Окинув группу взглядом в ожидании ответа и не дождавшись его, Пейтон продолжала:
– Малая РНК-интерференция. Сулит большие успехи, но до выхода на рынок еще далеко. Хорошо. Поговорим теперь о сдерживании. Что при этом главное?
– Отслеживание контактов, – подала голос Ханна.
– Именно. Наша задача – установить «нулевого пациента» и составить «дерево контактов». Работа не из легких. В иные дни вам будет казаться, что контакты растут лавинообразно, каждый день в списках будут появляться сотни новых имен. Не отчаивайтесь и продолжайте работать. Со временем, если мы начнем брать верх, число контактов начнет сокращаться. Что известно о способе передачи Эболы?
– Через физиологические жидкости, – сказал врач во втором ряду.
– Хорошо. Что еще?
– Вирус зоонозный.
– Правильно. Эбола и все прочие филовирусы зоонозны, то есть способны передаваться от животных людям и обратно. Зоонозные инфекции – большая проблема в Центральной Африке. Зоонозный характер в этом регионе имеют семьдесят два процента всех инфекционных заболеваний. Чтобы остановить распространение эпидемии, недостаточно изучать контакты только между людьми. Кто из вас ветеринары, поднимите руку.
Поднялись четыре руки. Трое были в светло-коричневой форме военно-медицинского корпуса, четвертый – в гражданском.
– Каждый из вас будет приписан к одной из полевых групп, отслеживающих контакты. На что вы должны обращать внимание?
– На летучих мышей, – хором сказали ветеринары.
– Верно. А кем являются летучие мыши?
– Млекопитающими, – откликнулся один из интернов-ветеринаров.
– Резервуарными хозяевами, – ответил другой.
– Вы оба правы. Природный резервуарный хозяин Эболы все еще неизвестен, но мы почти уверены, что африканские крыланы способны переносить вирус без появления симптомов. Стоит вирусу перекинуться с летучей мыши на человека – пиши пропало. Поэтому нас будут интересовать все, кто соприкасался с летучими мышами или их пометом. Возможно, кто-то заходил в пещеры и ел мясо крылана либо другого животного, вступавшего в контакт с летучей мышью. Вполне вероятно, что, когда мы выявим «нулевого пациента», окажется, что он подхватил вирус именно от летучей мыши.
– Как мы поступаем с людьми, демонстрирующими симптомы болезни? – спросила Пейтон всю группу в целом.
– Изолируем! – хором ответили ей.
– А с людьми, которые находились с ними в контакте, но не проявляют симптомов?
– В карантин!
– Правильно. В таком случае длительность карантина с момента первого контакта с вирусом составляет двадцать одни сутки. Если у человека за это время не проявились симптомы, такого мы выписываем.
Пейтон еще раз обвела зал взглядом.
– Вопросы?
Все промолчали. Доктор вернула фломастер на подставку лекционной доски.
– Прекрасно. Теперь давайте разделимся на две группы. Нам еще многое надо успеть до прибытия.
Глава 12
Десмонд готовился к намеченной на завтра встрече.
По улице и после заката ходило много народу. Он надел шапку и одежду из магазина секонд-хенда и шел быстрым шагом, избегая визуального контакта с другими прохожими. Все необходимое для встречи удалось купить в аптеке.
Вернувшись в квартиру, в крохотном кафельном санузле Десмонд срезал машинкой для стрижки волос светлую шевелюру, оставив не больше полсантиметра. Покрасив волосы в черный цвет, он присел на разложенную кровать.
Пока волосы сохли, Десмонд достал одноразовый смартфон и занялся поиском в интернете самого себя – у него чесались руки сделать это с момента покупки телефона.
Первое «попадание» – новости в «Шпигель онлайн». Полиция разыскала водителя такси. Более того, американские власти устроили обыск в его квартире в Сан-Франциско. Значит, он все-таки американец или, по крайней мере, жил в Америке.
Второй результат поиска вывел его на веб-сайт Icarus Capital, где он значился как сооснователь и менеджер компании. Он быстро пробежал собственную биографию, однако речь в ней шла в основном о карьере – успешных инвестициях, публичных выступлениях, целом перечне общественных обязательств. Оказывается, он даже шефствовал над Калифорнийским симфоническим оркестром. Ни одно из упомянутых названий ничего не всколыхнуло в памяти.
Десмонд щелкнул на вкладке «Инвестиции» и прочел список компаний: Rapture Therapeutics, Phaethon Genetics, Rendition Games, Cedar Creek Entertainment, Rook Quantum Sciences, Extinction Parks, Labyrinth Reality, CityForge, Charter Antarctica.
Rapture Therapeutics! Он уже видел это название сегодня утром в отеле на удостоверении мертвого немца.
Десмонд перешел на веб-сайт Rapture Therapeutics.
Компания работала в сфере биотехнологий и занималась неврологическими препаратами. Начала с того, что помогала пациентам контролировать депрессию, шизофрению, раздвоение личности и прочие психологические недуги. Последним открытием Rapture Therapeutics стало средство для устранения бляшек в мозгу, созданное на основе генетически модифицированного белка.
Интересно, не связана ли их работа с тем, что случилось с ним? Его собственная фирма вложила деньги в Rapture Therapeutics. Может быть, он обнаружил что-то такое, чего ему не положено было знать? Какое-нибудь клиническое испытание, закончившееся провалом?
Заинтригованный новыми сведениями, Десмонд прочитал еще несколько страниц веб-сайта Rapture Therapeutics. Похоже, компания стояла на пороге крупного прорыва. Два года назад Rapture Therapeutics получила лицензию на изготовление лекарства, способного побороть болезни Паркинсона, Альцгеймера и Хантингтона, амилоидную дистрофию и целый ряд других нейродегенеративных расстройств.
Потенциально революционное средство было обнаружено случайно. В 2004 году израильская исследовательница Бека Соломон, проводя опыты по лечению болезни Альцгеймера, наткнулась на вещество, которое уменьшало количество характерных для этого заболевания бляшек в мозгу на невероятные восемьдесят процентов. Такой эффективности не демонстрировал ни один имевшийся на рынке препарат.
Соломон испытывала совершенно другое лекарство. Она вызывала болезнь Альцгеймера у мышей с заданными генетическими свойствами и затем вводила им через нос взятые у человека антитела. Проблема состояла в том, что лекарство не могло преодолеть гематоэнцефалитический барьер и добраться до бляшек в областях мозга, пораженных болезнью. По наитию, которое, возможно, войдет в историю как одно из наиболее ярких проявлений научной удачи, Соломон решила прикрепить антитело к вирусу М13, чтобы таким образом преодолеть гематоэнцефалитический барьер.
М13 – особый тип вируса под названием «бактериофаг», поражающий исключительно бактерии. Сам М13 поражает лишь один тип бактерий – Escherichia coli, или кишечную палочку. К удивлению Соломон, прикрепленное к М13 антитело блестяще проявило себя в ходе опытов. Но еще более исследовательницу удивило, что в группе мышей, обработанной одним лишь вирусом М13, тоже наблюдалось невероятное улучшение. Похоже, что положительный исход был вызван вирусом М13, а не прототипом испытуемого лекарства.
