К счастью, на всех флаконах в корзинке были надписи.
Я передал ей нужный и смотрел, как она раскладывает травы и жуткий голубой порошок на полу перед зеркалом.
Отдаленные фигуры демонов вдруг стали не такими уж и отдаленными.
«Она не сможет закрыть портал, открытый мной, – сказал Аластор. – А я буду смотреть и наслаждаться ее бесплодными попытками. Впрочем, неважно. Пира уже принесла с собой кровавый ключ. Я чувствую, как он бурлит в вашем мире».
Мне на ум пришло очень плохое слово, бабушка, конечно, не оценила бы. Разумеется, Пира взяла ключ с собой. Она же не тупая. Она не оставила бы такую ценную вещь без присмотра. Я тяжело вздохнул, плечи опустились.
– Я думал, что только душегубы могут открывать и закрывать порталы.
Нелл смогла попасть в Нижнее Королевство только потому, что смогла повторить заклинание Аластора. Тот же фокус сейчас не имел никакого смысла: портал был уже открыт. Поэтому еще более удивительным мне показалось то, что бабушка взяла нож в правую руку и встала с ним ровно на пути любого монстра, который решил бы прорваться сквозь дрожащую поверхность зеркала.
– Я не закрываю его, – ответила бабушка. – Просто перенаправляю в другое измерение.
«Нет, не перенаправишь!» – горячее покалывание, с которым Аластор стремительно взял верх над моим телом, пришло неожиданно быстро и сильно, из моих легких словно выкачали весь воздух. Не успел я даже попытаться затолкать демона обратно, как моя рука поднялась, и из кулака в голову бабушке полетел поток энергии.
«Нет!»
На мои запястья прыгнули два металлических браслета и защелкнулись. Бабушке не нужно было даже поворачиваться, чтобы отправить их из корзинки ко мне. Аластор не мог больше управлять моей рукой, лишь осталось чувство, что она обескровлена.
«Ах ты… Ты… Свинячья морда!»
Бабушка склонила голову, держа нож перед собой:
– Богиня дороги, богиня света, уведи непрошеный ход к двери в холодное лето.
Она провела клинком по внешней стороне рамы. Лезвие загорелось изумрудным светом. Воздух вокруг зеркала почернел, загустел и съежился, как мокрая бумага.
– Уведи непрошеный ход, – повторила она.
Стая оборотней мелькнула в центре зеркала. Они цокали когтями по полу, пытаясь бежать быстрее, но их дверь в Редхуд исчезла.
– К двери в холодное лето!
Она прикоснулась ножом к центру того, что осталось от зеркала, и пожирающая тьма заклубилась вокруг него, пока на месте зеркала не осталась лишь маленькая черная пылинка, а потом исчезла и она.
«Не особо впечатляюще», – голос Аластора слегка дрожал.
– Обалдеть, – сказал я. – Круто!
Бабушка отодвинула в сторону ингредиенты заклинания и идеально держа спину пошла через комнату, которая превратилась в кровавое побоище: порванная одежда, разодранные книги.
– Я хочу, чтобы ты меня понял, – сказала она, опираясь на спинку кровати. – Я никогда не была эмоциональной и почти никогда не разрешала себе нежностей, с тех пор, как моя собственная мать погибла, сражаясь с демонами. Но я всегда готова была защищать эту семью. Однако я, видимо, зашла слишком далеко. Ты до сих пор меня боишься.
– Ты набросилась на меня с ножом, – напомнил я. – Ничего не объяснив! Любой бы на моем месте испугался.
И тут я кое-что понял: любой, кроме нее.
– Да, а когда я сказала, что лучше бы демона носил в себе ты, это были слова злости и страха. Прости меня за них.
Я не знал, как реагировать.
– Но это же не один раз было, – продолжил я, в горле засел предательский ком. – Что бы я ни сделал, все было не так. Для всех.
– Я лишь хотела, чтобы вы с сестрой выросли сильными, чтобы вас не согнули превратности судьбы, сверхъестественные или обычные. Я боялась, что болезнь сердца Пруденс была вызвана демоном, который паразитировал на ней. Но я не успокоилась и после ее выздоровления. Я боялась, что она может не выдержать этой тяжкой ноши, что мы потеряем ее из-за того, что я вовремя не поняла, как с этим справиться.
Я тяжело вздохнул:
– И ты, правда, думала, что я справлюсь с этой информацией?
– Это одна из немногих вещей, в которых я совершенно права, – ответила она. – И я сделала такой вывод не тогда, когда узнала, что ты пошел за сестрой в Нижнее Королевство, а сегодня днем, когда увидела, что ты готов в одиночестве вернуться туда, чтобы встретиться лицом к лицу с Пустотой. Из-за твоего решения я задумалась, что бы я сделала на твоем месте. Ты показал мне ужасающие размеры моей собственной гордыни и то, как она может стать причиной нашего падения.
Никогда не думал, что получу признание после всех этих лет унижений в семье. Про искреннее извинение даже и думать нечего. Мне хотелось, чтобы этот момент не кончался подольше, растянуть удовольствие, но времени не было. Не то, чтобы прошлое вдруг потеряло значение, но на кону было наше будущее.
Тук-тук-тук-тук-тук!
Мы оба обернулись к окну. Там кто-то нерешительно стучался. Я подошел к окну, поманив бабушку. Она удивленно подняла брови и закрыла меня собой, а потом занесла руку с трескучей магией, готовой обрушиться на незваного гостя. Окно само открылось. Бабушкино лицо побледнело, когда она увидела яркого попугая, опустившегося на подоконник.
– Риббит, – выдохнула она.
Оборотень наклонил голову и внимательно посмотрел на нее. Бабушка смотрела на Риббит так же внимательно. Ее руки дрожали, когда она потянулась к попугаю.
И тут я все понял. Даже Аластор не ожидал:
«Так это ее оборотень?»
Секунду никто не двигался. Потом Риббит что-то прощебетала, взлетела и приземлилась бабушке на плечо. Она потерлась пернатой головой о щеку ведьмы, и, могу поклясться, я увидел блеснувшую слезу. Все это время я был уверен, что она удалила себе слезные железы хирургическим путем.
– Да, – ответила она, видимо, согласившись со словами Риббит. – Я соберу ковен, извинюсь за то, что я им наговорила, надеюсь, они помогут нам. Давай закончим это. Вместе.
– Дорогая Катерина, – раздался голос из коридора. – Мы уже здесь.
Глава 31
Опасная блажь и безрассудное любопытство
В дверях стояла Эльма Хейзелвуд
[10], восьмидесятилетняя старушка, которая жила в покосившемся домике на улице Мэзера. Считалось, что у нее есть ручная белка.
У женщины на руке висела плетеная корзинка, очень похожая на бабушкину. Копна ее седых волос кудряшками спадала на лоб и уши, издалека казалось, что это старомодный чепец.
– Боже, как я жалею, что мы не летаем на метлах. О, привет, малыш! – Эльма широко мне улыбнулась. – Кажется, ты уже побывал в небольшой передряге.
