Бент покраснел, напуганный и разъяренный одновременно. Да как он смеет говорить таким тоном? – подумал он. Джасперу Диллсу было не меньше семидесяти, но ни его солидный возраст, ни тщедушная фигура с детскими руками и ногами не уменьшали той силы, которую он умел вкладывать в свой голос или взгляд. Именно таким взглядом он сейчас буравил Бента.
– Но я прошу… – он нервно сглотнул, – прошу сделать исключение. Я в отчаянии.
Запинаясь, Бент в нескольких словах изложил причины своего прихода. Все это время Диллс продолжал рисовать на листе – сначала появились новые буквы «Б», потом превосходно изображенные эполеты, один меньше другого. Его лицо в мутном желтоватом свете, пробивавшемся через грязные стекла окна, казалось нездоровым. Когда Бент замолчал, Диллс секунд десять просто молча смотрел на него.
– Но я все равно не могу понять, почему вы пришли ко мне, полковник, – наконец заговорил он. – У меня нет ни возможности помочь вам, ни причин делать это. Мое единственное обязательство как душеприказчика вашего отца – следовать его устному распоряжению о том, чтобы вы продолжали ежегодно получать щедрое денежное довольствие.
– Зачем мне деньги, если меня отправят в Кентукки и там убьют! – почти выкрикнул Бент.
– Но что я-то могу сделать?
– Изменить мое назначение! Вы же делали это раньше… вы или мой отец. Или это были те люди, которые его наняли? – Бент попал в цель – Диллс заметно напрягся, и он понял, что настал момент для рискованного блефа. – Кстати, мне кое-что о них известно. Я слышал несколько имен. Не забывайте, я ведь встречался с отцом дважды, и каждый раз мы подолгу разговаривали. Так что имена я слышал, – повторил он.
– Вы лжете, полковник.
– Вот как? А вы проверьте. Откажитесь помочь. А я не откладывая поговорю кое с какими людьми, которым очень захочется узнать имена нанимателей моего отца. А также занятную историю моего происхождения.
В наступившей тишине было слышно только его шумное дыхание. Он должен победить, и чутье подсказывало ему, что так и будет.
– Полковник Бент, – тихо вздохнул Диллс, – вы совершили ошибку. Собственно говоря, даже две ошибки. Первой, как я уже отмечал, было ваше решение прийти сюда. Второй – ваш ультиматум. – Он положил перо на лист со звездами. – Позвольте мне не ударяться в мелодраматический тон, а лишь прояснить вам суть вещей, насколько мне это удастся. Как только до меня дойдет слух, что вы пытались обнародовать вашу связь с моим покойным клиентом или каким-то иным способом навредить его репутации, в том числе публично упомянув те самые имена, которые вам вряд ли известны, вы умрете в течение двадцати четырех часов. – Диллс улыбнулся. – Всего доброго, сэр. – С этими словами он встал и отошел к книжным полкам.
Бент вырвался из кресла и шагнул в его сторону.
– Черт побери, да как вы смеете разговаривать так с сыном Старквезера! – воскликнул он.
Диллс стремительно развернулся и закрыл книгу с хлопком револьверного выстрела.
– Я сказал – всего доброго!
«А ведь он не шутил, – с ужасом думал Бент, неловко спускаясь по длинной лестнице к выходу. – Это не пустые угрозы. И что же мне теперь делать?»
Оставшись один, Диллс вернул книгу на прежнее место и прошел к столу. Когда он сел на стул, то вдруг обратил внимание на свои веснушчатые руки – они дрожали. Такая реакция рассердила и смутила его. Тем более что бояться ему было совершенно нечего.
Конечно, наниматели его покойного клиента желали бы сохранить свои имена в тайне. Но Диллс был уверен, что Бент ничего о них не знает и, как явный трус, просто блефовал. Разумеется, благодаря некоторым связям Старквезера Диллс мог с легкостью устроить так, чтобы Бент поймал смертельную мушкетную пулю. А в Кентукки это вообще выглядело бы так, будто его убил кто-то из бунтовщиков. Правда, такой план привел бы к определенным финансовым потерям для адвоката, но этого Бент знать не мог.
То, что родители, обладавшие массой достоинств, произвели на свет такого слабого и никчемного отпрыска, как Елкана Бент, обескураживало Диллса, в корне нарушая его представления о порядке вещей. Будучи рожденным в ужасной нищете где-то в глуши на Западе, Старквезер был одарен хитростью и честолюбием. Мать Бента от своей семьи получила не только прекрасное воспитание, но также богатство и высокое положение в обществе. А что же их сын? Какой жалкий итог! Возможно, некоторые незаконные связи и их плоды Господь проклинает еще в тот момент, когда падает семя.
Так и не сумев успокоиться и выбросить из головы своего недавнего посетителя, Диллс вынул из жилетного кармана маленький бронзовый ключ, отпер нижний ящик письменного стола и достал оттуда связку из девяти ключей побольше. Потом выбрал один из них и открыл стенной шкаф, после чего снова сменил ключ, чтобы отомкнуть стоящий в пыльной темноте железный сейф, в котором лежала одна тонкая папка.
Он всмотрелся в старое письмо, которое впервые прочел четырнадцать лет назад. Старквезер отдал это письмо ему на хранение в прошлом декабре, когда почувствовал себя по-настоящему плохо. Листок был исписан с обеих сторон. Взгляд адвоката остановился на подписи, и снова, как и всякий раз, когда Диллс видел это знаменитое имя, он был потрясен, изумлен и ошарашен.
В письме, в частности, говорилось:
Ты мной попользовался, Хейворд, а потом бросил меня. Впрочем, вынуждена признать, что тоже получила определенное удовольствие и не могу заставить себя полностью отказаться от последствий своей ошибки. Зная, что ты за человек и что для тебя важнее всего в этой жизни, я готова выплачивать тебе солидное ежегодное содержание, при условии, что ты примешь на себя ответственность за ребенка, будешь заботиться о нем (не обязательно слишком нежно), поможешь ему так, как сочтешь разумным, но самое главное – будешь тщательно следить за ним, чтобы предотвратить любые обстоятельства или действия с его стороны или со стороны других людей, которые могли бы привести к раскрытию тайны его настоящих родителей. Думаю, нет нужды добавлять, что он никогда не должен узнать от тебя, кто я. Если это произойдет, не важно, по какой причине, выплаты немедленно прекратятся.
Диллс облизнул пересохшие губы. Как бы ему хотелось встретиться с этой женщиной, хоть на час! Незаконнорожденный ребенок мог запятнать ее имя и загубить ее будущее, и она даже в восемнадцать лет была достаточно умна и опытна, чтобы понимать это. Она сделала блестящую партию… Диллс перевернул листок, чтобы еще раз посмотреть на подпись. Одержимый местью бедняга Бент, пожалуй, вообще помешался бы, увидев это имя.
Абзац над подписью касался лично Диллса.
И наконец, в случае твоей смерти те же выплаты будет получать лицо, которое ты назначишь, до тех пор пока мальчик жив и при тех же условиях, о которых было сказано выше.
Вернувшись к столу, Диллс снова взялся за перо и задумался. Живой сын Старквезера приносил ему неплохие деньги, мертвый же не стоил ничего. Возможно – разумеется, действуя окольными путями, – ему все-таки стоит устроить так, чтобы Бент избежал отправки в опасный регион.
