* * *
Прежде чем телефон зазвонил снова, прошла, как показалось, целая вечность.
– В общем, так, – сказал директор ЦКПЗ. – Привели в боевую готовность два отряда СБР и отправляют в Аденский залив авианосец. Группы специальных операций ЦРУ в аэропорту Могадишо тоже подняты по тревоге. Операцию начнут, как только будут получены надежные разведданные о местонахождении заложников.
– И это все?
– Это все, что мы можем сделать, пока не узнаем, где они находятся.
– Выходит, мы будем сидеть и ждать, пока похитители не опубликуют свои требования в интернете? Или заставят наших людей зачитать обращение? А если нет, то будем ждать, пока кто-нибудь не разболтает по пьяни в баре в Могадишо об американских заложниках?
– Чего ты добиваешься, Эллиот?
– Я добиваюсь, чтобы спецгруппы прочесали лагеря в Сомали. Мы должны перевернуть там все вверх дном.
– А если они не там? А если они в Эфиопии или еще в Кении? В атаке на лагеря могут погибнуть американские солдаты. Кроме того, похитители в отместку могут убить заложников.
– Бойцы спецподразделений знают, на что идут, у них работа такая – рисковать собой ради спасения жизни американцев. Когда наши люди едут в командировку, они делают это с уверенностью в том, что, если попадут в беду, Соединенные Штаты Америки придут им на выручку. Мы нарушаем данное обещание. Как можно предлагать новому набору интернов ССЭД ехать в опасные точки, если мы не уберегли предыдущий? А?
– Я буду держать тебя в курсе, Эллиот. Поезжай домой. Постарайся успокоиться.
Директор отключился. Эллиот швырнул телефонный аппарат в угол. Серый сетевой кабель, к которому он был прикреплен, сработал как эспандер, – телефон прилетел обратно и врезался в бок письменного стола.
Распахнулась дверь, в кабинет заглянул секретарь Эллиота Джош. Молодой человек никогда не уходил домой раньше начальника. Он взглянул на разбитый IP-телефон.
– Я… вызову техслужбу.
Когда дверь за секретарем закрылась, Эллиот достал мобильник и набрал номер старого приятеля.
– Могу поделиться одной историей.
– Официально?
– Исключительно между нами.
– Это связано с кенийской вспышкой или с тем, что творится у нас?
– С Кенией. Похищены сотрудники ЦКПЗ. В Белом доме все знают. И ни черта не делают.
Глава 37
Вернувшись домой, Эллиот налил спиртного и залпом выпил. Потом еще налил и выпил. Сел в большое кресло в углу обшитого красным деревом кабинета и невольно посмотрел на фотографию, сделанную на Гаити семь лет назад. Он стоял рядом с Пейтон, приобняв ее за плечи. Они сфотографировались за день до того, как стало известно, что эпидемию холеры удалось остановить. Момент передышки в той изнуряющей командировке.
Эллиот взял пульт и включил телевизор с плоским экраном.
– Си-Эн-Эн стало известно, что на востоке Кении, рядом с границей Сомали, произошло похищение…
Выпуск новостей закончился словами:
– В заявлении Белого дома сказано, что они следят за развитием событий и рассматривают все имеющиеся возможности безопасного возвращения американского и кенийского персонала.
Эллиот прошел на кухню в поисках Роуз, но обнаружил лишь сырую курицу в стеклянной чашке и нарезанные овощи. Жена прислала сообщение, в котором говорила, что сама приготовит ужин. Видимо, что-то ей помешало.
Роуз оставила учительскую работу, когда родился их первый сын. Она была превосходной матерью. После смерти младшего сына в бассейне она посвятила себя уходу за огородом, разбитым на месте его гибели. Выращенные на этом огороде овощи всегда были на их столе.
Печь работала. Эллиот присел на корточки и нажал кнопку освещения. Духовка была разогрета, но пуста.
– Роуз? – позвал он.
Жена не ответила.
Эллиот через кухню прошел в ее кабинет. На столе лежала невскрытая свежая почта.
Жена лежала в спальне одетой поверх одеяла. Шторы были отдернуты. Сквозь застекленные створчатые двери, выходящие в патио, светило заходящее солнце.
– Роуз?
Она не пошевелилась.
Эллиот присел на край кровати, взял ее кисть и пощупал пульс. Сердце билось учащенно. Эллиот прижал ладонь ко лбу женщины. Температура явно была высокой.
Роуз открыла глаза и, заметив мужа, сразу заволновалась. Она бросила взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке.
– Ой, кажется, я заснула…
Женщина приподнялась на дрожащих руках, закашлялась и откинулась обратно на кровать. Выдернув из коробки бумажную салфетку, прижала ее ко рту, пытаясь остановить жестокий кашель. Эллиот различил хрипы в ее груди.
– Когда ты почувствовала, что заболела? – спросил он.
– Вскоре после того, как ты уехал утром на работу. Ничего серьезного. Надо идти ужин готовить.
Эллиот пощупал шею жены. Лимфатические узлы набухли, организм боролся с инфекцией.
Роуз чихнула в салфетку, потом еще раз. Эллиот пододвинул коробку поближе к кровати.
– Нет, оставайся в постели. Я сам приготовлю ужин.
Жена смерила его скептическим взглядом.
– Ладно-ладно. Куплю.
Роуз улыбнулась и сжала его ладонь.
Эллиот помог ей раздеться и лечь под одеяло, затем в туалете осмотрел содержимое шкафчика с лекарствами. Срок годности всех таблеток от гриппа и простуды давно истек. Обнаружив пакетик леденцов от кашля, он вернулся в спальню и оставил его на тумбочке.
– Не вставай, дорогая. Поеду куплю ужин и лекарство от простуды. Я ненадолго.
Эллиот по-быстрому заел выпитое спиртное, выключил духовку и поставил сырые продукты в холодильник. Закончить то, что Роуз затеяла на кухне, было ему не под силу. Когда жены не было дома, он покупал в магазине готовые разогретые блюда в коробках из фольги. Что собирался сделать и сегодня.
* * *
Вся стоянка перед аптекой была занята. Эллиоту даже пришлось ждать, пока освободится место. То, что он увидел внутри, ошеломило его еще больше. Люди заполнили проходы, ссорились в очереди к кассам.
Что происходит?
Он прошел в тот ряд, где на полках лежали средства от гриппа и простуды. Полки были совершенно пусты. Не осталось ни одного пузырька или упаковки с лекарством.
В глубине торгового зала у рецептурной стойки толпились люди.
– У меня ребенок болеет…
– Когда вам еще пришлют?
Фармацевт, проходя мимо окошка для рецептов, встретилась глазами с Эллиотом.
– Простите, – спросил Эллиот, – у вас еще осталось какое-нибудь средство от простуды?
