Витгенштейн согласился продолжить работу лаборантом, но надолго ли он останется здесь, будет зависеть от того, поладит ли он с Байуотерсом
[1096].
Он советовал предложить Витгенштейну работу в Совете, даже если тот решит уехать из Ньюкасла:
Витгенштейн взялся за работу в лаборатории, чтобы сделать собственный вклад в работу ради фронта, а как я вам говорил, он профессор философии в Кембридже. Если он решит, что не может продолжать здесь работать, после того как мы с Ривом уедем, будет жаль не использовать его в дальнейшем… У него первоклассные мозги и удивительные познания в физиологии. С ним великолепно обсуждать различные проблемы. С практической стороны он проявил себя отличным лаборантом, и вдобавок сам провел новые наблюдения над дыхательными колебаниями кровяного давления, разработал собственный аппарат и провел опыты. С ним нелегко работать, но при подходящих условиях он может быть коллегой, приносящим пользу и поощряющим к работе. Я предполагаю, что после войны он вернется на свою кафедру в Кембридже.
Грант и Рив, в конце концов, уехали в Италию в конце января 1944 года. Витгенштейн чувствовал себя одиноким и подавленным уже до прибытия Байуотерса, и хотя продолжал выполнять свои обязанности техника внимательно и аккуратно, он не собирался ни с кем общаться. Байуотерс вспоминает:
Он был сдержанным и довольно замкнутым: когда в разговоре за кофе или чаем касались философских предметов, он отказывался принимать участие. Меня это разочаровало, но он радовал меня своим дотошным и добросовестным подходом к замороженным препаратам легких и других органов, которые он готовил для меня. Он запомнился мне загадочным, необщительным и, возможно, депрессивным человеком, который предпочитал кушетку в своей комнате любому общению
[1097].
Всего через три недели Байуотерс вынужден был написать в штаб-квартиру с просьбой найти нового техника:
Профессор Витгенштейн выполнял здесь гистологическую работу для доктора Гранта. Он получил письмо из Кембриджа, в котором ему предлагают провести следующие три месяца или больше над написанием монографии по его собственной теме (философии)
[1098].
Через неделю, 16 февраля, он написал:
Сегодня профессор Витгенштейн от нас уехал: его позвали обратно на кафедру в Кембридже писать монографию по философии, над которой он размышлял около года, но теперь они хотят получить ее на бумаге
[1099].
16 февраля 1944 года Витгенштейн уехал из Ньюкасла и вернулся в Кембридж. Упоминание в письме Байуотерса монографии, над которой «он размышлял около года», но которую «они теперь хотят получить на бумаге», позволяет предположить, что «они» относится не к Кембриджскому университету, а к Cambridge University Press.
В сентябре 1943 года Витгенштейн обратился в издательство с предложением опубликовать свою новую книгу, «Философские исследования» наряду с его предыдущей книгой, «Трактатом». Такая идея пришла к нему чуть раньше, когда они с Николаем Бахтиным вместе читали «Трактат». Он упомянул об этом Риву, сказав, что ему нравится план опубликовать опровержение идей «Трактата» вместе с самим «Трактатом». В Cambridge University Press 14 января 1944 года подтвердили, что они принимают предложение, с этим и связано первое письмо Байуотерса, гласящее: «Он получил письмо из Кембриджа…» Однако этот план, как и предыдущий — 1938 года, никогда не был осуществлен.
Глава 22
Суонси
Байуотерс думал, что Витгенштейну придется покинуть исследовательский блок в Ньюкасле из-за того, что его «позвали обратно на кафедру в Кембридже», однако Витгенштейн намеревался, если получится, вообще не возвращаться в Кембридж. Он хотел закончить книгу, прежде чем вернуться к профессорским обязанностям, а для этого, как он полагал, лучше подходил Суонси. Идея уехать в Суонси захватила его еще в декабре, когда ему сказали, что Грант и Рив уедут из Ньюкасла после Нового года. Он хотел, как он писал Малкольму, находиться рядом с кем-то, с кем он мог обсуждать философию, и Риз был очевидной кандидатурой. «Я не знаю, помните ли вы Риза, — писал он. — Думаю, вы видели его на моих лекциях. Он ученик Мура и прекрасный человек, и у него действительно талант к философии»
[1100].
За неделю до отъезда из Ньюкасла ему неожиданно пришло в голову, что он не сможет особенно долго работать в Суонси. Он объяснил Ризу, что ушел в отпуск от профессорских обязанностей, потому что делал «важную» работу для войны:
Если, например, я уеду отсюда и попытаюсь найти другую работу, скажем, в больнице, мне надо будет оповестить Генеральный совет, и они должны утвердить мою новую работу. Если я приеду в Кембридж на следующей неделе, они захотят знать, что я делаю, и я им скажу, что пару месяцев хочу заниматься философией. И в этом случае они могут сказать: если вы хотите заниматься философией, значит, вы не выполняете военную работу и должны заниматься философией в Кембридже.
…я почти уверен, что я не могу сейчас работать в Кембридже! Надеюсь, я смогу приехать в Суонси
[1101].
Страхи Витгенштейна оказались необоснованными, и, проведя несколько недель в Кембридже, он получил отпуск, чтобы поехать в Суонси работать над книгой. Он уехал из Кембриджа в марте 1944 года, и ему не нужно было возвращаться до осени.
В Суонси его привлекала не только перспектива ежедневных разговоров с Ризом. Витгенштейн любил побережье Уэльса и, что еще важнее, люди в Суонси нравились ему больше, чем в Кембридже. «Погода отвратительная, — писал он Малкольму в 1945 году, — но мне нравится, что я не в Кембридже»:
Я знаю здесь гораздо больше людей, которые мне нравятся. Кажется, здесь мне легче с ними поладить, чем в Англии. Я гораздо чаще улыбаюсь, когда, например, гуляю по улице или когда я вижу детей и т. д.
[1102]
Через объявление в газете Риз нашел для него съемную квартиру в доме миссис Манн, которая жила на побережье в Лэнгланд Бэй. Расположение было настолько идеальным, что когда миссис Манн написала Витгенштейну, что она передумала и не сможет сдать ему квартиру, он отказался это принять и все равно настаивал на переезде. Он остался у нее на всю весну 1944 года, и она действительно оказалась хорошей хозяйкой и заботилась о нем, когда у него случались приступы болезней.
