Надеюсь, графиня – а я уже не сомневалась в этом – не слышала Корса. Нет, кажется, и впрямь не слышит.
Потеряла сознание?
Бредит…
– Зря, все зря… подонок…
И что тут сделаешь?
Я шла в надежде получить помощь. От этой женщины я ее не получу, скорее, ей понадобится помощь и защита… а ведь верно? Ей нужна служанка? Ей нужно помочь?
Вот и отлично.
Надо напоить несчастную, обтереть холодной водой, и вообще – здесь безопаснее. Здесь и останемся. А внушить слугам, что я и есть та самая, как там ее… Мерта?
Это я смогу. Только чуток восстановлюсь – и запросто.
Мой план нравится Корсу. Он уже залез с ногами в кресло и жует яблоко из вазы с фруктами. Пусть грызет, ему полезно. И я яблочко съем. Спелое, красное…
Хорошо быть графиней.
Глава 7
Уже через пару часов я готова была взять свои слова обратно.
Болезнь не пощадила женщину. Наоборот, она пожирала красавицу с такой силой, что становилось даже страшно.
Язвы расползались по лицу графини, по рукам, по груди, причиняя чудовищную боль. По счастью, в комнате нашлась настойка дурмана, которую я и спаивала несчастной по капле. А еще ежечасно щупала уши, что у себя, что у Корса. Язвочек не было.
Когда я в шестой раз ощупала уши у брата, тот взбунтовался:
– Шанька, прекрати! Сколько можно?
– Сколько нужно, – отрезала я.
Люди внизу пока еще спали. Хорошо я их накрыла, увесисто. Может, и сутки проспят, ну и Темный с ними. Воды я и сама могу принести, какая-никакая пища есть, а остальное – перебьемся. Ворота мы закрыли, да и не ломился никто сюда. Всем хватило «Зеленой пчелы» и улицы с уснувшими.
И было этих всех не так много.
Болезнь развивалась стремительно. Если с утра ты еще мог буянить, то к вечеру вряд ли удержался бы на ногах. Слабость, тошнота, боли, язвы…
– Странно это. Все болеют, а я нормально. И ты.
Я покачала головой:
– Ничего странного. Мы с тобой худо ли, бедно, но маги. Вот и не заболели.
Корс задумался.
Братик у меня далеко не дурак, хоть и не часто это показывает.
– Я – не маг. Думаешь, просто пока кровь не проявилась?
– Ты же слышал мамин рассказ. Женщины в роду были магами. А мужчины – нет, но у ее сестры дар был, у нее самой дар… может, и у тебя есть. Вот как мамин. Она ведь живет нормально среди людей, не жалуется.
– А ты сейчас?
– И я не жалуюсь.
– Ты пока походишь без браслета?
Сила постепенно накапливалась, но браслет я решила не надевать. На улице опять кто-то шумел, случись что – может не оказаться времени, чтобы его снять. Пара секунд может стоить нам с братом жизни или смерти. Всего лишь пара секунд.
– Да. Тебя это волнует?
– Нет, мне интересно, – честно сознался братик. – А меня ты не слышишь? Или – ее?
Я подумала пару минут. Прислушалась к своим ощущениям.
Люди на постоялом дворе спали. Это ощущалось как шум. Словно в лесу. Шумят деревья – да и пусть шумят, что ж такого страшного? Кому придет в голову вслушиваться в шум каждого отдельного дерева?
Можно так поступить. Но можно и просто воспринимать все как необременительный фон. Так у меня и ощущалось.
Сам Корс… продолжая сравнение – где-то в лесу пела птица. Можно прислушиваться. Можно не прислушиваться, ваше право. Но птица все равно не мешает, поет себе – и пусть поет. А графиня…
Это как если в том же лесу кто-то то ли крикнул, то ли нет… Дурман заглушил ее разум, ее чувства, я просто ничего не слышала. Она блуждала слишком далеко.
Если я прислушаюсь специально, может, что-то и пойму и услышу. Но я не собираюсь этого делать. Лучше самой восстановиться – мало ли что ждет впереди?
Это я Корсу и объяснила.
Братик подумал пару минут.
– Это хорошо. А если людей будет много?
– Не знаю. Смотреть надо.
– Посмотрим, – рассудило это малолетнее чудовище, угрызая еще одно яблоко. – Шань, ты думаешь, это магическая чума?
Отвечать не хотелось. Но…
Корс должен знать все.
Вот родители от меня все скрывали – доигрались до трех убитых. И до нас вот невесть где. И что еще будет впереди? Неизвестность, одна неизвестность и неопределенность.
А знала б я все с самого начала, может, и иначе дело повернулось бы?
Сложно судить. Очень сложно.
– Думаю – да. Мне вчера было плохо не просто так. И дождь этот…
Корс почесал нос.
– Ну, ежели так поразмышлять, кому он нужен – тот Астор?
Никому.
Шахтеры, уголь… что-то ценное в угле добывают?
Нет. Разве что древности какие попадутся, но это тоже сомнительно. Могут попасться, могут не попасться. Как повезет.
Что Ленер хотел отсюда забирать?
Да что угодно. От бумаг до посылок и до обоза с углем. Но вряд ли это что-то важное, ничего такого в его разуме не читалось. Ни заботы, ни хлопоты. Рутина. Те же письма в семьи.
– А что может быть в нем нужно?
– Или – кто? – пробормотала я.
Мы с братом поглядели на кровать. Иного предположения у нас не было.
Что графиня делает в этом Светлым забытом Асторе? Зачем приехала?
Неизвестно. Но необычно. И этот дождь, и болезнь, которая у нее так быстро проявилась и съедает ее… не попадем ли мы еще хуже, оставшись с ней рядом?
Не знаю. И ответить на этот вопрос я сейчас не смогу. Не копаться же в ее вещах? Это и вовсе гадко. А в мыслях и не получится.
Ладно, будем решать проблемы поочередно.
Так я Корсу и сказала.
– Деваться нам все равно некуда, а удрать успеем, если что. Здесь хоть сейчас безопасно.
Брат кивнул.
И потащил из вазы еще и кисть дорогущего винограда. Потом усовестился и протянул мне примерно четверть.
– Шань, будешь?
Поросенок.
– Ешь всю. Я не хочу.
Отказываться братик, понятное дело, не стал.
В городе постепенно стихал шум. Но выйти и посмотреть, что происходит, меня не тянуло.
* * *
Дело уже близилось к вечеру, когда графиня пришла в себя.
Открыла глаза, вгляделась в мое лицо, пристально, серьезно, вспоминая свой бред.
– Я помню тебя. Шанна, да?
