– Мы бы сказали ей, что я заболела, – бормотала Люси, уткнувшись мне в грудь.
Я ждал привычной волны злости, которую всегда чувствовал, думая о маме. Но вместо цунами гнева ощутил лишь унылый маленький ручеек.
– Сейчас ведь ночь, – объяснил я, поздравляя себя с тем, что придумал почти логичную отмазку. Не мог же я сказать Люси правду. Что ее мать – шлюха и наркоманка, которой в высшей степени наплевать на нас.
Напуганная маленькая Люси хотела верить, что мама каким-то образом очнется от кошмара, в который загнала себя сама, и возьмет себя в руки, потому что дочка подхватила вирус. Но я-то знал, что этого не будет. А к утру, возможно, и Люси поймет.
Сестренка заснула, ни сказав больше ни слова. А я просто лежал и смотрел, как серый свет заползает в комнату сквозь свинцовое стекло. Господи, такой тяжелый год. И, похоже, легче не будет.
Тяжело не то, что у меня на руках Люси. Мне было тринадцать лет, когда она родилась, – этакий сюрприз родителям. Но сантехнический бизнес шел у отца хорошо, и мы переехали из квартиры в маленький дом на окраине Харкнесса.
Благодаря Люси я хорошо ладил с детьми. В пятнадцать лет я держал малышку на руках в магазине, пока мать делала покупки. Люси позволила отцу научить ее завязывать шнурки на ботинках, но ей требовался я, когда пришла пора снять учебные колеса с ее велосипеда. Ее выпускной утренник в детском саду и мой выпускной вечер в школе прошли в один и тот же день. Где-то есть фотография, где мы вдвоем, оба в мантиях и конфедератках.
Уживаться с ней было легко. Даже в критический момент – заболев среди ночи – она не доставляла хлопот. Но с деньгами был напряг. Со временем напряг. А необходимость прятать ее от всех была для меня смерти подобна.
Если бы мне предложили визуализировать мою тревогу, то я представил бы ее как целую семью диких обезьян, которые прыгают в клетке моей головы от проблемы к проблеме. К счастью, Люси спала.
Глава 7. Обезьяний орех
Скарлетт
Во вторник, когда я снова увидела Бриджера, он был бледным и тихим.
– С тобой все в порядке? – спросила я его на статистике.
– Неважно себя чувствую, – ответил он. – Но это, наверное, ерунда.
Но и позже, после теории музыки, вид у него был больной.
– Наверное, не пойду на ланч, – сказал он, – голова раскалывается.
– У меня в комнате есть болеутоляющее, – предложила я. – Дать пару таблеток?
Он вздохнул.
– Знаешь, не помешало бы.
Бриджер взбирался по лестнице дома Вандерберг вдвое медленнее, чем обычно. Он уселся на мою кровать, и я принесла ему чашку воды и две таблетки.
– Выглядишь уставшим, – заметила я. – Если на пару минут приляжешь, обещаю тебя не тормошить.
Он слабо улыбнулся.
– Мне не положено здесь быть, Скарлетт. Тут же круглосуточные проверки. Не хочу, чтобы ты попалась. О господи… – Он закрыл глаза. Бледность заливала его лицо.
– Е-мое, – сказал он. Встал и целеустремленным шагом вышел из комнаты. Я услышала, как открылась и закрылась дверь ванной. Он вернулся не сразу, и я слышала, как он несколько раз спустил воду в унитазе.
Наконец он медленно вошел в комнату, его лицо было серым.
– Бедняга, – сказала я. – Тебе чем-нибудь помочь?
Он покачал головой.
– Мне нужно идти.
– Ладно, – сказала я. – Но не похоже, что ты в состоянии так сразу бежать. Передохни минутку.
С несчастным видом он кивнул.
– Да, чуть-чуть передохну.
Он плюхнулся на мою кровать головой к изножью, подтянув колени, будто его стукнули в живот. На него было жалко смотреть.
– Если что, я здесь, – сказала я, взяла ноутбук и вышла в гостиную.
Днем в нашем блоке было тихо. Поэтому я услышала, как он захрапел. Я сидела, углубившись в подготовку доклада по истории, пока не запищали его часы. Но он не выключил таймер, как обычно. Я встала и на цыпочках подошла к порогу спальни. Он спал, его мощная грудь поднималась и опускалась, а таймер жалобно пищал.
Нет, конечно, ни о какой работе не может быть и речи – в таком состоянии. Я не могла себя заставить разбудить его. Пока я стояла в раздумье, таймер тоже сдался и замолчал.
Я вернулась к занятиям. Но через полчаса из спальни послышался стон. Затем шорох, а потом Бриджер промчался через гостиную и снова исчез в ванной. Оттуда раздались сигналы очередной желудочной тревоги – шум спускаемой воды, сплевывание, споласкивание. Когда он вернулся, я было открыла рот, чтобы спросить, не нужно ли ему что-нибудь.
Но тут он посмотрел на часы.
– Мать твою! – выругался он. Ринулся в спальню и стал в спешке надевать рюкзак.
– Бриджер, – заговорила я, – нельзя идти на работу в таком состоянии. – Я стояла в дверях и смотрела, как он собирается. – У тебя руки трясутся.
– Выхода нет, – ответил он и встал на подгибающиеся ноги.
Он пошел к двери, но я преградила ему путь. Положив руки ему на грудь, я заставила его смотреть мне в глаза.
– Остановись, – сказала я. – Дай себе передышку.
– Пусти, Скарлетт. – Его голос звучал холодно как никогда. – Я страшно опаздываю, и это плохо. Мне надо бежать. В буквальном смысле.
Получив выговор, я отошла в сторону.
– Может, тебя подвезти, в конце концов. Моя машина стоит у самой часовни. – Я не ждала, что он согласится. Но обязана была предложить, если уж попасть на работу для него было вопросом жизни и смерти. Это же я позволила таймеру отключиться и не разбудила его.
Но он меня удивил.
– Можешь? Я бы не напрашивался, не будь это так важно.
Я схватила со стола ключи и сдернула куртку со спинки стула.
– Пошли.
– Вот это твоя машина? – спросил Бриджер.
– Да, – спокойно ответила я.
– Ты ездишь на новехоньком «Порше Кайене» с турбодвигателем? В Харкнессе?
– Именно, – раздраженно ответила я. – Скажи только, куда ехать.
Он ущипнул себя за переносицу.
– Направо. Пожалуйста.
Бриджер, все еще с призрачно-серым лицом показывал мне дорогу в дальний конец города. Мы оказались в жилом районе с тесно стоящими старыми деревянными домами. У некоторых крыльцо просело под грузом времени, другие были подремонтированы явно в прошлом веке.
– Высади меня здесь, спасибо, – напряженным голосом сказал Бриджер.
– Бридж, здесь же ничего нет, – возмутилась я. – Только эти дома. И школа…
Ну, конечно.
Школа.
Бриджер схватился было за ручку двери, но я нажала на газ. Вспомнив девочку с хвостиком рыжеватых волос, торчащим из-под розового велосипедного шлема, я двинулась по U-образной подъездной дорожке начальной школы. Едва я остановилась перед стеклянным входом, Бриджер открыл пассажирскую дверцу и, не говоря ни слова, выскочил из машины. В тот же миг одна из школьных дверей открылась и из нее вылетела девочка с рыжим хвостом.
