Найквист продолжал двигаться сквозь тьму. Это было трудно, ноги подкашивались от непомерной тяжести. Снова посмотрев на часы, он нажал кнопку, чтобы подсветить циферблат. Часы показывали без одной минуты полночь. Но наверняка прошло уже много минут с тех пор, как он смотрел на время последний раз? Прижав часы к уху, он услышал: тик-так, тик-так… Они все еще работали, но механизм вращался слишком медленно, тиканье походило на сердцебиение умирающего животного. Время двигалось, как ему и положено в месте, где сгущается ночь. Тем не менее он продолжал идти, отчаявшись избежать чувства замедления. Прошло несколько секунд, минута, еще одна. Проведя мысленный отсчет времени, он снова посмотрел на часы.
Они показывали без десяти секунд двенадцать.
Найквист шел дальше, пока его пальцы не потеряли контакт со стеной. Вытянув руки, он сделал еще несколько осторожных шагов, боясь того, что может оказаться в пустоте.
Стоп. Здесь нужно остановиться.
В темноте промелькнуло неясное движение.
Найквист шагнул вперед.
Еще одно движение. Люди. Живые люди, в совершенстве владевшие тьмой.
Каждый из них был полностью одет в черное, без каких-либо видимых участков тела. Даже лица их были скрыты за полосками ткани. Они двигались очень медленно, делая вдох с каждым шагом. Найквист смотрел вперед, где ночь казалась темнее, чем когда-либо, и ничего не видел перед собой. Полная слепота. Он отвел взгляд от темноты. Его часы едва светились, показывая тусклые цифры времени.
Полночь.
Две главные стрелки встретились в верхней части циферблата.
Царство нуля. Он понял, что это полярная область, где время замедлялось. Механизм города вращался вокруг этой особенной точки. Найквист крикнул, обращаясь к людям, что, казалось, находились неподалеку:
– Помогите, пожалуйста. Я не могу… Я не могу найти дорогу обратно. Обратно в город. Помогите мне!
Они повернулись на голос незнакомца. Никто из них не ответил. Они полностью отказались от времени, от какого-либо движения вперед или назад. Найквист не мог бы сказать, где заканчивается любой из них и начинается ночь. Они были размытыми созданиями, возникающими и растворяющимися в темноте.
– Помогите мне, – тихо повторил он.
Он был слишком слаб. Перед ним вновь возникло лицо девушки, его жертвы, его избранницы. Будущее приняло его плоть и кровь и просачивалось сквозь него, словно медленная река. Ночь дрогнула, люди перед ним, казалось, были сделаны из пара, какого-то газообразного вещества. Они шептали неразборчивые слова.
Если бы только он мог добраться до них.
Полночь манила к себе. Теперь, сейчас. Сию секунду…
…И… вот… тени на стене… тик-так… где висят часы и зеркало и ждут, …по комнате движется девушка …ей страшно … «Нет, отойдите! Отойдите от меня» … тик-так … убийца приближается, держа в руках подушку … тик-так … прижимает ее, сильнее … тик-так, тик-так … лицо девушки… ее последние вздохи … тик-так … руки хватаются за простыни … и, тик-так, и…
Сделав еще шаг вперед, Найквист посмотрел на часы – единственный светящийся предмет на многие километры вокруг. Секундная стрелка дрожала на самом краю цифры двенадцать. Еще один шаг – и полночь накрыла его полностью.
Тик-так…
Тик-так…
Тик-так…
Тик-т…
Тик-т…
тик…
ти…
т…
Часы остановились.
Время замерло.
Найквист застыл на месте. Сердце билось едва-едва, кровь замедлилась. Веки почти не двигались. Дыхание стало таким слабым, что он не смог бы сдуть и пушинку. Он не моргал. Все замерло на месте. Во всей этой темноте осталось лишь одно, и это был голос, тот самый голос. Вот он. Это слово. Еще одно. Еще несколько. Эти слова связывались в историю. Его историю. Лишь одно: он осознавал себя как голос, как мыслящий разум, как сущность. История. Проклятая история! Кто-то живой. Мужчина. Человек из тени. Тот, кто заслуживает быть живым по каким-то причинам, хорошим или плохим. Кто-нибудь, имеющий цель в жизни, какова бы ни была эта цель.
