– Нет, нет… зачем же вмешивать вышестоящих? Непреодолимых проблем не существует. Правила тоже можно чуть-чуть изменить. Мы найдем вам место… – Видя, что Джордж слегка успокоился, полковник окинул его хитрым взглядом. – Если вы действительно готовы командовать цветными…
– Я именно это и сказал, полковник. Готов.
Когда двадцать четыре часа спустя он встретился на месте сбора с двумя своими взводами, решимости у него значительно поубавилось. Он напряженно изучал негров, а те, в свою очередь, изучали его. Но если Джорджем двигали интерес и любопытство, то негры смотрели на него с подозрением. А кое-кто и с откровенной враждебностью.
Физически они различались между собой, как любая другая группа случайно собранных людей, разве что, как сразу отметил Джордж, все они, кроме одного, были выше его ростом.
Хотя для этой встречи Джордж оделся с особой тщательностью, эффект получился полностью противоположным тому, чего он ожидал. На нем были старые вельветовые штаны, заправленные в грязные высокие ботинки, и короткая поношенная куртка из легкой льняной ткани. Кроме значка инженерных войск, небрежно приколотого к воротнику, других знаков различия на нем не было. Серебристый металл значка говорил о том, что он офицер, но и только.
Но даже так он выглядел лучше своих подчиненных, одетых для работы, а не напоказ. Штаны у всех были самыми разнообразными, а вот форменные рабочие рубахи без застежек и манжет – одинаковыми. Когда-то давно, когда производство этих фланелевых рубашек еще не было остановлено, они были белыми. На трех солдатах были ботинки, у которых верх отваливался от подошвы. Может, их делали на фабрике Стэнли?
Прежде чем заговорить, Джордж сложил руки за спиной и, сам того не замечая, приподнялся на цыпочках. Кто-то в строю засмеялся.
– Моя фамилия Хазард, – тут же громко сказал Джордж. – Я только что получил назначение в Строительный корпус. С этого дня вы будете работать на меня.
– Нет, сэр, – сказал тот единственный солдат, который был ниже Джорджа, щуплый молоденький паренек с тонкими как прутики запястьями. – Я только выполняю ваши приказы, но работаю на себя.
Быстрота ответа развеселила Джорджа, но он решил, что не стоит это показывать.
– Позвольте уточнить, верно ли я вас понял, – сказал он. – Вы хотите сказать, что вы свободный человек, поэтому эта служба – ваш собственный выбор?
Парень усмехнулся:
– А вы сообразительны – для белого босса.
Послышался смех. Джордж невольно присоединился к нему. Напряжение тут же спало, и он почувствовал, что с этими людьми он точно сработается.
Глава 96
Бердетта Халлоран в меру сил провела свое собственное расследование. Теперь пора было привлекать власти. Но кому следовало передать все эти сведения?
Вопрос так и остался без ответа из-за последовавших вскоре тревожных событий, когда две кавалерийские части Союза под командованием бригадного генерала Джадсона Килпатрика и полковника Ульриха Дальгрена, сына контр-адмирала Джона Дальгрена, предприняли дерзкие рейды на столицу Конфедерации. Килпатрику оставалось всего две с половиной мили до площади Капитолия, но оборона города под командованием сына Боба Ли, Кастиса, оказалась слишком сильна, и вскоре ему пришлось повернуть на восток, потому что сзади их уже преследовала кавалерия Уэйда Хэмптона.
Дальгрен со своими пятью сотнями бойцов подошел к столице со стороны округа Гучленд. В перестрелке Дальгрен был убит, а в его кармане какой-то тринадцатилетний мальчишка нашел блокнот, в котором рукой самого полковника были изложены цели рейда:
Освободить заключенных. Ричмонд сжечь. Президента Дэвиса – казнить вместе со всеми членами правительства.
Когда содержание блокнота Дальгрена было опубликовано, столица Конфедерации, вначале дрожавшая от страха перед приближением кавалерии, теперь задрожала от ярости. Вашингтонские лжецы тут же объявили записи подделкой.
Во время этих бурных событий в жизни рыжей вдовушки все шло по-прежнему. Бердетта Халлоран продолжала вести собственную ежедневную войну с растущими ценами, всякой шпаной, заполонившей улицы, и все больше крепнущей уверенностью в том, что с наступлением теплых дней армия генерала Гранта ударит по Конфедерации.
Однако больше всего миссис Халлоран занимал вопрос, связанный с ее личными душевными ранами. Как же ей запустить процесс возмездия? Если она прождет слишком долго и Ричмонд окажется в осаде, правительственные чиновники, возможно, будут слишком заняты, чтобы выслушивать просьбы какой-то вдовы. Тогда жертва может ускользнуть.
С кем же ей поговорить?
Она еще не нашла ответа, когда одна из ее подруг похвасталась, что получила приглашение на прием в Белом доме. Подобные приемы стали теперь большой редкостью, и миссис Халлоран выпросила приглашение и для себя. К этому времени она уже отказалась от идеи обратиться к Уиндеру как к самой очевидной фигуре в таком деле.
Причин тому было несколько. Уиндер славился своим дурным характером и пренебрежительным отношением к женщинам. Его штат в основном состоял из безграмотных бывших преступников, и действовал он зачастую настолько грубо, что поток жалоб на его департамент никогда не иссякал. Молва утверждала, что он не продержится на своем посту и трех месяцев, а миссис Халлоран хотелось иметь дело с таким чиновником, который отнесется к ее информации с должным вниманием.
В день приема Белый дом наполнило больше сотни человек. Миссис Халлоран, в своем темно-синем бархатном платье, немного тяжеловатом, зато роскошном на вид, быстро ускользнула от подруги, чтобы осмотреться.
Она взяла чашку травяного чая, не собираясь даже прикасаться к спиртному в этот вечер, ведь ей нужна была ясная голова, и, прихлебывая напиток, разглядывала толпу из правительственных чиновников и старших офицеров с женами. Сборище показалось ей довольно веселым, учитывая все обстоятельства. А потом она увидела Варину Дэвис.
Хотя жене президента не было еще и сорока, выглядела она лет на двадцать старше. Тяжелая ноша супруга легла и на ее плечи. Сам президент, как всегда любезный с гостями, тоже выглядел изможденным. А чему тут удивляться, подумала миссис Халлоран, опомнившись от потрясения при виде первой леди. Дэвиса ругали все. За то, что он цеплялся за Брэгга и отвергал Джо Джонстона. За то, что допустил обесценивание денег и бешеный рост цен. За то, что его правительство во главе со своим лидером терпело неудачу за неудачей в течение трех лет и продолжало их терпеть.
Бердетта Халлоран старалась не поддаваться унынию, думая только о своей главной цели.
Она постояла возле небольшой группы людей, окруживших министра Седдона, который мрачно описывал, как чуть не потерял свое имение в округе Гучленд, когда его пытались поджечь рейдеры Дальгрена. Потом перешла к пухлому душке Бенджамину, собравшему гораздо больше слушателей, чем Седдон.
– Лично я считаю, что Конфедерация вполне может позаимствовать идеи мистера Линкольна и принять его программу освобождения in toto
[54].
