16 мая 1943 года. Третий рейх, Бавария, резиденция Гитлера «Бергхоф».
Фюрер и главнокомандующий германской нации – Адольф Гитлер (Шилькгрубер)
В этот день с утра фюрер германской нации был особенно взвинчен. Мало было того, что вчера пришло известие о начале наступления большевиков в Венгрии. Дело было так серьезно, что из-за этого Гитлеру даже пришлось отменить намеченное на семнадцатое число вторжение в южную Францию, ибо отныне у Германии на счету был каждый солдат. Вдобавок ко всем прочим несчастьям, за час до полудня восточнее Бергхофа на расстоянии прямой видимости над гребнем горы Унтерсберг на огромной высоте курсом на север четким строем прошли шесть десятков большевистских бомбардировщиков. Взвыли сирены, приглашающие обитателей резиденции проследовать в бомбоубежище, но тревога оказалась напрасной. Краснозвездные бомбовозы, оставляя за собой инверсионные следы, пролетели мимо, держа курс на Зальцбург. А еще полчаса спустя стало известно, что они нанесли бомбовый удар по центру этого города, практически полностью уничтожив Зальцбургский университет, бывший Зальцбургский католический собор и замок-крепость Хоэнзальцбург – непреступную твердыню, расположенную на вершине господствующей над местностью горы Фестунг (высота в сто двадцать метров над городом).
И эти памятники германской средневековой архитектуры бомбардировщики большевиков вдребезги разнесли тяжелыми бомбами, в буквальном смысле не оставив и камня на камне. Бетонобойные, снаряженные высокотемпературной взрывчаткой повышенной бризантности, они не только раздробили каменную кладку замка-крепости, пробив деревянные перекрытия, но и превратили развалины в подобие мартеновской печи. Университету, резиденции и собору, по сути, представляющими собой единый комплекс, досталось намного меньше – хотя бы в силу того, что они никогда не были оборонительными сооружениями, а их конструкция содержала достаточно большое количество сухого выдержанного дерева. По крайней мере, после взрывов фугасных бомб, содержавших ту же высокотемпературную взрывчатку, пламя пожарища взметнулось над руинами зданий чуть ли не на стометровую высоту, надежно кремируя останки тех, кто находился внутри. Сами большевистские бомбардировщики потерь не понесли, поскольку бомбы были корректируемыми и атака производилась с таких высот, куда зенитные орудия не могли забросить снаряды и куда не поднимались немецкие истребители.
И не стоит торопиться осуждать советское командование, которое ради проявления варварства и вандализма поспешило уничтожить сокровища европейской архитектуры. Дело в том, что у тех, кто отдал приказ на боевой вылет целому полку Ту-2 с корректируемыми бомбами, были на то веские основания.
Во-первых – бывший Зальцбургский собор был осквернен и превращен в одно из крупнейших (главных) капищ истинного арийского бога, которого остальные народы звали Нечистым, Сатаной, Шайтаном, Ариманом и еще бесчисленным количеством имен, обозначающих Зло в чистом виде. И в этом капище в режиме нон-стоп днем и ночью проводились человеческие жертвоприношения. Прекратить это безобразие, хотя бы на время остановить непрерывный поток жертв, фокусирующий внимание на этом мире темного господина, было не менее важно, чем разгромить еще одну дивизию СС.
Во-вторых – находящаяся при соборе резиденция Зальцбургского архиепископа после перехода на новый культ превратилась в одну из резиденций рейхсфюрера и Великого магистра СС Гиммлера. И что еще более важно: сам главупырь в момент бомбового удара находился внутри этой резиденции и от неожиданности не успел добежать до бомбоубежища. А если бы и успел, то против термобарических боеприпасов никакое бомбоубежище не пляшет, разве что противоатомного типа, рассчитанное на прямое попадание. Короче говоря – одна эта ликвидация стоила всего налета.
