Охранники, увидев Лин, замедлили движение.
Почти восьмидесятилетняя женщина недрогнувшим голосом выкрикнула в темноту:
– Майор, в здании находятся нужные нам люди. Они чрезвычайно важны для завершения миссии. Спасите их. Поспешите.
Офицер заколебался, тронул рацию на плече.
– Доктор Пащенко, говорит майор Ривз.
Майор замолчал, прислушиваясь.
Пейтон оцепенела. Пащенко? Здесь? Этот человек так много отнял у нее… В душе вскипела ненависть. Наемник опять нажал кнопку рации.
– Доктор Пащенко?
Лин шагнула вперед.
– Отправляйте людей, майор. Не выполните приказ – пеняйте на себя.
Ривз махнул четырем охранникам в направлении здания.
Лин добавила:
– Обыщите четвертый подвальный этаж. Там находятся мужчина и женщина. Они будут вместе.
Майор Ривз оскалился.
– Мой последний приказ – обеспечить сохранность программы Rapture.
– Положение изменилось, майор. А вместе с ним ваши приказы.
– Доктор Пащенко…
– Он здесь больше не командует. Теперь за старшего я. Прикажите вашим людям в гавани и других точках прекратить сопротивление.
Майор опешил.
– Мэм?
– Таков ваш новый приказ. Мы противостоим превосходящим силам. Здесь нам не выиграть сражение. Лучше временно сдаться. Не сомневайтесь: мы подготовились к такому повороту событий.
Офицер неуверенно кивнул, включил рацию и отдал приказ на полное прекращение сопротивления.
Пейтон села, взглянув на мать с глубокой признательностью. Как ловко у нее получилось! С такой стороны она кроткую мать еще не видела.
Пейтон включила рацию.
– «Пригляд», говорит «Артемида». Противник приказал своим людям прекратить сопротивление.
Перестрелка стихла. На мгновение в густых джунглях наступила полная тишина. И только высокие пальмы качались на ветру, шурша листьями, да потрескивал огонь в горящем корпусе. Временами со здания падали обломки.
С каждой новой секундой к Пейтон возвращалось дыхание.
– «Артемида», говорит «Пригляд». Прекращение огня подтверждаю. Начинаем поисково-спасательную операцию. Первая волна вертолетов уже в пути. Расчетное время прибытия тридцать минут.
– Вас поняла, «Пригляд».
– Наземные группы движутся в вашем направлении.
– Вас поняла, спасибо.
Пейтон, сидя, выпрямилась и посмотрела на здание. Где-то там, отсеченный пожаром, остался Эндрю. За многие годы после его мнимой смерти от пожара она не раз видела эту сцену во сне. В своих кошмарах Пейтон не могла спасти попавшего в огненную западню брата. Но теперь ей это не снилось; части здания обрушивались одна за другой.
Пейтон легла на спину, не в силах наблюдать ужасную картину. Ей хотелось броситься назад на спасение брата, но сил совершенно не осталось.
Она еще раз включила рацию.
– Папа, Десмонд, Эйвери.
Пейтон позабыла их позывные, которые теперь уже ничего не значили. Ей хотелось услышать родные голоса.
Никто не ответил. Она послала второй вызов, потом третий – тишина.
Десмонд, отец, Эндрю. В последние четверо суток все они вернулись к ней, – а теперь, возможно, их снова не стало. Глубоко в сердце Пейтон чувствовала, что на этот раз не переживет потери.
Глава 130
После того как охранники скрылись в горящем корпусе, прошло десять минут. Пейтон поднялась на ноги, еще не до конца отдышавшись, и всматривалась в пламя, пытаясь увидеть, не выходит ли кто из здания. Жар ритмичными волнами окатывал лицо и туловище. Каждые несколько секунд его гасил прибрежный бриз.
В рации раздался хриплый голос:
– «Артемида», говорит «Зулу-первый». Один жив. Вызываем санитаров. Мы в административном корпусе.
Майор Ривз управлял сдачей оружия своими людьми.
Пейтон прервала поток команд майора:
– Не мог бы кто-нибудь из ваших людей довести меня до административного корпуса?
Ривз взглянул на Лин, та кивком разрешила. Майор отдал команду одному из наемников, и он отправился с Пейтон по мощенной камнем тропе со всей скоростью, на какую была способна врач. Легкие по-прежнему горели, но ее гнала вперед надежда.
От корпуса остались обугленные руины. Два верхних этажа полностью выгорели. Тлеющие, тихо потрескивающие головешки источали струйки дыма. Полдюжины солдат спецвойск из отделений «Зулу» и «Браво» расхаживали среди развалин, переворачивая стволами винтовок обгоревшие ошметки.
Пейтон поманил к себе стоящий впереди «морской котик». В горле пересохло от страха в предчувствии ужасной картины. Да, по рации сказали «один жив». Жив-то жив, но в каком состоянии? И кто именно?
Пейтон в душе знала, кого мечтает увидеть живым. В такой момент она не собиралась себе лгать. Она жаждала увидеть лицо Десмонда и больше всего на свете хотела бы покинуть остров вместе с ним. В кают-компании «Боксера» Десмонд произнес все нужные слова, а она замешкалась. Это было ошибкой, о которой она, возможно, будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
В шести метрах два «морских котика» стояли у обугленной по краям, но гладкой в центре воронки. Вокруг нее было навалено множество трупов. В горячих точках Пейтон не раз видела, как патогены выкашивали целые поселки, оставляя после себя одних мертвецов. Однако сейчас ее глазам предстало зрелище иного рода: исковерканные тела, глядящие сквозь нее мертвые глаза, оторванные руки и ноги – свидетельства бездумной, безжалостной бойни. Края ямы были покрыты засохшими ручейками крови, напоминающими вены черного земляного чудовища. Пейтон спустилась в воронку, из которой поднимался пар, как будто расставшиеся с телами души устремились в небеса навстречу желтой луне.
«Морской котик» сказал Пейтон, что он – военный санитар и остановил кровотечение, однако пострадавшему срочно требуется переливание крови. Хотя вертолет медслужбы уже вез кровь, времени оставалось впритык. На борту «Боксера» имелась хорошая операционная, однако пациента могли доставить на хирургический стол не ранее, чем через час.
Когда «котик» отступил в сторону, Пейтон затаила дыхание.
На земле с облепленным землей бледным лицом и спутанными светлыми волосами лежала Эйвери. Она едва дышала. Пейтон опустилась рядом на колени. Низ живота Эйвери пересекал пятнадцатисантиметровый разрез. Санитар постарался на славу, рана была плотно закрыта. Тело девушки было утыкано занозами от щепок. Санитар накачал ее обезболивающим. По правде говоря, медик ВМС лучше Пейтон знал, как обрабатывать полученные на поле боя раны. Она лишь молча ждала момента, когда сможет оказать девушке единственную услугу, на которую была способна.
