U 100 возвращается из своего первого похода, в котором произошли описываемые события. Фото сделано в сентябре 1940 г.
Чтобы оттянуть новое погружение, Отто заявил, что идёт на палубу освободить орудие от воды, и с сигарой в зубах быстро сбежал по трапу: «Я работал с орудием на палубе, и вдруг – псссссшшшшш – лодка начала погружение. Вода быстро приближалась, поэтому я побежал на мостик и попробовал вскарабкаться по перископной трубе; я надеялся, что, может быть, меня заметят в окуляр. Само собой, труба была обильно смазана маслом, и у меня ничего не вышло».
Всё ещё цепляясь за перископ, Кречмер уходил на глубину вместе с U 35. «Когда вода стала тёмно-зелёной, я отцепился и всплыл». Оказавшись в ледяной воде в наступающей темноте без спасательного жилета, Отто уже подумал было, что долго ему не протянуть: «На дворе был декабрь, поэтому я был тепло одет в мой кожаный костюм с резинками на запястьях и щиколотках – костюм держал кое-какой воздух и помогал мне плыть. Также на мне были морские сапоги, державшие воздух, но он всё равно травился, поэтому мне пришлось плыть по-собачьи».
В тот момент, когда Кречмер уже начал сомневаться в своём спасении, откуда ни возьмись появилась U 35. С неё Отто бросили спасательный круг, но, будучи сильно замёрзшим, он уже не смог самостоятельно взобраться на борт: «Меня втащили на палубу, впихнули на мостик, я сказал командиру: «На борт прибыл!» Он ответил: «Благодарю, огромное спасибо. Прошу пройти вниз». Никаких извинений. Когда я попал вниз, я снял с себя всю мокрую одежду и выпил прилично рому, так как системы отопления на лодке не было. Я лёг в койку и энергично работал руками и ногами, а потом попросил, чтобы мне дали бутыли с горячей водой, чтобы согреться. Если бы не это, я бы помер прямо там в койке».
Если бы командир не наблюдал в перископ и не заметил «что-то странное», Отто Кречмер наверняка бы утонул. Когда лодка вернулась на базу, кто-то рассказал об инциденте журналистам. Вскоре в местной газете появилась статья, что Кречмер выбрался из смертельного переплёта, не выпуская сигары изо рта. «Конечно, про сигару это неправда», – с усмешкой вспоминал Кречмер. С тех пор он бросил курить.
Вероятно, в связи с обоими случаями, и с Шепке, и с Кречмером, стоит вспомнить старинный морской обычай, когда при первом пересечении экватора новичкам дают испить соленой морской водицы. Похожим образом море «крестило» обоих будущих подводных асов, дав им, без всяких кавычек, испытать на своей шкуре, как будут чувствовать себя те, кто окажется на потопленных ими судах.
Кригсмарине и комплекс неполноценности
17 марта 1941 года было необычным днем в истории Битвы за Атлантику, который её участники восприняли по-разному. Для немцев он стал днем печали из-за потери двух лодок лучших подводных асов: U 99 Отто Кречмера и U 100 Йоахима Шепке. Для англичан – днём радости и удивления: во-первых, они избавились от двух злейших врагов, которые наводили опустошение среди конвоев в Атлантике. Во-вторых, на месте гибели U 100 они выловили немца, который, по их признанию, ещё ни разу не попадал в плен с начала войны. Это был ранее незнакомый англичанам тип немецкого офицера, который… «не страдал комплексом неполноценности».
Конец «Чёрной пантеры»
Капитан-лейтенант Йоахим Шепке был талантливым подводником. На протяжении полутора лет войны он не раз подтверждал своими действиями, что его не зря считали подводным асом. U 100, несущая эмблему в виде чёрной пантеры, всегда возвращалась на базу из похода с вымпелами на перископе, означавшими потопленные суда. Шепке прекрасно справлялся со всеми опасностями, ему не были страшны глубинные бомбы английских кораблей и самолетов. И чтобы вывести такого аса из «игры», противнику нужно было применить новое и эффективное средство, перед которым опыт и удача Шепке оказались бы бессильны.
Пропагандистская открытка с фотопортретом Йоахима Шепке и его автографом.
Таким средством оказалась радарная установка типа 286, размещённая на эсминец «Вэнок», который поставил точку в карьере и жизни командира «черной пантеры» 17 марта 1941 года. «Вэнок» был частью эскорта большого конвоя НХ-112, охраняя последний на финальном отрезке пути перед прибытием в Ливерпуль. Этот конвой был обнаружен в море немецкой подлодкой U 110 капитан-лейтенанта Фриц-Юлиуса Лемпа днём 15 марта 1941 года в 150 милях к югу от Исландии. Лемп доложил Деницу о своей «находке», и командующий подключил к преследованию конвоя другие лодки, включая U 99 Кречмера и U 100 Шепке.
Небольшая «волчья стая» начала атаку вечером 16 марта, однако успехов смогли добиться только Кречмер и Лемп. Кречмер, верный своей тактике, пробрался внутрь ордера конвоя, где, расстреляв все торпеды, смог поразить шесть судов, пять из которых затонули. Лемп смог торпедировать один танкер, который остался на плаву. Шепке же категорически не везло – когда к вечеру того же дня U 100 подошла к конвою и собралась прорваться внутрь его ордера, за её кормой появился эсминец, вынудивший лодку погрузиться и оставаться под водой почти час.
Когда U 100 всплыла, Шепке решил снова попытать счастья в атаке, однако спустя некоторое время лодка была обнаружена эсминцем и загнана им под воду. Последовавшая атака глубинными бомбами не нанесла U 100 никаких повреждений, и, оторвавшись от преследователя, Шепке всплыл и обнаружил, что находится уже вне ордера, а конвой удаляется в темноту, оставив два или три эсминца разбираться с немецкими лодками.
Такое количество противников удивило подводного аса, так как некоторое время назад Кречмер передал в эфир, что конвой охраняется всего тремя эскортами. Шепке же считал, что их было не меньше восьми. U 100 снова уклонилась погружением от эсминцев, однако на этот раз удача ей изменила – в 01:30 эсминец «Уокер» установил устойчивый контакт гидролокатором с подводной целью и сообщил об этом на «Вэнок»
[30]. Оба корабля устроили лодке Шепке настоящий ад, совершив за последующий час четыре точных бомбометания и сбросив на «голову» немцам почти 30 глубинных бомб.
Лодка получила повреждения сразу после сброса первой серии бомб: из строя вышли помпы, был разбит ряд приборов, повреждены рули глубины, топливно-балластные цистерны и баллоны с воздухом высоко давления. Тем не менее Шепке, стараясь уклониться от бомб, погружался все глубже и глубже, пока лодка не достигла 230 метров. Эта глубина была своеобразным рекордом, так как до этого еще ни одна немецкая подлодка не погружалась так глубоко! Однако противник не уходил с места атаки, так как на поверхности ощущался сильный запах нефти, а шумопеленгаторные станции эсминцев фиксировали «травлю» воздуха из баллонов лодки.
