теперь в Ричмонде – он был там вместе с Мадлен; они наконец-то поженились. Джордж в изумлении качал головой, читая письмо, явно отправленное в Пенсильванию каким-то нелегальным путем. Судьба удивительным образом вела двух друзей сходными тропами. Как и Джордж, Орри с трудом выносил бо́льшую часть своих обязанностей в военном министерстве.
