Можно было услышать, как муха пролетит – или, точнее говоря, как лопается зернышко попкорна – так тихо было в зале. И через мгновение Генри, Дженис и мистер Кралл действительно услышали треск лопнувшего зернышка. Затем лопнуло еще одно, и еще, и довольно скоро произошло превращение, зал попал под пулеметный обстрел из попкорна. Окошко теперь напоминало одно из тех стеклянных пресс-папье, которое поднимаешь и переворачиваешь, и начинает падать снег, только это был не снег, а попкорн. Самый белый, свежий, воздушный попкорн, который когда-либо видели Генри и Дженис.
– Ну и ну, подумать только! – задыхаясь, произнесла Дженис.
Мистер Кралл поднял руку. Наступил напряженный момент. Попкорн осел белым подрагивающим холмиком. Мистер Кралл повернул ручку настройки до конца, и жаровня перевернулась. Внезапно под окошком открылась маленькая потайная дверка, замигал крошечный красный огонек и зазвенел звонок. А там оказалась потайная панель, в ней круглая большая чаша, до краев наполненная попкорном, на фарфоровых боках которой были изображены весело порхающие маленькие птички синего цвета.
Генри был потрясен.
– Вот это да, что еще они придумают в будущем!
– Это в высшей степени прелестно! – воскликнула Дженис.
– И попкорн отличного качества, – добавил мистер Кралл.
Он наклонился и взял чашу. Маленький красный огонек погас, и звонок замолчал.
– Хотите попробовать?
Генри и Дженис взяли понемногу, то же самое сделал и мистер Кралл.
Все жевали, взяв паузу для размышления. Но молчание было быстро нарушено.
– Восхитительный вкус! – воскликнула Дженис.
– Изумительно, – произнес Генри.
Мистер Кралл улыбнулся.
– Мы выращиваем свою собственную кукурузу. Мы слишком избирательны в «Баал Энтерпрайсис»… А теперь, если вы позволите, я продемонстрирую другие функции этой модели.
– Я, право, не знаю, – ответил Генри. – Видите ли…
– Ах, дай ему закончить! – перебила его Дженис. – Ничего страшного не случится, если мы просто посмотрим, даже если мы и не можем себе позволить такую дорогую модель.
Заручившись поддержкой Дженис, мистер Кралл продолжил демонстрацию. Он рассказал, из какого дерева сделан корпус, как это дерево спилили, привезли, обработали, просушили, как были изготовлены, отполированы и соединены детали. Затем последовало множество технических подробностей о встроенной антенне, высококачественной акустической системе…
Неожиданно для себя самого Генри обнаружил, что лист бумаги, который каким-то непонятным образом оказался в его левой руке, не что иное, как контракт, а предмет, незаметно скользнувший в его правую руку, – шариковая ручка.
– Погодите, – сказал он. – Минутку! Я не могу себе позволить ничего подобного. Мы зашли только посмо…
– Откуда такая уверенность, что вы не можете себе его позволить? – рассудительным тоном спросил мистер Кралл. – Ведь я еще не называл цену.
– Не утруждайтесь. Я уверен: она заоблачная.
– На первый взгляд она может показаться слишком высокой, но, подумав, вы увидите это иначе. Цена – относительная величина. Но даже если вы найдете ее неприемлемой, я уверен, что наши условия вас заинтересуют.
– Хорошо, – сказал Генри. – Каковы же эти условия?
Мистер Кралл улыбнулся и потер ладони.
– Во-первых, – сказал он, – телевизор имеет пожизненную гарантию. Во-вторых, вы на всю жизнь будете обеспечены попкорном. В-третьих, вам не придется расплачиваться наличными. В-четвертых, никаких еженедельных, ежемесячных, квартальных или годовых платежей…
– Так мы получаем его даром?
В карих глазах Дженис читалось доверие.
– Ну, не совсем. Вам придется платить за него при возникновении определенных обстоятельств.
– Каких обстоятельств? – спросил Генри.
– В том случае, если у вас появится некоторая сумма денег.
– Какая именно?
– Один миллион долларов, – ответил мистер Кралл.
Дженис слегка качнуло в сторону. Генри глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул.
– А цена?
– Что вы, сэр. Несомненно, вы уже знаете цену. И конечно, вы уже догадались, кто я.
Некоторое время Генри и Дженис стояли как вкопанные. Казалось, треугольный выступ волос на лбу мистера Кралла стал еще более заметным. А в его улыбке сквозила насмешка. Впервые за весь разговор потрясенный Генри заметил, что уши мистера Кралла заострены.
Наконец, он смог отлепить язык от нёба.
– Вы не… этого не может быть…
– Мистер Баал? Конечно же нет! Я всего лишь один из его представителей, хотя в данном случае я бы назвал себя «агентом по продажам».
Повисла долгая пауза. Затем Генри прервал молчание:
– Обе… обе наши души? – спросил Генри.
– Естественно, – ответил мистер Кралл. – Ну, так что скажете, сэр? По рукам?
Генри начал пятиться к двери. Дженис последовала за ним, хотя и не столь уверенно.
Мистер Кралл пожал плечами и философски произнес:
– Что ж, увидимся позже.
Генри вслед за Дженис зашел в квартиру и запер дверь.
– Я не могу в это поверить, – произнес он. – Этого просто не может быть!
– Но мы видели это своими глазами, – сказала Дженис. – И я все еще чувствую вкус попкорна. Ты просто отказываешься в это верить, вот и все. Ты боишься поверить.
– Может быть, ты и права…
Дженис приготовила ужин. После они уселись в гостиной и смотрели «Стрельбу», «Кровную месть», «Пристрели их, Хеннесси», а потом новости по старому, видавшему виды телевизору, купленному два года назад после свадьбы. Они надеялись, что со временем смогут позволить себе новую современную модель. Новости закончились, и Дженис приготовила на кухне попкорн, а Генри открыл две бутылки пива.
Попкорн был пережарен. Дженис подавилась первой же порцией и отодвинула от себя чашу.
– Знаешь, я почти уверена, что дело стоящее, – сказала она. – Ты только представь себе: просто поворачиваешь ручку – и получаешь попкорн в любое время, не пропустив ни одной любимой передачи!
Генри побледнел.
– Ты же это не всерьез!
– Может, и нет, но мне уже порядком надоел пережаренный попкорн и то, что мы все время пропускаем передачи! К тому же, кто нам даст миллион долларов?!
– Завтра посмотрим другие телевизоры, – ответил Генри. – Возможно, помимо «Баала», есть и другие модели со встроенным аппаратом для попкорна. Нужно просто поискать.
Но они не нашли. По окончании рабочего дня на фабрике по пошиву нижнего белья они пустились на поиски, но все модели со встроенным аппаратом для попкорна были отмечены маркой «Баал» и продавались только в новых магазинах, внезапно появившихся по всему городу.
