«Пьянящая злость, я приказываю тебе вернуться».
Демон услышал.
«Пьянящая злость, я приказываю тебе вернуться».
Он не мог сопротивляться.
«Пьянящая злость, я приказываю тебе вернуться».
И бездонная тьма расступилась, выталкивая его обратно. Аластор подумал, что, по крайней мере, еще одна жизнь у него осталась.
Глава 37
Братья и сестры
Он материализовался из тумана, и завертелся вместе с искорками магии, все еще летающими вокруг. Воспротивился уносящему его порыву ветра. Аластора затянуло в мир людей, и он стал слабее, чем раньше, и уменьшился до размера новорожденного щенка. Его глаза были закрыты, как будто он все еще думал, не уплыть ли ему из глубокого сна в вечный. Он часто дышал. Прю ахнула. Она наконец ослабила хватку, и выпустила меня. Я упал на колени рядом с ним, не глядя, как старейшина забирает его магию и уходит через портал, таща за собой сопротивляющуюся Флору.
– Давай, – выдохнул я.
Аластора больше не было внутри меня, а его «смерть», видимо, перерезала последнюю нить связи, которая у нас оставалась, последние признаки его присутствия, последнюю зацепку, благодаря которой я смог приказать ему вернуться к жизни. Все это оборвалось, и он вернулся. Сила, вытянувшая его обратно, была похожа на молнию, пронзившую меня с головы до ног.
– Давай, Ал, вставай. Наори на меня… Расскажи, какой я дурак, что не слушаю твоих распоряжений… Как подло я нарушил наш уговор…
– Как это возможно? – спросила Нелл, озираясь. Но остальные ведьмы точно так же не ожидали его возвращения.
– Он жив? – спросила Пира, наклоняясь вперед.
Она мягко пошевелила брата лапой, пытаясь его разбудить.
– Брат? Ты меня слышишь?
– Вряд ли, – прошептал я.
Она уставилась на меня.
– Ты призвал его из мертвых. Ты назвал его истинное имя. Даже я до такого не додумалась.
– Я попытался, – сказал я. – Но, видимо, есть шанс, что он может снова уйти…
От шороха листьев и громкого рыка по коже побежали мурашки. Демоны пробуждались от своего странного сна.
– Ведьмы! Что вы сделали? Где наша королева? – оборотень бил себя лапкой в грудь, поднимая остальных пронзительным воем.
Пира вскинула голову и крикнула:
– Замолчите сейчас же!
– Кровавый ключ! – запричитал один из демонов – хоб, обнюхивая землю, пытаясь найти что-то на камнях.
– Смотрите, лис! – заверещал кто-то еще. – Потерянный принц!
Гоблин подпрыгнул, чтобы лучше видеть из-за огров, и приземлился в полуметре от нас. Он размахивал когтями и интересовался мнением королевы:
– Ваше величество, хотите, я выпотрошу его в вашу честь?
Пира, рыча, прыгнула к Аластору.
– Мой брат спас всех нас. И вы будете относиться к нему с уважением, когда мы вернемся в Нижнее Королевство через любезно предоставленное ведьмами зеркало. Там нас ждут Древние.
От этих слов у многих ее подданных появилось странное чувство, что их только что ударили чем-то тяжелым по голове.
– На ужин? – с надеждой спросил один из оборотней.
Королева покачала головой.
– Ваше величество, – обратился один из огров, растерянно глядя на свою дубинку. – А как же хаос? Ад кромешный?
– Все закончилось, – ответила Пира. – Мы должны уйти до рассвета.
Несмотря на эфемерную форму Аластора, Пира смогла поднять его за холку.
– Подожди, – окликнул ее я, пытаясь взять демона из ее зубов.
Пантера взглянула на меня.
– Не могу. Ему нужно вернуться домой, чтобы восстановиться. Иначе он снова исчезнет. Он уцепился за последнюю нить и выжил только благодаря твоему приказу.
– Как я узнаю, что с ним все в порядке? – спросил я.
Пира наклонила голову.
– Узнаешь, Проспер Реддинг. Я полагаю, ты узнаешь.
Демоны уходили из леса, один грустнее другого. Парочка побежала к совершенно спокойным ведьмам и для виду порычала. Еще несколько демонов попробовали разочарованно царапать и пинать деревья.
– Да, кстати, маленькая ведьма, – Пира обернулась, стоя перед зеркалом. – Контракт твоего отца аннулирован. Но он сам, к сожалению, останется твоим личным проклятьем.
– Ах, да, – холодно сказала бабушка. Она прошла мимо нас туда, куда бежал Генри Белгрейв. – Думаю, он скоро объявится.
– Что вы с ним сделаете? – спросила Нелл, прижимая руки к груди.
Бабушка повернулась к ней. Мягкость не была одним из ее врожденных качеств. И приобретенных тоже. Ей никогда не стать классической бабулей с седыми волосами, которая печет печенье и учит внуков вязать или ухаживать за огородом. Но ей и не нужно было. Внутри бабушки был железный остов. А для защиты семьи лучшего и не придумать.
– Я сделаю все, чтобы найти твоего отца и призвать его к ответу, если не в человеческом суде, то в Верховном Ковене. Я никогда не прощу ему того, что он пытался убить моего внука.
Нелл, сглотнув, кивнула.
– Однако, – продолжила бабушка, – я хотела бы прекратить вражду прошлых поколений и предложить тебе, последней из Белгрейвов, все, чего пожелает твое сердце. Любую сумму денег. Воплощение любой мечты.
Нелл некоторое время была в шоке, но ей не нужно было долго думать, чтобы назвать свое желание.
– Я хочу, чтобы он отказался от опеки надо мной, чтобы моим официальным опекуном стала Мисси. Не знаю, возможно ли это, даже с вашими силами.
– Посмотрим, – ответила бабушка. – Я постараюсь. Кое-кто вдохновил меня перевернуть страницу нашей длинной семейной истории. Я надеюсь на возможности, которые принесет этот чистый лист, и чудеса, которые теперь могут произойти.
– Так много вариантов, чтобы начать. В некотором царстве, в некотором государстве… Жили-были… Боже, как давно это было… В одном городе…
Я положил руку Нелл на плечо, и мы пошли в дом.
– А как насчет того, что «Все, что случилось с нами, лишь пролог»
[11]?
Я обернулся и увидел, что бабушка одобрительно кивнула. Слова значили меньше, чем то, что писать новую историю я буду не один.
Прю с ведьмами вернулась в дом, чтобы сказать горожанам, что скоро можно будет расходиться по домам. Я, впрочем, не очень понимал, как это возможно, учитывая вчерашние разрушения.
Бабушка только щелкнула пальцами и попросила подать всем горячего чаю и завтрак, кто какой пожелает.
Эльме пришлось объяснять всем, что вчера произошло. Она так и не смогла выбрать между массовой галлюцинацией из-за утечки газа и чем-то еще менее правдоподобным. В конце концов, ковен решил не накладывать заклятие забвения на весь город. Нам нужно было обо всем помнить.
