Чарльз скакал первым, вскинув на изготовку свой двуствольный дробовик. Академия и Техас научили его, что хороший командир всегда должен быть впереди. И лучшим примером для подражания сейчас для него, конечно, стал создатель добровольческого легиона Уэйд Хэмптон, один из богатейших плантаторов Южной Каролины. Хэмптон был прирожденным солдатом и одним из тех редких людей, кому не нужен Вест-Пойнт, чтобы научиться военной премудрости.
Между стволами деревьев прозвучали редкие ответные выстрелы, пороховой дым сгустился. Отряд Чарльза рассредоточился; ребята вволю резвились, дразня отступавших врагов, уже едва видимых.
– Эй, янки! Куда так спешите?
– Постойте, давайте сразимся!
– Ладно, парни, не стоит на них время терять! – крикнул Амбруаз Пелл. – Жаль, наших ниггеров здесь нет, пустили бы их вдогонку.
Одиночный мушкетный выстрел из глубины рощи заглушил его последние слова. Чарльз инстинктивно пригнулся к шее Чертовки. Гнедая казалась испуганной, хотя, как и все лошади легиона, была приучена к звукам выстрелов и артиллерийского огня еще в Колумбии.
Пуля просвистела мимо. Сержант Петеркин Рейнольдс вскрикнул. Чарльз разрядил в деревья оба ствола и тут же услышал крик боли.
– Рейнольдс, как вы? – Он резко дернул поводья, разворачивая лошадь.
Бледный сержант с улыбкой поднял руку, и Чарльз увидел, что на рукаве его мундира кадетского серого цвета, рядом с манжетой, темнеет небольшое пятно крови.
Друзья Рейнольдса отнеслись к его ране менее легкомысленно.
– Эй, вы, чертовы портные и сапожники в седлах! – закричал один из них и галопом пронесся мимо Чарльза, не обращая внимания на его приказ остановиться.
В просвете между деревьями Чарльз увидел, как неуклюжий увалень из патруля федералов, пухлый светловолосый парень, тщетно пытается справиться со своей лошадью – грузным беспородным тяжеловозом, как и все другие в наспех собранной кавалерии северян. Парень нещадно бил ее пятками и ругался. По-немецки.
Немец оказался таким никудышным наездником, что разъяренный солдат, который промчался мимо Чарльза, без труда догнал его и вышиб из седла. Северянин рухнул на землю и подвывал, пока не освободил левый сапог из стремени.
Южнокаролинец выхватил сорокадюймовую обоюдоострую саблю весом в шесть фунтов – более крупную, чем в регулярных войсках; она была выкована в Колумбии по специальному заказу полковника Хэмптона, который экипировал легион на собственные деньги.
Амбруаз скакал рядом с Чарльзом.
– Ты только взгляни на него, а, Чарли? – махнул он рукой. – Трясется, как какой-нибудь енот!
Пелл не преувеличивал. Стоявший на коленях янки дрожал всем телом, пока южанин спрыгивал на землю.
– Мангольд, не сметь! – закричал Чарльз, когда его кавалерист взмахнул саблей и занес ее над головой толстяка.
Рядовой Мангольд обернулся, злобно уставившись на командира. Чарльз сунул свой дробовик лейтенанту, соскочил с седла и бросился к солдату, схватив того за руку, которой он сжимал саблю.
– Я сказал – нет!
Мангольд попытался вырваться:
– А ну, отпусти меня, щенок! Выродок вест-пойнтовский, чертов сукин сын, чтоб тебе…
Чарльз разжал руку и тут же врезал кулаком по физиономии Мангольда. Рядовой отлетел назад и ударился спиной о ствол дерева, из носа хлынула кровь. Чарльз вырвал у него саблю, повернулся лицом к разъяренным кавалеристам.
– Вы солдаты, а не мясники! – гневно воскликнул он. – Помните об этом! Следующий, кто не подчинится приказу, обругает меня или просто назовет по имени, предстанет перед трибуналом. А после этого я лично с ним разберусь.