В-третьих – что касается зданий Университета, то ничему хорошему там давно уже не учили, поскольку с некоторых пор здание занимала Жреческая Семинария СС и курсы повышения квалификации жрецов, где будущих человекоубивцев учили, как правильно потрошить свои жертвы (на медицинском факультете) и как правильно справлять черные мессы – на бывшем теологическом факультете. Из студентов выжили те, что по каким-либо делам находились в отлучке; преподаватели и лаборанты, находившиеся на своих кафедрах, сгорели в полном составе. В яростном гудящем пламени и черных клубах густого дыма вознеслись они туда, где им надлежало выслушать свой приговор и отправиться во тьму внешнюю – туда, где только скрежет зубовный.
В-четвертых – замок-крепость Хоэнзальцбург был превращен Гиммлером в Высшую Академию СС, в которой проходили подготовку кандидаты на занятие высших партийных, орденских и государственных постов, а также проводились научные (типа того) исследования, в том числе по линии Аненербе и по расовому вопросу. Ценнейшие, с точки зрения Гитлера, специалисты разом обратились в раскаленный прах, и среди них были уже когда-то упомянутые Зиверс и Бергман, а также такой одиозный персонаж как доктор Менгеле, и еще великое множество других чернорабочих зла, за которыми теперь не будут охотиться по всему миру агенты Моссада.
Одним словом, ничего личного, просто на войне как на войне. Гитлер, когда узнал о цели удара советских бомбардировщиков, выл и катался по полу, будто полоумный берсерк. Большевики нанесли ему удар такой силы, от которого он уже никогда не оправится. Дело в том, что сегодня утром он сам настоял, чтобы Ева Браун отправилась в Зальцбургское главное капище СС посмотреть на жертвоприношение. Ведь рано или поздно ей предстоит пройти этим путем и она должна быть готова с радостью встретиться со своим Господином, которому она была предназначена с самого рождения. Не он, Гитлер – ее будущий муж, а истинно арийское божество, которое примет эту женщину в свои объятья и сопроводит в чертоги Валгаллы.
Искореженный и обгоревший «Хорьх» нашли возле капища на Резидентплац, там же возле машины лежал воняющий паленым мясом труп шофера. Тела фройляйн Евы и ее охранника-телохранителя найти не удалось, из чего проистекал вывод, что в момент трагедии они находились внутри капища и вместе с остальными зрителями этого зрелища, жрецами и жертвами, обратились в пепел… Даже через несколько часов к той огненной пещи, в которую превратились руины бывшего Собора, ни один пожарный не мог подойти ближе чем на полсотни метров. Узнав об этом, Гитлер пережил еще одну жесточайшую истерику. Не то что ему было жаль свою любовницу. Совсем нет. Просто он сам, своими руками, хотел принести ее в жертву истинному арийскому богу, и только потом покончить с собой. И вот тот грубо взял ее сам – не спросив у него, Гитлера, разрешения и не считаясь с его желанием заглянуть перед смертью в ее серые глаза и понаблюдать, как из них уходит жизнь, пока ее обнаженное сердце бьется в его руке.
Поэтому всеми вопросами ведения войны обременили Кейтеля (пусть сам разбирается, фельдмаршал он или нет), а сам Гитлер ушел в прострацию, которую по наивности и малограмотности считал молитвенной медитацией. У него отобрали самое дорогое – то, что он собирался дрожащими руками протянуть в дар своему божеству. И неважно, что там происходит в Венгрии или каком-либо другом месте. На это у него есть генералы и фельдмаршалы, у них головы большие – пусть они и думают; а он, фюрер германской нации, хочет погоревать о добром Генрихе, о дорогой Еве, а также о множестве незаменимых помощников, добровольно взваливших на свои плечи тяжелое бремя расы господ. Еще его грызло осознание того, что бомбардировщики большевиков пролетели фактически над его резиденцией и не обратили на нее ни малейшего внимания. Не означает ли это, что он, фюрер германского народа, в глазах своего главного противника Сталина (которого Гитлер уважал) выглядит полным ничтожеством, даже не заслуживающим смерти под бомбами.
