«Настоящая загадка, – заявил администратор межбиблиотечной системы Эдвард Янси. – Но мы вовсе не стремимся ее разгадывать. Видит Бог, деньги очень кстати, мы искренне благодарны тому, кто их перечислил».
Десмонд ухмыльнулся. Он надеялся, что ферма уйдет за более крупную сумму, но так или иначе дело было сделано, и деньги попали в нужное место. Агнес и межбиблиотечная система скрасили его жизнь в период беспросветного мрака. Наверное, теперь они смогут помочь еще какому-нибудь бедолаге.
* * *
В среду перед входом в офис компании образовалась толпа. Почти все тихо говорили по телефону или шептались.
Десмонд сначала подумал, что произошел пожар или несчастный случай. Утечка газа?
Оказалось, ничего подобного. У компании закончились деньги. Владелец здания выгнал их на улицу. Хозяева венчурного капитала, финансировавшие компанию, наложили лапу на ее имущество и распродавали все, что плохо лежит, – серверы, рабочие столы, роутеры. Даже футболки с эмблемой xTV, чтобы списать деньги с налогов, были подарены местному приюту для бездомных.
Опционы Десмонда полностью обесценились. Ему не позволили даже забрать вещи с рабочего стола в своем кабинете.
* * *
После этого жизнь резко изменилась. Без работы и смысла жизни Десмонд ощущал себя неприкаянным. У него на глазах испустили дух еще три компании, чьими опционами он владел. Крах каждой он воспринимал как удар под дых.
– Не все пока потеряно, Дез, – утешала его Пейтон.
* * *
Они стали больше времени проводить вместе. Десмонд помогал подруге зубрить накануне экзаменов, Пейтон – рассматривать немногие объявления о найме.
В мае, после окончания занятий, они общими усилиями перебрались из комнаты общежития в двухкомнатную квартирку в Менло-Парке. Большинство учащихся Стэнфорда жили в студгородке и на лето разъезжались по домам или снимали жилье на короткий срок. Пейтон подписала договор аренды на год.
Она поступила в летнюю интернатуру Стэнфордского исследовательского института генетики, ей там нравилось. Десмонд был рад за свою подругу.
К июлю он проводил у нее почти каждую ночь. Так было удобнее. Ему нравилось бывать в компании Пейтон, но в то же время Десмонд чувствовал острую вину перед ней, – что-то подтачивало его изнутри, а он даже не знал, как об этом сказать.
* * *
Пейтон ни разу не спрашивала его о шрамах или прошлой жизни, очень редко о чем-либо просила. Однажды в субботний вечер этому наступил конец.
– Сделаешь кое-что для меня?
– Что угодно.
– Завтра у меня будут обедать мать и сестра с мужем. Приходи.
Десмонд не ответил.
– Они не кусаются, Дез.
* * *
Мать Пейтон звали Лин. Доктор медицины и философии, дочь немца и китаянки. Сходство между матерью и дочерью сразу бросалось в глаза. Пейтон была младшей в семье, старшую сестру звали Мэдисон.
Лин занималась в Стэнфорде научной работой. Мэдисон работала в некоммерческой организации по охране животного мира. Десмонд сделал мысленную зарубку помалкивать насчет того, сколько он перестрелял оленей, диких свиней, индюшек и лосей.
Муж Мэдисон, Деррик, работал в инвестиционном банке в Сан-Франциско. Он получил диплом в Уортоне – месте, о котором Десмонд никогда не слышал, – и жутко важничал. За обедом Деррик учинил форменный допрос. Десмонд догадался, что тот всего лишь печется о безопасности родственницы, пытается играть роль главы семьи вместо покойного отца Пейтон.
– Из какой альма-матер ты выпускался?
– Из средней школы города Нобл.
– У тебя нет высшего образования?
– Оно мне не понадобилось.
Деррику ответ не понравился, зато Пейтон улыбнулась.
Дознаватель не отступал.
– Чем занимаются твои родители?
– У них была ферма в Австралии.
В глазах Деррика зажегся огонек.
– Когда они еще были живы.
– Ты говоришь не как австралиец, дорогуша, – заметила Лин.
– Я приехал в Америку в юном возрасте.
– В Калифорнию?
– В Оклахому.
– В Оклахо-о-ому… – процедил Деррик, словно в горле у него застряла случайно проглоченная с супом кость.
* * *
Вернувшись в квартиру Пейтон, стоя на кухне, Десмонд сказал:
– Они меня презирают.
– Ты им понравился.
– Я хоть и деревенщина, но не тупой. Они считают, что я тебе не подхожу.
– Об этом мне судить.
– Твоя семья тоже судит.
– Допустим. Но решаю я, а не они. И мне плевать, есть у тебя диплом университета или нет. – Прежде чем он успел ответить, Пейтон быстро добавила: – Мне нужен ты сам.
* * *
Десмонд открыл глаза. Вертолет трясло еще сильнее. Эйвери выжимала из него все до последнего. Голова Пейтон по-прежнему покоилась на плече Десмонда; доктор не подавала признаков жизни. Ему отчаянно хотелось разбудить ее, спросить, что с ними стряслось, каким образом они растеряли то чувство, что объединяло их много лет назад. Он приближался к конечной точке своих воспоминаний. Неужели программист Байрон был прав, и Десмонд сам себе оставил наводку на воспоминания о детстве и годах, проведенных с Пейтон? Берлинский холод. Камера-стойло в сарае. Фотография Орвиля. Встреча с Пейтон, прикосновения к ее коже. Каждое событие как будто открывало еще одну дверь в прошлое.
Однако главные воспоминания, в особенности местонахождение Rendition, оставались недоступными. Не эта ли тайна послужила причиной временной потери памяти и создания лабиринта?
Так и есть. Ключ к разгадке – Labyrinth Reality.
Оставленные им самим «хлебные крошки» вывели на приложение. Ключ к восстановлению памяти следовало искать именно там. Оставалось раздобыть телефон и заново скачать приложение.
Вскоре он узнает, что натворил и что он за человек.
Осталось последнее доступное воспоминание. Десмонд прикрыл глаза, притягивая его к себе.
Глава 67
После катастрофического – в представлении Десмонда – обеда с семьей Пейтон он с ними почти не встречался.
Его пригласили на собеседование полдюжины стартапов, но обнаружилась новая загвоздка: обжегшись, Десмонд боялся отдаваться делу всерьез. Что, если новая компания – еще одна xTV? Ему не хотелось повторять ошибку.
Прошла неделя – сдох еще один стартап, опционами которого он владел. Если так пойдет дальше, через месяц у него не будет денег на аренду места для трейлера. Пора кончать крутить носом и принять чье-нибудь предложение.
До Рождества оставалась неделя. Десмонда страшила мысль, что Пейтон предложит переселиться к ней. Не предложила. Очевидно, почуяла, что заденет его за живое.