Он оглядел одно за другим все враждебные лица, швырнул саблю на землю и забрал у лейтенанта свой дробовик.
– Постройте отряд, лейтенант Пелл!
Амбруаз отвел глаза, однако подчинился приказу. Со всех сторон слышалось недовольное ворчание. От утреннего веселого настроения не осталось и следа, да и как оно могло сохраниться после таких событий.
Чувствуя досаду и разочарование, Чарльз думал о том, как же эти люди смогут выжить в настоящем бою, если лисью охоту считают более серьезным делом, чем такие перестрелки. Как они смогут победить, если отказываются учиться, не слушаются своего командира, а ведь без дисциплины в армии никуда?
Его давний друг по Вест-Пойнту Билли Хазард, который теперь служил в инженерных войсках федеральной армии, понимал, что к войне нужно относиться серьезно. Кузен Орри и его лучший друг Джордж Хазард, старший брат Билли, тоже это понимали. Как и все выпускники Академии. Может, это и объясняло ту пропасть, что лежала между кадровыми офицерами и самонадеянными дилетантами? Даже Уэйд Хэмптон иногда посмеивался над выпускниками Вест-Пойнта.
– Не страшнее пчелиного жужжания, правда? – услышал Чарльз чей-то голос, пока Амбруаз выстраивал отряд в колонну по два на дороге.
Он удержался от комментариев и подскакал к грязному съежившемуся пленному:
– Вам придется долго идти вместе с нами. Но никто вас не тронет. Вы меня понимаете?
– Ja, versteh’… понимать. – Немец с трудом выговаривал английские слова.
Кавалеристы считали всех янки примитивными мужланами или грубыми ремесленниками, то есть противниками, не достойными внимания. Вглядываясь в несчастного пухлого пленника, Чарльз вполне мог понять их заносчивость. Однако проблема заключалась в том, что таких мужланов и ремесленников на Севере было на сотни тысяч больше, чем на Юге, а этого чванливая южная аристократия как раз и не учитывала.
Чарльз вдруг снова подумал о Билли. Где он теперь? Увидятся ли они еще когда-нибудь? В последние годы перед войной семьи Хазардов и Мэйнов очень сдружились и даже породнились после свадьбы Билли и Бретт, но что будет теперь со всеми ними?
Слишком много вопросов. Слишком много проблем. Да еще вдобавок, когда, наконец выстроившись в колонну по два, отряд снова повернул на юг, вдруг сильно похолодало, и даже летнее солнце больше не давало тепла. Примерно через полмили от места перестрелки Чарльз услышал, что Чертовка кашляет, а когда она повернула голову, заметил, что у нее слишком мокрые ноздри.
Неужели заболела? Да, кашель усиливался. О боже, только не удушье, подумал Чарльз, ведь это зимняя напасть.
Но лошадь была молодой и более восприимчивой к болезням. Чарльз понял, что у него появилась еще одна проблема, не сулящая ничего хорошего.
Глава 3
Форма молодого человека, состоявшая из небесно-голубых брюк и темно-синего мундира с серебристыми нашивками на погонах и маленьким овалом из черного бархата с вышитыми на нем золотыми зубчатыми башенками в обрамлении лаврового венка на воротнике, смотрелась весьма элегантно.
Молодой человек вытер губы салфеткой. Он только что съел вкуснейший бифштекс с луком и жареными моллюсками и теперь наслаждался бланманже. Было десять минут одиннадцатого. Завтраки здесь готовили только до одиннадцати утра. Вашингтон был странным городом. И очень напуганным. За Потомаком, у Арлингтонских высот, в особняке, оставленном генералом Ли, бригадный генерал Макдауэлл строил военные планы. В ожидании нового приказа молодой человек нанял лошадь и прискакал сюда позавчера. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. В шумной, битком набитой людьми штаб-квартире армии царило смятение. Все знали, что дозоры конфедератов находятся всего в нескольких милях от столицы, и уверенности это ничуть не прибавляло.
