Противостоял этой своре авиакорпус особого назначения генерала Худякова, успевший получить пополнение после рубилова зимней кампании. Авиакорпус ОСНАЗ полного состава весной сорок третьего года включал: сто шестьдесят истребителей Як-3, сто двадцать истребителей Ла-5ФН, сорок «Аэрокобр», восемьдесят штурмовиков поля боя Ил-2, восемьдесят тяжелых лендлизовских истребителей-бомбардировщиков А-20 «Бостон», а также сто двадцать пикирующих бомбардировщиков Ту-2 и полк высотных разведчиков-корректировщиков и носителей управляемого оружия Ту-2РВ. «Лавочкины» и «Аэрокобры» в полном составе сидели на римском аэродроме Чампино, а «Яшки» были разбросаны по полевым площадкам вокруг города. Штурмовики Ил-2 пока находились на недавно захваченном армией Буденного аэродроме под Неаполем, «Бостоны» и разведполк базировались в Бари, а пикирующие Ту-2 так и вообще квартировали в Подгорице.
Пикировщики и штурмовики Ил-2 при отражении воздушного налета вообще оказывались побоку, а тяжелые истребители-бомбардировщики «Бостон», в свою очередь, требовалось прикрывать от немецких истребителей. Да и взлетая с аэродрома Бари, «Бостоны», эффективные только при атаке на встречно-пересекающихся курсах и не имеющие преимущества в скорости перед «юнкерсами», «хейнкелями» и «дорнье», не успевали на перехват ни одной вражеской бомбардировочной формации. В распоряжении генерала Худякова оставались только одномоторные истребители, которые, собственно, и были созданы для отражения налетов вражеской авиации. Основной ударной силой по уничтожению германских бомбардировщиков должны были стать три полка, укомплектованные самолетами Ла-5ФН, под плоскости которых вооруженцы уже установили направляющие для запуска неуправляемых реактивных снарядов и сейчас торопливо нанизывали на них толстые оперенные колбасы эрэсов.
Ни «аэрокобры» ни «Яшки» реактивных снарядов не несли, так как это не предусматривалось их конструкцией. У американского истребителя единственный узел крепления для авиабомбы или подвесного бака находился точно под кабиной пилота, но запускать оттуда эресы было бы опрометчиво, так как в таком случае им предстояло пролетать через диск вращающегося винта. Что касается «Яшек» (или, если официально, истребителей Як-3), то жизненное уравнение этого сверхлегкого и сверхманевренного истребителя просто не предусматривало установку какого-то дополнительного оборудования, способного нарушить весовые характеристики или испортить аэродинамические обводы. Три 20-мм пушки, скорость больше шестисот километров в час, легкость в управлении и потрясающая маневренность и без дополнительного вооружения делают этот самолет непревзойденным инструментом воздушного боя, убийцей мессеров и фоккеров.
На каждую германскую бомбардировочную формацию, приближающуюся к Риму, предназначалось по одному истребительному полку на Ла-5ФН и одному на Як-3. «Лавочкины» в атакующей группе «Яшки» в прикрывающей. Все так, как было заведено еще в первом авиакорпусе ОСНАЗ генерала Савицкого. Полк на «Аэрокобрах» и еще один (последний) полк «Яшек» прикрывают непосредственно небо над Римом и тиранят те немецкие бомберы, которые все же смогут прорваться к Вечному Городу через отчаянную мешанину собачьих свалок
[11]. При этом сотня (или около того) новейших итальянских истребителей Макки С 205 Veltro (Борзая) находящиеся все на том же аэродроме Чампино были банально отодвинуты в сторону, ибо уговаривать итальянских летчиков принять участие в защите их же столицы времени уже не было. Эти наивные парни считали, что война для них уже закончена, и присяга, которую они приносили королю и дуче, потеряла силу. В то же время летчиков-гарибальдийцев, имевших коммунистические и социалистические убеждения, пока было очень мало.
Время, отведенное на подготовку к отражению налета, вышло. В Вечном Городе завыли сирены воздушной тревоги, на взлетном режиме взревели моторы истребителей – и первые машины, разбежавшись по полосе, стали подниматься в воздух. Началось!!! И вот она – частая сыпь черных точек, которые, если посмотреть на них в бинокль, превращаются в германские бомбардировщики и истребители сопровождения. Германские бомбардировочные формации удалось перехватить на расстоянии около пятидесяти километров от центра Рима (восемь минут полета). На подходе к цели бомбардировщики противника снизились на эшелон в три тысячи метров более удобный для прицельного бомбометания, поэтому «Лавочкины» начинали атаку, имея над немецкими самолетами превышение примерно в километр. Еще пятьюстами метрами выше находились обеспечивающие группы «Яшек».
В свою очередь, немецкие летчики считали, что гарнизон итальянской столицы полностью деморализован, и не ждали даже простейшего заградительного зенитного огня. Тем более появление в воздухе россыпи точек, означающих появление большого количества истребителей противника, стало для них потрясением. У итальянских ВВС, даже если бы они еще были боеспособны, с учетом всех потерь просто не имелось в наличии такого количества истребителей, чтобы они могли одновременно атаковать все три бомбардировочные формации. И только в последний момент, когда приближающиеся самолеты выпустили по немецким бомбардировщикам большое количество реактивных снарядов, пришло осознание, что это были не итальянцы, а русские, и даже более того – русский ОСНАЗ, ибо в обычные строевые части реактивные снаряды системы воздух-воздух не поставлялись. Но это знание так и осталось втуне, потому что времени хоть как-то среагировать, у немцев уже не было.
07 апреля 1943 года, 08:32. Воздушное пространство над городком Латина.
Младший лейтенант ОСНАЗ летчик Иван Никитович Кожедуб.
Я, конечно же, стремился попасть на фронт из эвакуированного в Чимкент училища, где служил инструктором, о чем регулярно писал рапорта начальству. Однако я никогда не предполагал, что меня зачислят в ОСНАЗ, а не в нормальный строевой авиаполк. Насколько я знаю, обычно в ОСНАЗ попадают летчики уже повоевавшие, хлебнувшие лиха, и в ответ заставившие хлебнуть того же немцев. А тут, видишь ли, в середине января училищному начальству пришло распоряжение, что старший сержант Кожедуб переводится в энскую воинскую часть, расположенную в городе Кировограде. Одним словом, начальник училища повздыхал, выписал мне проездные документы, аттестат и прочее – и я поехал. Причем не с воинской командой, как положено, а как барин – вместе с гражданскими, на обычном поезде по литерному билету, как будто в отпуск.
Основные сражения к тому моменту уже закончились, но все равно забитые ранеными эвакопоезда попадались навстречу довольно часто. Тех, кому удалось спасти жизнь в прифронтовых госпиталях и медсанбатах, теперь везли на долечивание в далекие теплые края. Хотя какие теплые… В Средней Азии зимой не редкость и мороз в двадцать градусов. Несколько раз навстречу нашему поезду попадались эшелоны, битком набитые пленными немцами: бывших белокурых бестий везли на стройки социализма, где они своим трудом будут повышать благосостояние нашей Родины и крепить ее обороноспособность. Поговаривают, что эти пленные немцы будут строить золотой рудник, продукция которого пойдет на то, чтобы расплатиться за поставки с нашими злейшими друзьями американцами. Это пока идет война, мы с ними друзья, а потом снова всплывут непримиримые противоречия между коммунистами и капиталистами.
