Желая избежать еще одной гражданской войны между Бану Хашим и Бану Умайя, два лидера подписали договор, согласно которому мантия руководителя была передана Муавии с тем пониманием, что после его смерти решение о преемнике на посту халифа будет приниматься по крайней мере на основе консенсуса всего мусульманского сообщества, если не будет отчетливого решения по возвращению властных полномочий семье Мухаммада. От заключения соглашения выиграли оба. Хасану оно дало возможность перегруппировать силы шиату Али, не опасаясь быть уничтоженными сирийской армией, а Муавии предоставило легитимность, к достижению которой он стремился с того самого момента, как занял пост халифа.
В Дамаске Муавия запустил серию реформ, нацеленных на укрепление и централизацию его власти как халифа. Он использовал превосходящее могущество своей сирийской армии для объединения войск, разбросанных по гарнизонам на всей территории мусульманских земель. Затем он насильственно переселил в отдаленные деревушки те кочевые племена, которые никогда прежде не считали себя частью уммы, тем самым расширив свою империю. Он поддерживал связь даже с самыми отдаленными мусульманскими провинциями, переназначая на посты эмиров своих родственников – многие из которых были отстранены от своей должности решением Али, – хотя он строго контролировал их деятельность во избежание коррупции и беспорядка, которые были столь распространены в период правления его двоюродного брата Усмана. Эмиры Муавии закрепили свои позиции, исправно взимая налоги для отправки в Дамаск, на которые халиф отстроил великолепную столицу, подобную которой ни одно арабское племя не могло и представить.
Хотя Муавия перенял религиозно-ориентированный титул Усмана – Халифат Аллах – и направлял деньги на развитие институтов богословов и чтецов Корана, он также последовал и прецеденту Омейядов по невмешательству напрямую в теологические и правовые споры улемов. Однако, как и его древний предок Кусай, Муавия признал роль Каабы в обеспечении религиозной легитимности политического правления, поэтому он приобрел у Бану Хашим право на заботу о мекканском святилище и обеспечение паломников приютом и водой.
Сделав центром своей власти Дамаск и закрепив свои позиции как халифа силами мобильной и высокодисциплинированной армии (не говоря уже о мощном флоте, который он использовал для завоевания таких удаленных территорий, как Сицилия), Муавия сумел объединить разрозненные земли арабских владений под своим управлением, что привело к эпохе небывалой экспансии на всех мусульманских землях. Но хотя он прилагал огромные усилия, чтобы создать себе образ – как на словах, так и на деле – всемогущего племенного шейха, а не мусульманского короля, бесспорно, что централизованное и абсолютистское правление Муавии намеренно копировало династические империи Византии и Сасанидов. Следовательно, завершив преобразование халифата в монархию, Муавия сделал то, что сделал бы и любой другой король: он назначил преемником своего сына Язида.
Принимая во внимание учиненную им массовую резню семьи Пророка при Кербеле, неудивительно, что предания передают враждебное отношение к Язиду. Преемник Муавии изображается как развратный, распущенный пьяница, больше интересующийся игрой со своей любимой обезьяной, чем управлением делами государства. Хотя такая характеристика нового халифа, возможно, не совсем соответствует действительности, репутация Язида была заклеймена еще в тот момент, когда он сменил на посту своего отца, ведь сам факт его преемственности ознаменовал конец существования единой общины Бога и недвусмысленное образование первой мусульманской – и явно арабской – империи.
Именно поэтому Куфа находилась на грани восстания. Будучи городом-гарнизоном, кишащим освобожденными рабами и мусульманскими солдатами неарабского (преимущественно иранского) происхождения, Куфа, которая служила столицей халифата в период непродолжительного, но бурного правления Али, стала местом назревания протестных настроений против Омейядов. Эти настроения в высшей степени воплотились в гетерогенной коалиции шиату Али, члены которой не имели между собой ничего общего, за исключением связывавшей их ненависти к Бану Умайя и их убежденности в том, что только семья Пророка может восстановить ислам в соответствии с первоначальными идеалами справедливости, благочестия и равенства.
Как уже отмечалось, шиату Али сначала видели Хасана, старшего сына Али и Фатимы, своим новым лидером. Но когда Хасан умер в 669 г. – он был отравлен своими соратниками, – их чаяния обратились ко второму сыну Али, Хусейну. В отличие от своего старшего брата, который испытывал отвращение к политике и политическим махинациям, Хусейн был прирожденным лидером, который добился невероятной преданности со стороны своих последователей. После смерти Хасана шиату Али начали оказывать давление на Хусейна, чтобы тот незамедлительно восстал против Муавии. Но Хусейн отказался нарушить договор с халифом.
На протяжении одиннадцати лет он преподавал, проповедовал и охранял наследие своей семьи в Медине, ожидая, когда халиф умрет. На протяжении одиннадцати лет он страдал от унижения, которое ему приходилось терпеть от публичных проклятий в адрес его отца Али, которые по распоряжению Муавии раздавались с каждой кафедры в империи. Наконец, в 680 г. Муавия скончался, и вскоре после этого пришло известие от жителей Куфы, которые умоляли Хусейна прийти в их город и возглавить восстание против сына тирана.
Хотя Хусейн долго ждал этого сообщения, он колебался, слишком хорошо зная непостоянство и несогласованность жителей этого города и не желая вверять свою судьбу в их руки. Он также признавал бесполезность поднятия армии иракских недовольных против многочисленного сирийского войска халифа. В то же время он как внук Пророка не мог не учитывать лежавшую на нем обязанность противостоять тому, что он считал угнетением своего сообщества незаконным правителем.
Хусейн принял окончательное решение, когда Язид, узнав об угрозе, которая нависла над его властью, вызвал его, чтобы он предстал перед его эмиром Валидом в Медине и заявил о своей верности Дамаску. Однако когда Хусейн появился перед Валидом и его помощником Марваном – тем самым Марваном, советы которого привели к гибельным последствиям для Усмана и который в конце концов завладеет Омейядским халифатом несколько лет спустя, – он смог отложить свою клятву, заявив, что как представитель клана Мухаммада он мог бы оказать халифу лучшую службу, если бы принес эту клятву публично. Валид согласился и отпустил его. Но Марвана ему обмануть не удалось.
«Если вы разрешите Хусейну уйти, вы никогда его не вернете, – сказал он Валиду. – Попросите его присягнуть на верность или прикажите убить его».
Прежде чем Валид успел последовать совету Марвана, Хусейн спешно собрал членов своей семьи и вместе с горсткой сторонников отправился в Куфу. Он никогда не делал этого ранее.
Раскрыв планы Хусейна, намеревающегося поднять армию против него, Язид направил свои войска в Куфу, повелев арестовать и казнить лидеров восстания в знак того, что любая попытка сплотиться в поддержку Хусейна будет быстро и беспощадно пресечена. Угроза сработала. Задолго до того, как Хусейн и его последователи были перехвачены при Кербеле, всего в нескольких километрах к югу от Куфы, восстание было подавлено. Все произошло так, как и предсказывал Хусейн: жители Куфы бросили его на произвол судьбы. И все же, даже после того как он получил новости о провале восстания, после того как он был оставлен теми, кого он пришел повести за собой, Хусейн продолжал продвигаться к Куфе навстречу верной смерти.
