А уж жена постарается, вся деревня знать будет. Чего он не скажет, супруга сама додумает да наплетет. Дня не пройдет, все уже будут знать, что захожий маг еще и над лесником надругался извращенным образом. А что, дом-то на отшибе, кричи, не кричи – не услышат.
Деревня – это место, где все и всё знают. Обо всех. Не только знают, а еще и помнят, и припомнят при случае. Это в городе народу много, там и гулять можно, и блудить, и неузнанным останется, а в деревне такое не пройдет, все видно будет.
Обратная сторона медали тоже есть.
Нормальные люди обычно не гадят, где живут, поэтому внешне в деревне тишь да гладь. А случись что неожиданное, языки втрое заработают, год сплетню перемывать будут и спустя десять лет виновнику попомнят. А то и его внукам.
Так что если Миха рядом не будет, может, оно и неплохо? Сплетни на деревне – это, считай, на всю жизнь. Две девки Миху и нравились за всю жизнь, Ринка да Шанька. И что? И где они?
Одна пропала, вторая утонула, а парня скоро женить понадобится. Кто за него пойдет, с такой-то славой?
Шанька?
Что-то Брох сомневался, что вернется сюда рыжуха. Отец ее явно намекнул, и леснику такой зять не надобен, и старосте – невестка. Вот и ни к чему…
Не то чтобы Брох и сильно против был, лесник тоже папаша неплохой, ничем не хуже мельника, между нами говоря, ему больше спокойствие нужно было. Вышла б Шанька за Миха – буча пошла бы на всю деревню. Никогда б Ринка не смирилась, пакостила бы, с Респеном бы старосту поссорила…
Да и не вышла бы… слишком уж девка хороша для их деревни. Староста это явно понимал.
А еще Шем – тиртанец. Свои обычаи, законы, порядки, говорят, даже вера не в Светлого Очищающего, а в кого-то непонятного. Нет, не прижилась бы заморская роза в их палисадничке. Сколь ни бейся, а всё при первых заморозках загнется.
Нет, ни к чему. Ушла – и ладно.
А Мих с храмовниками покатается, сплетни переживет потихоньку, а там и вернется домой. И оженим к лету, и невестку сами подберем.
Деревня ж…
Свои законы, обычаи, правила. Не сможешь ты их понять, так и не приживешься. Брох понимал, и ему хотелось найти для сына хорошую жену.
Заморские пташки, конечно, дело красивое. А нам бы курочку, чтобы и яички, и цыплят, и далеко не улетала.
Так что староста махнул рукой и отпустил сына.
Пусть едет. А мы пока подходящую невесту подберем, это не вдругорядь делается, это прикинуть надо, с женой посоветоваться. Вот вечером и займутся.
Сядут рядком на завалинке, на закат посмотрят, поговорят. А там, глядишь, и срастется чего. Хоть и дура его Милава, да муж ей умный достался.
И, довольный собой, Брох отправился провожать сына.
Дорога, Риолон
Айнаре было грустно.
Как-то там ее дети? Ее малыши…
И все равно, сколько им лет! Для матери дети и в сорок детьми останутся. И даже в восемьдесят!
Шем старался успокоить жену по мере сил.
– Нари, подожди, мы доберемся до моря.
– А потом что?
– Потом только один выход. Раденор.
Женщина поежилась.
Ох, не хотелось ей туда, совершенно не хотелось. Там король-некромант, там, говорят, маги расхаживают и огнем жгут всех, кто им не угодил, там…
Муж словно прочитал ее мысли.
– И ты маг, и Шани маг. Выбора у нас нет, больше мы нигде не устроимся. У Шани сила будет только расти, рано или поздно ее найдут. И – Храм.
– Или еще похуже, – согласилась Айнара.
Маг разума – искушение для любого, у кого разум есть. Использовать такого в своих целях – милое дело. Только вот вопрос – у кого и сколько ума?
Рано или поздно такие одаренные попадались. И попадали на кол. Или на костер. Или – в зависимости от состава преступления, как говорят дознаватели.
В Раденоре-то если магам почет, надо пользоваться.
– А Храм?
– А нам не все равно? – махнул рукой Шем.
Лет пятнадцать назад в Раденоре действительно случилось нечто такое, от чего все страны до сих пор котлом бурлили.
Его величество Эрик Раденор официально обвинил Храм в покушении на свою жизнь и предоставил доказательства. Заявил, что часть храмовной верхушки просто-напросто продала души Темному Искушающему, и потому они отделяются от еретиков и безбожников. И образуют в стране Храм Истинного Светлого.
«Еретики» взвыли в ответ. Кому ж такое понравится?
Его величество Эрик Раденор привычно (кто ж за три сотни лет да не привыкнет?
[4]) наплевал на весь вой с дипломатическими нотами с высокой колокольни. И четко объяснил, что ему мнение еретиков и подлецов безразлично. Если для их сомнительных делишек требуются покушения на законного короля – к Темному в зад такие делишки и их авторов.
Народ, выслушав эти инсви… инси… короче, все это, оглашенное послами его величества Эрика на площадях, принялся чесать загривки.
Вроде и Храм.
А с другой стороны… не все ли Светлому равно?
В небе-то дверок не открывалось, никто оттуда не вылезал и волю свою не объявлял. А храмовники пусть сами разбираются. Ясно ж, что умный человек сначала огород прополет, воды натаскает, пол подметет, пожрать приготовит… уже и вечер? А воевать за идеалы Света когда?
Некогда.
Вот и ладненько, вот и ни к чему.
Если уж Светлый самолично волю свою изъявит, тогда возьмемся за топоры. А до той поры – у вас, понимаешь, дележки и пилежки, а у нас куда как попроще. Нам кушать надо, да каждый день, а не раз в год. А для этого – работать надобно, а не всякими глупостями страдать.
Так простой люд и поступал.
Нашлась, конечно, пара десятков дураков, которые на площадь покричать вышли, да его величество с такими не церемонился. Там же, на площади, пришла стража, оцепили дурачье, сняли с них на месте штаны, выпороли и так, с драными голыми задами, по домам распустили. Очень доходчиво получилось. Больше никаких возмущений и не было, считай.
А уж после того, как принц Александр Раденор показал зубы, пройдясь вдоль берегов Тиртана…
Зомби – это аргумент. Если кому хочется, чтобы его армия зомбяков сожрала за убеждения… знаешь, человече, ты лучше пойди, да и сам утопись. Молча и быстренько.
Так оно спокойнее всем будет.
Храмовники были недовольны и попытались перекрыть все сообщение с наглым государством, но коса нашла не просто на камень – она врезалась со всей дури в скалу.
