Летом Витгенштейн диктовал Вайсману список «Тезисов», предположительно — набросков к предполагаемой совместной книге. Эти тезисы по большей части представляют собой пересмотр доктрин «Трактата», но включают также несколько «разъяснений» по вопросу верификации. Здесь верификационный принцип представлен в его самой общей и прямой форме: «Смысл предложения — это способ его верификации», и он объясняется так:
Предложение не может сказать больше, чем установлено методом его верификации. Если я скажу: «Мой друг сердит», и буду утверждать это из-за того, что он демонстрирует соответствующее поведение, я буду иметь в виду только то, что он демонстрирует такое поведение. А если я под этим имею в виду что-то большее, я не могу уточнить, из чего это большее состоит. Предложение говорит только то, что говорит, и ничего кроме этого
[735].
Как только тезисы были записаны, Витгенштейн разочаровался в их формулировках, считая, что они повторяют ошибочный догматизм «Трактата». На самом деле Витгенштейн развивал концепцию философии вообще без тезисов. Фактически об этом говорится в записях о философии в «Трактате», особенно в 6.53:
Правильный метод философии, собственно, состоял бы в следующем: ничего не говорить, кроме того, что может быть сказано, то есть кроме высказываний науки — следовательно, чего-то такого, что не имеет ничего общего с философией. — А всякий раз, когда кто-то захотел бы высказать нечто метафизическое, доказывать ему, что он не наделил значением определенные знаки своих предложений. Этот метод не приносил бы удовлетворения собеседнику — он не чувствовал бы, что его обучают философии, — но лишь такой метод был бы безупречно правильным.
Однако общеизвестно, что в самом «Трактате», с его пронумерованными предложениями, этот метод не используется. Настаивать на том, что эти предложения в действительности вовсе не предложения, а «псевдопредложения» или «разъяснения» — явно означает уклоняться от его главной сложности. И понятно, что похожее затруднение постигло и тезисы, собранные Вайсманом. Философской ясности можно достичь иным путем, нежели декларированием доктрин. В 1930 году, в то самое время, когда Вайсман готовился представить «Тезисы», Витгенштейн писал: «Пожелай кто-нибудь сформулировать в философии тезисы, пожалуй, они никогда не смогли бы вызвать дискуссию, потому что все согласились бы с ними»
[736].
Витгенштейн пришел к мысли, что, вместо того чтобы провозглашать доктрины и развивать теории, философ должен предложить технику, метод достижения ясности. Осознание этого и его последствия наконец привели его, как Витгенштейн признавался Друри, «в тихую гавань». «Я знаю, что мой метод правилен, — говорил он Друри. — Мой отец был бизнесмен, и я тоже бизнесмен: я хочу, чтобы моя философия походила на бизнес — что-то улаживала, приводила в порядок»
[737]. «Переходная фаза» в философии Витгенштейна подошла к концу.
Глава 13
Туман рассеивается
Ко времени возвращения в Кембридж осенью 1930 года Витгенштейн добрался до «тихой гавани», о чем он писал Друри. То есть пришел к ясной концепции правильного метода в философии. Его лекции в осеннем триместре начались с апокалиптической ноты: «Философия потеряла свой нимб», — провозгласил он.
Ибо мы теперь обладаем методом философствования и можем говорить об умелых философах. Сравним алхимию и химию: химия обладает методом, и мы можем говорить об искусных химиках
[738].
Аналогия перехода от алхимии к химии отчасти вводит в заблуждение. Не то чтобы Витгенштейн думал, что он заменяет мистическую псевдонауку настоящей наукой — скорее, что он развеял таинственную завесу философии (ее «нимб») и открыл, что за ней ничего нет. Философия не может стать наукой, потому что она ничего не проясняет. Ее загадки — это следствие неправильного использования, непонимания грамматики, они требуют не решения, а отрешения. Метод уничтожения этих проблем заключается не в конструировании новых теорий, а в каталогизации напоминаний о том, что мы уже знаем:
Все, что мы можем выяснить с помощью философии, банально; она не откроет нам новых фактов — на это способна только наука. Но корректный обзор этих банальностей невероятно сложен и одновременно важен. Философия — это обзор банальностей
[739].
В философии мы не строим дом, как это делают ученые. Мы даже не закладываем фундамент. Мы просто «приводим в порядок комнату».
Это унижение «королевы наук» — жест одновременно триумфа и отчаяния; оно отмечает потерю чистоты, что является симптомом более общего культурного упадка:
…когда метод найден, возможности выражения личности соответственно сужаются. Тенденция нашей эпохи — ограничение таких возможностей; это характеристика века упадочной культуры или отсутствия культуры. Великий человек должен быть не менее великим в такие периоды, но философия сейчас превращается в простое ремесло, и нимб с головы философа исчезает
[740].
В этом замечании, как и во многом, что Витгенштейн тогда говорил или писал, заметно влияние «Заката Европы» Освальда Шпенглера (1918 год; английское издание — 1926). Шпенглер верил, что цивилизация — это атрофированная культура. Когда культура приходит в упадок, то, что было живым организмом, превращается в мертвую механическую структуру. Так, время, когда процветало искусство, сменилось эпохой, в которую главенствуют физика, математика и механика. Этот общий взгляд, особенно в отношении упадка западноевропейской культуры в конце XIX и начале XX века, согласовывался с собственным культурным пессимизмом Витгенштейна. Однажды, зайдя к Друри ужасно расстроенным, он заявил, что сейчас наблюдал наглядную иллюстрацию теории Шпенглера:
Я прогуливался по Кембриджу и проходил мимо книжного магазина, в витрине которого стояли портреты Рассела, Фрейда и Эйнштейна. Чуть дальше, в витрине музыкального магазина, я увидел портреты Бетховена, Шуберта и Шопена. Сравнивая эти портреты, я остро почувствовал ужасную деградацию, которая постигла человеческий дух за столетие
[741].
Во времена, когда ученые взяли верх, великая личность — «гений» Вейнингера — не найдет себе места в потоке жизни; он обречен на одиночество. Он может только возиться с уборкой своей комнаты и отстраниться от строительства любых домов вокруг.
