Пейтон выглянула из большого – от пола до потолка – окна вниз на пустынную в этот ранний час Пичтри-стрит. Сквозь стекло ощущался холод, стояла непривычно низкая для конца ноября температура.
Хозяйка квартиры подождала, надеясь, что телефон вновь зазвонит. Она десятки раз собиралась отключить стационарную линию, но кое-кто еще помнил ее номер, к тому же по непонятной причине наличие стационарной линии уменьшало счет за кабельное телевидение и интернет.
Пейтон запустила руку в длинные до плеч темные каштановые волосы. Она унаследовала от матери – наполовину китаянки, наполовину немки – прозрачную, как фарфор, кожу. Что ей досталось от отца-англичанина, сказать было труднее – он умер, когда Пейтон едва исполнилось шесть.
Женщина плюхнулась на обтянутый серой тканью диван и поджала под себя озябшие ступни, пытаясь их согреть. Взяв сотовый, она совершила операцию, которую поклялась никогда больше не делать: открыла Google и ввела в поиск имя Десмонда Хьюза. Звук его голоса взбудоражил ее. Последние слова Десмонда – «ты в опасности» – до сих пор эхом звучали в голове.
Первый результат поиска – веб-сайт венчурной фирмы Icarus Capital. В разделе «Наши люди» Десмонд Хьюз значился как сооснователь и один из менеджеров компании. Самоуверенная, граничащая с высокомерием улыбка.
Щелкнув на «Инвестиции», Пейтон прочитала:
Говорят, нет лучше времени, чем настоящее. В Icarus Capital с этим не согласны. Мы считаем: нет времени лучше, чем будущее. Именно в него мы инвестируем – в будущее. А конкретно – в людей, которые его создают своими изобретениями. Ниже приведена небольшая подборка таких людей и компаний. Если вы тоже изобретаете будущее, свяжитесь с нами. Мы готовы протянуть руку помощи.
Пейтон быстро пробежала глазами список компаний – Rapture Therapeutics, Phaethon Genetics, Rendition Games, Cedar Creek Entertainment, Rook Quantum Sciences, Extinction Parks, Labyrinth Reality, CityForge, Charter Antarctica.
Ни одного знакомого названия.
Она щелкнула на следующий результат поиска – ссылку на видеозапись выступления Десмонда на конференции. Ведущий за камерой задал вопрос:
– Icarus инвестирует в пестрый набор стартапов – от фармацевтики и биотеха до виртуальной реальности, распределенных вычислительных систем и даже экстремального отдыха в местах вроде Антарктиды. Что их всех объединяет? Здесь собрались начинающие предприниматели. Скажите, что для вас в стартапе главное?
На сцене сидящий в кресле Десмонд поднес микрофон ко рту и заговорил неторопливо, но с заразительным воодушевлением. В уголках его губ играла легкая улыбка. Глаза смотрели в упор, не мигая.
– Как вы уже заметили, выделить конкретный тип компаний, который интересует Icarus, крайне трудно. Но можно сказать, что любая наша инвестиция представляет собой часть более крупного, скоординированного эксперимента.
Ведущий вскинул брови.
– Интересно. Какого такого эксперимента?
– Научного. Призванного ответить на очень важный вопрос.
– Какой?
– Почему мы существуем.
Модератор прикинулся пораженным и повернулся к зрителям:
– Всего-то?
В аудитории засмеялись. Десмонд тоже усмехнулся.
Он наклонился вперед, взглянул на ведущего и сосредоточился на камере.
– Ладно, положим многие из вас – здесь в зале и у экранов компьютеров – считают, что на этот вопрос легко ответить: мы существуем, потому что физические свойства нашей планеты поддерживают зарождение биологической формы жизни, и наше появление – неизбежность, продиктованная земной средой. Это верно, только почему так? Почему Вселенная поддерживает биологическую форму жизни? С какой целью? В чем состоит назначение человечества? Я уверен, что ответ на этот вопрос существует.
– Ух ты! Послушать вас, можно подумать, что вы верующий!
– Так и есть. Моя вера абсолютна. Я верю в то, что вокруг нас происходит великий процесс, общая картина которого доступна нам лишь в малых проявлениях.
– И вы думаете, что технологии, которые берется финансировать Icarus, позволят постичь эту истину?
– Я готов поспорить на собственную жизнь.
* * *
Пейтон снова задремала, как вдруг ее разбудил шорох в области прикроватной тумбочки. Она застыла от страха, прислушалась, но звук прекратился.
И опять – какое-то движение на крышке стола.
Дрожь.
Под лампой что-то светилось, слабый свет отражался от потолка.
Пейтон вздохнула, схватила свой мобильник и проверила время – 3:35 утра. Звонили с незнакомого номера, код страны – 41, Швейцария.
Она без дальнейших колебаний ответила на звонок.
– Пейтон, извини, что разбудил, – произнес Йонас Беккер.
Немецкий эпидемиолог возглавлял группу быстрого реагирования при Всемирной организации здравоохранения. Пейтон занимала похожую должность в Центре по контролю и профилактике заболеваний. Оба десяток раз работали вместе в зонах эпидемий, и за это время между ней и Йонасом сложились крепкие дружеские отношения.
– Ничего страшного, – ответила Пейтон. – Что случилось?
– Я только что отправил тебе сообщение электронной почтой.
– Погоди.
Босые ноги еще раз быстро зашлепали по деревянному полу. Прибежав в спальню-офис, Пейтон села за дешевый столик, запустила ноутбук, активировала VPN-связь и дистанционно подключилась к своему терминалу в ЦКПЗ.
К сообщению были прикреплены несколько фотографий, доктор внимательно рассмотрела каждую.
– Вижу, – наконец сказала она.
– Их несколько часов назад прислали из кенийского министерства здравоохранения. Снимки сделал врач сельской больницы в Мандере.
Пейтон никогда прежде не слышала о Мандере. Она открыла Google Maps и нашла местоположение городка – северо-восток Кении, на стыке границ с Сомали и Эфиопией. Хуже места для вспышки эпидемии трудно себе представить.
– Очевидно, какая-то разновидность геморрагической лихорадки, – продолжал Йонас. – В этом регионе распространен вирус Рифт-Валли. А также Эбола и Марбург. После вспышки Эболы в Западной Африке все относятся к таким вещам крайне серьезно. Мне уже звонили из приемной генерального директора.
– Зарегистрированы пока только эти случаи? – спросила Пейтон.
– На данный момент – да.
– Что о них известно?
– Мало что. Все трое заболевших приехали из западных стран.
Пейтон насторожилась.
– Двое, что помоложе, – американцы, недавние выпускники Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл. Приехали в Кению по заданию какого-то стартапа. Третий – из Лондона, работает на британскую компанию, устанавливающую радиолокационные системы.