Перед ним возникло лицо девушки. Лицо Элеанор.
Он должен был ее убить.
Кто-нибудь, имеющий цель в жизни…
Конечно. Это была его судьба, сила, которая им овладела.
Все просто. Чтобы сбежать – от страха, от прошлого, от проблем, от самого себя, от замедления, от тьмы, – Найквисту пришлось убить девушку. Только это дало ему импульс для перехода из этого застывшего момента. И подстегиваемый этой безумной мыслью, этой задачей, он, наконец, сделал крошечный шаг вперед, выходя из объятий полуночи.
Тик-так…
Когда Найквист снова появился, на него смотрели люди из Кромешной тьмы. Один из них подошел совсем близко. Он не мог сказать наверняка, но представил себе, что это была женщина. Руки в перчатках парили перед лицом Найквиста, пальцы медленно и мягко закрыли глаза, а потом снова открыли. Сделав это, женщина отошла, чтобы вернуться к своим спутникам. Они не перемолвились ни единым словом. Найквист посмотрел на пустое полуночное небо. Как он вернется в город, не видя ни одной звезды для ориентира? Но вдруг что-то произошло. Он не мог понять, как и почему, но на него обрушилось спокойствие, и он поднес левую руку к виску, прижимая наручные часы к уху. Тик-так. Они снова работали! Прежде чем двинуться дальше, он внимательно послушал работу механизма. Тик-так. Сделав несколько осторожных шагов в разных направлениях, он проверял динамичность тиканья. Тик-так, тик-так. Он подумал: чем отчетливее звучали часы, тем быстрее работал механизм и тем дальше он продвинулся от полуночи. Тем ближе он будет к городу, манящему временными шкалами, словно силой притяжения. Он сделал несколько неверных поворотов, прежде чем слух привык к звуку, к крошечным различиям, которые приносило каждое новое направление. И вскоре темнота начала приобретать чуть иной оттенок, она рассеивалась. Очень медленно к Найквисту возвращалось ощущение времени, мозг словно заводили каким-то ловким невидимым ключом. Его глаза привыкли к темноте, зрение вернулось. Теперь он мог увидеть, как движутся стрелки часов. Тик-так, тик-так, тик-так. Он видел, как секундная стрелка быстро вращается по окружности циферблата. И вот ночное небо засияло мягким изумрудным светом. Подняв голову, Найквист едва-едва, но все же смог различить звезды. Небольшие блики света, но этого было достаточно.
Это был он, Лебедь с Двумя Шеями, созвездие, известное своей красотой. Он запомнил его форму еще со школы, когда учитель декламировал знаменитый отрывок из «Детской баллады звезд» леди Маргарет Эсквит.
О лебедь с двумя шеями,
Твой образ так очаровал меня,
Одиннадцать сияющих звезд
На глади черного ночного неба.
Да, теперь Найквист шел на север. Он знал, где находится, по крайней мере, с достаточной степенью уверенности. Этого вполне хватало. Было на что держать курс. Тем не менее он все еще чувствовал себя странно: каким-то размытым, пустым, будто потерявшим бо́льшую часть жизненных сил. Глядя вперед, он видел лишь несколько следующих моментов времени, когда умирает девушка, умирает от его собственной руки. Закрыв глаза, Найквист остановился и подождал, пока пройдет чувство головокружения. Передохнув, он двинулся дальше и вдруг споткнулся о какое-то препятствие. Посмотрев вниз, он увидел на земле вырванный с основанием дорожный знак. Длинный столб зарос сорняками, а щит покрылся ржавчиной, но сам вид чего-то знакомого принес бурю радости узнавания. Здесь, несомненно, лежал его путь к побегу из ночи обратно в день. Его глаза заблестели от слез.
