– Касательно меня? – уточнил Рехавам. – Или русских сайаним?
[31]
– Начнем с тебя, – терпеливо сказал Хофи. Нрав у него был тяжелый, но Алона Ицхак выносил. До поры.
– Плевать тебе на меня, – сумрачно вздохнул Алон. – Я обо всем подробно написал… Ну, ладно. В Одессе мы наметили обычную встречу на обычном месте. Да, чуть не забыл… Примерно за месяц до нашего рандеву мне позвонил Рубен и рассказал о некоей даме, которая очаровала его своей деловой хваткой. Предложения этой дамы выглядели очень заманчиво. Взять хотя бы организацию прямых поставок из Европы! Для Советского Союза это очень смело – и чрезвычайно выгодно. Прибыль в двести-триста процентов гарантирована. Самое же главное, что показалось заманчивым уже мне, заключалось в следующем: рекомая дама, назвавшаяся, кстати, Сарой, согласилась на встречное предложение Рубена – приторговывать оптом и в розницу некоторыми секретами СССР.
– А конкретно? – вмешался Хофи.
– Могу передать лишь то, что услышал от хитроумного кавказца. Сара выразила готовность передать нам некоторые сведения о технологии изготовления лопастей для тяжелых вертолетов «Ми-24» или о способе закалки спецстали, из которой изготавливают знаменитые газовые центрифуги для разделения изотопов урана.
– Ого! – не сдержался Ицхак.
– Вот именно, – сухо сказал Алон и продолжил: – Встречи не вышло – вмешалась третья сила, уголовники из банды так называемых «спартаковцев». Рубен не захотел с ними делиться, а мы не успели их нейтрализовать. В итоге произошла безобразная перестрелка – Рубен убит, а Сара исчезла. Правда, спустя три дня она встретилась-таки с Русланом – это второй человек в группе Рубена. Сейчас мои люди собирают информацию и о Саре, и о Руслане. Когда поймем, кто они и кто за ними стоит, пойдем на контакт. Или не пойдем…
Хофи медленно встал и прошелся по мягкому ковру, обходя длинный стол для совещаний.
– У меня такое впечатление, – протянул он, косясь на Алона, – что ты потерял всякий интерес к созданию сети сайаним в СССР. Так?
– Твое впечатление было верным, – спокойно ответил Рехавам.
Покивав, директор Моссада подвинул кресло и уселся напротив Алона.
– А теперь, – мягко сказал он, – расскажи мне о мальчике.
Рехавам выдержал его взгляд, лишь скривил уголок рта.
– Доложили уже? – забрюзжал он и фыркнул: – Мальчик! Я вчера выписался из клиники Ассута, меня обследовали лучшие кардиологи, и все, как один, утверждают, что я – феномен! Только при чем тут я? Тот, кого ты назвал мальчиком, остановил мой инфаркт, расширил сосуды и устранил некроз!
Хофи медленно покивал.
– Да, мне и об этом доложили, – сказал он. – Только не обижайся на своего Хаима – он верен тебе по-прежнему, но излишне простодушен… Так. Взгляни вот на это, – директор передал Алону пачку фотографий.
Рехавам перебрал снимки. На всех фото был изображен бугаёвский толчок. Вот бандитский «Опель», вот «Волга» Рубена…
– Не туда смотришь, – нетерпеливо сказал Ицхак. – Вот! Видишь?
– Тень какая-то… – неуверенно пожал плечами Алон.
– Это тот самый мальчик! Он двигался с такой скоростью, что его фигура смазалась. Вот, взгляни сюда.
Рехавам присмотрелся. Да, это был Миха! Он сидел на корточках у «Волги» и держал за ногу Сару… Да не держал, а лечил! Вон сколько крови вытекло…
– Сара заработала сквозное пулевое ранение в верхней части бедра, – ровным голосом сказал Хофи. – Мальчик остановил кровотечение. Как – не знаю.
«А вот я догадываюсь…» – подумал Алон, приближая к глазам фото. Михин профиль был узнаваем – черные волосы почти до плеч (на эту моду явно повлияли «дети цветов»), нос с горбинкой, чисто юношеские усики, совсем недавно познавшие бритву…
– Но если честно, – продолжал директор, – все эти… э-э… феномены мне не слишком любопытны.
– Вот как? – уголок рта Рехавама пополз вверх.
– Вот так! – отрезал Хофи. – Хаим кое-что расслышал из вашего разговора с… э-э… мальчиком.
– Могу передать его весь, – улыбнулся Алон. – Ме… мальчик упрекал Израиль в излишней агрессии. В частности, его возмутила наша бездумная готовность применить ядерное оружие. Тебе известно, сколько у нас на сегодня имеется ядерных зарядов? Миха уверен, что семнадцать.
– Миха? – пробормотал Хофи, задирая брови и морща лоб.
– Да, так он представился, – безмятежно продолжил Рехавам. – Миха. «Подобный Богу». Когда я проблеял что-то вроде «Мы ничего такого не делаем!», он привел аргументы, которые… э-э… носят высший гриф секретности.
– Например? – напрягся Ицхак.
– Михе известны ТТХ ракеты «Иерихон-1», а также где они расположены, – раздельно проговорил Алон, подаваясь вперед. – Он знает, какие продукты выдают заводы «Мошон-2» и «Мошон-3».
– Даже я не знаю, что производят на этих заводах… – пробормотал Хофи. – Миха… Его надо найти! – решительно рубанул он. – Или… Так. А если этот Миха подставной? Сюрприз от КГБ?
– Чепуха! – отмахнулся Рехавам. – Даже если КГБ владеет нашими военными секретами такого уровня, то кто бы доверил их простому оперативнику? И зачем? Чтобы потрясти меня своей осведомленностью?
– Так. Твое мнение?
Алон помолчал, а затем негромко спросил:
– Изя, ты веришь в Бога?
Хофи нахмурился.
– При чем тут моя религиозность? – нетерпеливо сказал он.
Рехавам глубоко вздохнул.
– Это не мальчик, Изя, и не агент КГБ. Это Он.
– Да кто он? – стал терять терпение Хофи.
– Он! – поднял палец Алон и стал перечислять скучным голосом: – Предвечный. Помазанник Божий. Мессия.
Директор Моссада смотрел на него в полном обалдении, а потом стал наливаться кровью.
– Да ты в своем уме?! – заорал он.
– В своем, – кротко ответил Рехавам. – Он знает то, что неведомо простому человеку, и обладает даром исцелять. Миха не от насморка лечил меня или Сару, он спас нас от смерти!
Хофи раздраженно отмахнулся.
– Чушь! – рявкнул он. – Чушь полнейшая!
Побегав от стола к окну и обратно, Ицхак успокоился.
– Ладно, не будем о божественном, – пробурчал он. – Но найти его надо! Обыщем всю Одессу! Если надо, похитим и вывезем сюда! И вежливо поинтересуемся, откуда он знает то, что знать не подобает. Согласен?
– Согласен, – рассеянно кивнул Алон, – ищите. – Помолчав, он заговорил нараспев: – «Он был избран и скрыт Господом до сотворения мира и останется перед Ним до окончания веков. И по окончанию времен Господь откроет его людям и поместит на трон своей славы, дабы он судил все сотворенное согласно цели, ради которой он был сотворен с начала. Проклятию будут преданы все злые, особо нечестивые правители и сильные мира сего, но для справедливых и избранников Мессия уготовит вечное блаженство…»
