Просто удивительно, как иногда человек, от которого ничего особенного не ожидаешь, может преподать другому хороший урок, потому что держится удивительно мудро и разумно» (Johann Peter Hebel, Schatzkästlein des Rheinischen Hausfreundes, пер. с нем. А. Васильевой).
С. 276. В каждом письме он использует английское прилагательное «кровавый», которое по какой-то причине ему страшно нравится. Он начинает письма как «Дорогая Старая Кровь» и заканчивает их «Твой кроваво» или «Твоя кровавость». — Витгенштейн в переписке с Паттисоном с удовольствием использовал такие английские сленговые выражения, как Dear Old Blood, Yours bloodily, bloody и Yours in bloodiness. Обычно они переводятся на русский язык без «кровавых» ассоциаций; так, современное английское bloody переводится как «чертов», «проклятый» и т. д. (по некоторым гипотезам, этимологически это британское ругательство может быть даже не связано с blood— «кровь»). В то же время английский сленг и фразеологизмы с blood часто опираются на представление о родственных связях (ср. old blood relation — «старая родственница» у П.Г. Вудхауза, или выражение flesh and blood — «своя плоть и кровь, кровный родственник»), о присущих человеку чертах (it’s in my blood — «это у меня в крови»). «Кровавый» сленг, достаточно сильно табуированный в викторианскую эпоху, вернулся в речь британских высших классов в первой половине XX века, был популярен среди образованной молодежи и часто имел иронический оттенок.
С. 296. Памятуя о феноменологии Гуссерля, он спросил Витгенштейна: «Что можно возразить философу, который полагает, что высказывания феноменологии являются синтетическими суждениями a priori?» На это Витгенштейн ответил загадочно: «Я бы ответил, что слова можно выдумать, но под ними я ничего не смогу подразумевать». — Монк опускает контекст высказывания Витгенштейна, что действительно превращает его в нечто туманное. Между тем Витгенштейн здесь, как всегда, не голословен и активно приводит аргументы и контраргументы, о чем свидетельствует запись этого разговора о Гуссерле: «Шлик: Что можно возразить философу, который полагает, что высказывания феноменологии являются синтетическими суждениями a priori?
Витгенштейн: Когда я говорю: „У меня не болит желудок“, то это уже предполагает возможность наличия боли в желудке. Мое нынешнее состояние и состояние при наличии боли в желудке лежат, так сказать, в одном и том же логическом пространстве. (Так, как если бы я сказал: „У меня нет денег“. Это высказывание уже предполагает ту возможность, что деньги у меня появятся. Оно указывает на точку отсчета денежного пространства.) Негативное предложение предполагает позитивное, и наоборот.
Возьмем теперь такое высказывание: „Предмет не является одновременно красным и зеленым“. Только ли то я хочу сказать этим, что не видел до сих пор такого предмета? Очевидно, нет. Думаю, этим я хочу сказать вот что: „Я не могу увидеть такой предмет“, „Красное и зеленое не могут находиться в одном и том же месте“. Ну а теперь я спрошу: „Что означает здесь слово „мочь“?“ Слово „мочь“, очевидно, является грамматическим (логическим) понятием, а не вещественным.
Закон же, высказывание „Предмет не может быть красным и зеленым“ — будет синтетическим суждением, а слова „не может“ означают логическую невозможность. Поскольку теперь предложение оказалось отрицанием своего отрицания, это вновь должно давать предложение: „Предмет может быть красным и зеленым“. Равным образом является синтетическим и это предложение. В качестве синтетического предложения оно имеет смысл, и это означает, что изложенное в нем положение дел может существовать. Следовательно, если „не может“ означает логическую невозможность, то мы приходим к выводу, что невозможность все же возможна.
Здесь Гуссерлю остается только один выход: заявить, что имеется еще одна, третья возможность. Но против этого я буду возражать: ведь слова можно выдумать, но под ними я ничего не смогу подразумевать» (Фридрих Вайсман, «Людвиг Витгенштейн и Венский кружок», с. 53–54).
С. 304. Я нахожу пельманизм самым полезным методом организации мысли. — Пельманизм (Pelmanism) — система тренировки когнитивных способностей, разработанная Уильямом Джозефом Энневером и популяризированная Институтом Пельмана (Лондон) в первой половине XX века. Изначально предназначенная для развития памяти, система была доработана и предъявлялась как «научные упражнения для тренировки ума, которые укрепляют и развивают ваш ум так же, как физические тренировки укрепляют ваше тело». Система была призвана развить «ментальные силы во всех направлениях» и «устранить склонность к неэффективности и лености». Она также обещала излечить забывчивость, депрессию, фобии, склонность к прокрастинации и «отсутствие системы». Сегодня пельманизм воспринимается академической наукой как эксцентричный способ аутотренинга и не представляет серьезного научного интереса. В начале века, тем не менее, он практиковался многими известными британцами, в том числе премьер-министром (1908–1916) Гербертом Генри Асквитом, писателями Джеромом К. Джеромом и Генри Райдером Хаггардом, композитором и известной суфражисткой Этель Смит и др.
С. 332. …общественный огород для безработных шахтеров. — Общественный огород — небольшой участок земли в городе, где члены общины выращивают овощи и фрукты. Часто находится в муниципальной собственности. Используется, чтобы малообеспеченные жители могли разнообразить рацион зеленью, которая иначе была бы им недоступна. Общественные огороды в Великобритании существовали с XVIII века, их обустройство активно пропагандировалось начиная с Первой мировой войны.
С. 356. Витгенштейн встретился в российском посольстве с чиновником по фамилии Виноградов… — Виноградов, Сергей Иванович (1903–1940), советский дипломат с 1924 года. В 1931–1936 годах был пресс-атташе советского посольства в Лондоне. В 1936–1939 годах служил референтом Третьего западного департамента Народного комиссариата иностранных дел. Погиб в результате сталинских чисток после увольнения из Народного комиссариата иностранных дел 14 мая 1939 года. Посмертно реабилитирован в 1950-х годах.
С. 358. …Институт народов Севера и Институт национальных меньшинств, образовательные институты, занимавшиеся повышением уровня грамотности среди этнических меньшинств Советского Союза. — Институт народов Севера ВЦИК, первоначально существовавший в составе других вузов, в 1930 году получил самостоятельность. Занимался подготовкой учителей, сотрудников партийного аппарата и научных работников из числа представителей народностей Севера и Дальнего Востока, изучением культуры, разработкой алфавитов и переводческой деятельностью. Преподавательский состав включал выдающихся ученых. В 1941 году институт был слит с отделением народов Севера Ленинградского пединститута им. Герцена.
Упомянутый Монком Институт национальных меньшинств — скорее всего, Коммунистический университет национальных меньшинств Запада им. Мархлевского: университет Коминтерна, действовавший в 1922–1936 годах, готовил политических работников, включал немецкий, польский, румынский, болгарский, итальянский, белорусский, литовско-еврейско-латышский и другие секторы, вел партийную и пропагандистскую работу.
