– Ладно, не буду. Спокойной ночи.
– Спокойной…
Пальцы Риты выскользнули из моей ладони, и девушка зацокала каблучками к подъезду. Взмахнула рукой в дверях, хлопнула дверью…
Я постоял с минутку и пошел домой. Впереди завиднелась та же гопа под фонарем, навевая ассоциации с Парковой, но уличная драка имела столь малое значение по сравнению с теми задачами, которые я должен решить, что ситуация представлялась смешной и нелепой.
Пацаны сидели, как петухи на жердочке, а их вожак маячил подальности, на границе света и темноты. Видимо, намечался разговор тет-а-тет.
Крепкий парень лет восемнадцати, возможно, второгодник, имел внешность начинающей кинозвезды. Заступив мне дорогу, он прямо спросил:
– Ты гуляешь с Ритой?
– Нет, – спокойно ответил я, – просто проводил.
– Учти, я ее жених! – с угрозой сказал вожак.
– Ага, – догадался я. – Так ты «Бугор»?
– Ну, – озадаченно согласился мой визави.
– Коляном тебя можно называть?
– Вполне, – Рудак, похоже, никак не мог взять в толк, как ему вести себя со мной.
– Рита говорила, ты ножик смастерил, – простодушно, как старому приятелю, сказал я. – Посмотреть можно?
Колян завис, потом засопел и потянул из самодельных ножен клиночек, сработанный под финку. Я, не особо церемонясь, взялся за рукоятку из клена, взвесил, повернулся к свету, чтобы оценить сталь.
– Из рессоры делал?
– Ну, – не без гордости сказал Рудак.
– Неплохо, – выставил я оценку, – только лезвие тяжеловато.
– Да знаю, – досадливо поморщился «Бугор». – А иначе короткое будет!
– А ты дол выбери с обеих сторон, – посоветовал я. – Фрезой пройдись вдоль, сделай по канавке на лезвии, с этой и с этой стороны. А потом все пастой ГОИ зашлифуй.
– Ага… – растерянно сказал Рудак.
– А чьей невестой станет Рита, это пусть она сама решит, – сказал я, возвращая нож. – Тебе я мешать не собираюсь… если выполнишь одно условие.
– Какое? – нахмурился «Бугор».
– Не обижать Риту! – жестко сказал я. – Ни поступком, ни словом.
– А если я это твое условие нарушу? – вздернул Рудак голову.
– Обижу, – холодно ответил я, нехорошо улыбаясь.
– Ничего я Ритке не сделаю, – пробурчал Колян и уступил мне дорогу.
Глава 7
Четверг, 20 сентября 1974 года, день.
Первомайск, улица Революции
На уроках я, можно сказать, отдыхал. Повторение пройденного. Физику с математикой я знаю на пять с плюсом, единственно, стоило подтянуть русский – в пунктуации я если не хромал, то прихрамывал. А после школы отправлялся в гараж.
Смастерить корпус для системника было проще всего – свинтил его из полированных панелей старого «Рекорда». А вот начинка…
Микросхемы я выторговывал, выменивал, выпрашивал! Туго дело шло. Зато я все нужные платы протравил, просверлил, где надо, а когда все же удавалось хоть что-нибудь выцыганить, торжественно делал распайку: брал микросхему, подгибал проводки контактов, откусывал лишнее, вставлял в отверстия и хорошенечко пропаивал. Плюс еще один процент готовности…
Позавчера я плюнул на всю эту суету вокруг компа и решил дождаться Алона: передам деду листочек со списком нужных мне деталей, желательно советского производства, иначе я эту микро-ЭВМ буду собирать целую пятилетку!
Правда, отец, улетая в Новосибирск, сказал многозначительно: «Привезу кой-чего…»
…Упарившись, я плюхнулся в продавленное кресло.
«Весь в трудах, аки пчела!»
В ворота постучали. Кряхтя, я воздвигся из кресла и выглянул.
– Здрасте, дядь Вов!
Дядька зашел, по привычке опираясь на трость.
– Дела идут? – бодро спросил он.
– А то!
– Ясненько… – дядя Володя неуверенно поводил взглядом по углам и начал, покашливая от смущения: – Тут вот какое дело, Миша… Однополчанин мой приболел. Может, глянешь?
Чувствуя досаду, я постарался сохранить обычный тон:
– А что с ним?
– Сказали, что атеросклероз головного мозга.
«Как у Брежнева! – толкнулась мысль. – Соглашайся!»
– А в больнице что? – потыкав жалом паяльника в канифоль, я оставил его калиться.
– Так в том-то и дело, что ничего! – поморщился дядя. – Руками водят только. Пейте витаминчики, сделайте электроце… элек-тро-энце-фало-грамму. А толку?
– Понятно… – я покрутил в пальцах колесико для «мыши» и подумал, что сборку лучше перенести на вечер. – Где он живет?
– На Киевской! – с готовностью ответил Владимир Николаевич. – Где поворот на Тракторную и Робеспьера. Как раз угловой дом, восьмая квартира.
– Ладно, через часик наведаюсь.
– Вот спасибо! – обрадовался дядька. – А то Иван уже забывать стал – и лица, и вообще.
– Иван?
– Иван Пантелеич, – произнес дядя Вова, слабо улыбаясь, – гвардии сержант. Я тогда позвоню ему, чтобы ждал, да?
– Ага.
– Ваня меня десять километров на себе тащил в сорок третьем, – так же улыбаясь, поведал Владимир Николаевич. – Пошалили мы в тылу у немчуры, а только обратно двинулись, накрыло нас из минометов. Ванька целехонек, двоих наших убило на месте, а мне обе ноги навылет. Перевязали кое-как, но не ходок я! Так Ванька пару елок срубил, плащ-палаткой обернул, меня сверху. И тащил эту волокушу до самой линии фронта. Он волочит, а я отстреливаюсь – фрицы уж больно приставучие попались… Вот так… А когда Ивана эта хворь поганая зацепила… Ух, я и намаялся! Ну, все, все, не буду мешать…
Владимир Николаевич убрел, а я отправился готовить инструмент – иглы для акупунктуры. Я примерно знаю, куда и как их вкалывать, а особые точки нащупываю, но все это иглоукалывание будет чем-то вроде прикрытия – лечу-то я руками! Вот и не надо, чтобы пациент догадывался о способах и методах. Акупунктура все еще экзотична для наших широт и стоит в одном ряду с йогой – не надо объяснять, что это за зверь такой, или, наоборот, можно при случае приплести какие-нибудь древние тайны Востока, потерянные секреты тибетских лам и тому подобный информационный силос, который в мое время скармливали народу таблоиды.
Вооружившись ножницами, я нарезал восьмисантиметровые кусочки тонкой проволоки из нихрома, стараясь отчикивать под острым углом, – и готовы иглы.
«Ом мани падме хум!»
Тот же день,
Первомайск, улица Киевская
Ларек, торгующий мороженым и газировкой, притянул меня, как Юпитер комету. До назначенного времени было еще минут двадцать, так что я вполне мог себе позволить порцию ледяной вкуснятины в вафельном стаканчике. Заплатил тринадцать копеек и с наслаждением вгрызся.
