– Возможно, в политическом смысле ты и прав, но я знаю армию. Появление черных полков наверняка вызовет раздражение. И последствия могут быть самыми печальными.
– Ты хочешь сказать, что белые солдаты не будут доверять цветным?
– Не будут.
– И ты тоже?
– Да, – скрывая смущение за легким вызовом, сказал Билли. – Пусть я не прав, но я чувствую именно это.
– Тогда, пожалуй, нам лучше поговорить о чем-нибудь другом.
Они так и сделали и остальную часть вечера больше не затрагивали щекотливых тем. После ужина они вышли на Пенсильвания-авеню, как раз когда мимо проходил какой-то пехотный полк; солдаты шли не в ногу, винтовки с примкнутыми штыками держали как попало. Было совершенно непонятно, для кого барабанщики выбивают свой ритм, – с таким же успехом они могли играть хоть на луне.
– Береги себя, Билли, – тихо сказал Джордж. – Уже очень скоро начнется что-то серьезное… думаю, не позже чем через неделю.
– Со мной все будет в порядке. Я даже не уверен, что нашу роту вообще отправят в Ричмонд вместе со всеми.
– Почему все так уверены в том, что доберутся до Ричмонда? Люди здесь ведут себя так, словно армия конфедератов – сплошь дураки и щеголи. А я знаю нескольких вестпойнтовцев, которые перешли на сторону южан. Это лучшие офицеры. Что до рядовых, то южные парни привыкли к жизни на приволье, и это дает им большое преимущество. Так что не стоит недооценивать их. Прошу тебя, прислушайся к моему совету. И будь осторожен. Хотя бы ради Бретт.
– Буду, – пообещал Билли. – Мне очень жаль, что мы с тобой не сошлись насчет нигге… в другом вопросе.
Джордж протянул к нему руки. Они обнялись, и Билли ушел в темноту, вслед за поблескивающими иглами штыков и грохотом невидимых барабанов.
Констанция с детьми доехали благополучно. Они привезли целую гору багажа, в том числе ящик с продуктами и книги, которые Бретт собрала для Билли.
Патриция возбужденно щебетала о том, как она рада увидеть столицу и как ей не терпится поскорее пойти здесь в школу осенью. Ее брат, который был старше ровно на десять месяцев, разделял ее восторг только наполовину – при упоминании о школе он просто показал сестре язык прямо в холле отеля «Уиллард», за что тут же получил подзатыльник и выговор от матери.
Джордж заметил, что, возможно, к осени они уже все вернутся домой. Так или иначе, предстоящее сражение должно было что-то показать. За последние пару дней цены на наем экипажей или лошадей взлетели в несколько раз; сотни людей собирались ехать в Виргинию, чтобы лично понаблюдать за волнующими событиями с безопасного расстояния. И хотя Джордж знал, что такое война, не понаслышке, он тоже не устоял перед соблазном, и теперь в распоряжении семьи, если бы они захотели поехать, была прекрасная четырехместная коляска.
– Если бы я тебе сказал, сколько она стоила, ты бы, пожалуй, выгнала меня, – с улыбкой сказал он жене.
Когда в среду вечером, уставший после героических попыток разобраться в чудовищном беспорядке артиллерийского управления, Джордж вернулся в отель, необычно мрачная Констанция протянула ему визитную карточку.
– Кто-то принес, пока я ходила за покупками, – сказала она. – А я так надеялась, что нам не придется общаться со Стэнли и Изабель.
Джордж перевернул карточку и с унынием прочел написанное рукой Изабель приглашение на завтрашний ужин. Нахмурившись, он некоторое время молчал, глядя на короткую строчку, а потом со вздохом сказал:
– Давай сходим к ним один раз, чтобы с этим покончить. Иначе она так и будет забрасывать нас своими приглашениями, а мы будем страдать и бояться очередной записки, как визита к дантисту.
– Думаю, я смогу это выдержать, – обреченно ответила Констанция, – если ты сможешь, хотя мы оба знаем, что на самом деле скрывается за этой демонстрацией дружелюбия. Старина Саймон хочет, чтобы ты был доволен.
Джордж пожал плечами, признавая такую возможность, однако добавил:
– Не удивлюсь, что Изабель действительно хочет принять нас у себя.
– Джордж, ты шутишь!
– Нет, я вполне серьезно. Для нее это прекрасный повод показать себя. – Он задумчиво почесал подбородок. – Вот интересно, чем она будет хвастаться на этот раз?
Как оказалось, список был весьма длинным. На закуску подали сам арендованный особняк на Первой улице. Гостей заставили осматривать его добрых пятнадцать минут; Изабель то и дело обращала их внимание на обстановку разных комнат, при этом сочувственно приговаривая:
– Мне так жаль, что вам приходится ютиться в гостиничном номере. Нам просто несказанно повезло, что подвернулся этот дом и мы смогли уехать из «Националя», правда?
– О да, очень повезло! – с безупречной вежливостью ответила Констанция, мужественно сохраняя непроницаемую искренность улыбки. – И так мило, что вы нас пригласили, Изабель.
– Прошлое должно остаться в прошлом, особенно в такие времена, как теперь.
Изабель явно метила в Джорджа и своей цели все-таки достигла. Он вдруг ощутил усталость и раздражение, а парадная форма, в которой он чувствовал себе игрушечным солдатиком, стала казаться смешной и неуместной, тем более что рукоять этой дурацкой, положенной по уставу сабли то и дело ударяла его по поясу.
За ужином метание ножей продолжилось. Стэнли и Изабель пересыпа́ли разговор фамилиями важных персон, называя их по-свойски, как близких друзей: Чейз, Стивенс, Уэллс, генерал Макдауэлл и, конечно же, Кэмерон.
– Ты видел его доклад за прошлый месяц, Джордж?
– По должности мне не положено его видеть, Стэнли. Я о нем читал.
– И о том замечании насчет Академии?..
– Да. – Даже для того, чтобы просто подтвердить это, Джорджу понадобилось взять себя в руки.
– Хочешь знать дословно, что он там написал, дорогой? – проворковала Изабель, и Джордж явственно услышал, как захлопнулась воображаемая дверь ловушки. – Что мятеж – по крайней мере, в таких масштабах – был бы невозможен без предательства офицеров, получивших образование в Вест-Пойнте на деньги налогоплательщиков. А в конце еще добавил, что подобное вероломство напрямую связано с самим существованием в стране элитных учебных заведений, что, безусловно, является в корне ошибочной системой.
Элита. Деньги налогоплательщиков. Предательство. Он будто снова слышал галдеж той же толпы старьевщиков, только теперь она приобрела более респектабельный вид, прикрывшись красно-бело-синими знаменами.
– Вздор, – пробормотал он, хотя на язык просилось словцо покрепче.
– Позволь с тобой не согласиться, Джордж, – возразила Изабель. – То же мнение я слышала от жен многих конгрессменов и министров. Даже сам президент в своем послании ко Дню независимости высказался в этом же духе.
– Боюсь, твою Академию ждут не лучшие времена, – изображая мрачную серьезность, покачал головой Стэнли.
