– Я чувствую себя виноватой, – призналась я.
– В чем?
– Зависит от дня недели. Я ничего не замечала вокруг, просто жила своей жизнью, понимаешь? И я сочувствую жертвам. А иногда думаю: есть же какая-то тысячная доля вероятности, что он ни при чем? А я уже осудила и обвинила его раньше времени. А вообще-то я все время чувствую себя виноватой. Просто фокус смещается.
– Ты хороший человек, Скарлетт Кроули.
Хотя за столько времени я успела привыкнуть к этому имени, сейчас оно вдруг показалось чужим.
– И ты хороший человек, Бриджер Макколли.
– Попробую поверить, если ты поверишь мне.
– Заметано, – сказала я.
Глава 17. В кофейне столько не заработать
Скарлетт
– О, – сказал Бриджер. – Это, наверное, он. Ужасно похож на тебя.
Я выглянула в окно кофейни и увидела, как мой дядя подходит к двойным стеклянным дверям. Я была слишком мало знакома с дядей, чтобы задумываться о сходстве. Но мы, оказывается, вправду похожи. У нас с дядей одинаковый неопределенный цвет глаз, и волосы вьются одинаково.
– Да, ты прав, – сказала я. – Это он.
Бриджер встал. Сегодня на нем были брюки цвета хаки и рубашка на пуговицах. Он выглядел таким стильным. Но глаза у него были измученные.
Брайан толкнул дверь и его взгляд, словно лазер, сразу же выхватил меня из пространства. Несколькими широкими шагами он приблизился ко мне и сжал в мощных объятиях.
– Боже мой, как же ты выросла. – Он засмеялся, но его смех звучал грустно. – Такая высокая.
Он глубоко вдохнул и отступил назад, все еще держа мои руки и рассматривая меня.
– Спасибо, что приехал, – я почему-то смутилась.
– Всегда рад.
– Это Бриджер, – сказала я, когда Брайан отпустил меня.
Они обменялись рукопожатием, и Брайан уселся.
Я осталась стоять.
– Сейчас принесу всем кофе. Тебе какой? – спросила я у дяди.
Он положил ладонь на мою руку, слегка сжав ее.
– Черный и один пакетик сахара. Спасибо, милая.
Когда я вернулась, они уже углубились в разговор. Бриджер положил перед собой блокнот и начал записывать.
– У тебя реальные шансы на опекунство, – говорил дядя Брайан. – Ты достаточно взрослый, у тебя блестящие перспективы, судимостей нет. Если ее учительница придет в зал суда и расскажет, сколько ты сделал для Люси за последний год, это тоже поможет.
Бриджер записал в блокноте: «Учительница 3-го класса».
– Миссис Роуз просто чудо, она, конечно же, поможет. Но не вижу причин для судьи одобрить мою кандидатуру, – сказал Бриджер.
– Ты все понимаешь неправильно, – сказал дядя Брайан. – На самом деле они стремятся сохранять семьи. Это продиктовано здравым смыслом, к тому же экономит государственные средства. Похоже, что самое большое препятствие – это жилье.
– Для этого и нужен декан, – встряла я. – Он тебе поможет найти вариант.
Бриджер продолжал хмуриться.
– Даже если мне подыщут легальное жилье, оно будет стоить денег. А их у меня нет. Судье же понадобится справка о доходах?
– Это не так важно, как тебе кажется, – сказал Брайан. – Ведь у Люси есть собственный доход, верно? Выплаты ее социальной пенсии покроют большую часть расходов.
Бриджер смотрел непонимающе.
– Ведь ваш отец умер? А Люси нет восемнадцати. Ей полагается пенсия по утрате кормильца. А теперь еще и после смерти матери.
– Но… мои родители не были на пенсии, когда умерли, – сказал Бриджер.
Дядя Брайан покачал головой:
– А какая разница? Если работающий взрослый умирает и оставляет несовершеннолетнего ребенка, тот получает пенсию, пока ему не исполнится восемнадцать. Ты когда-нибудь видел, чтобы к вам в дом приходили письма из управления социального обеспечения?
Глаза Бриджера округлились.
– Видел.
– Это и был чек Люси.
– Черт. Мать, наверное, потратила все на… – Бриджер осекся и уронил голову в ладони.
Брайан положил руку ему на плечо.
– Это твоя возможность обеспечивать ее. Судья будет поставлен в известность.
– Но почему же я не был поставлен в известность? – спросил Бриджер у столешницы.
Потому что никого не просишь о помощи. Я едва удержалась, чтобы не произнести этого вслух. Это было непросто.
– О какой сумме идет речь? – спросил Бриджер.
– Зависит от того, сколько лет твои родители платили взносы в пенсионный фонд. Но в любом случае более тысячи долларов в месяц.
Мой друг широко раскрыл глаза.
– Черт возьми. В кофейне столько не заработать.
– Тебе нужно связаться с Управлением социального обеспечения, – сказал Брайан. – Там должны знать, что твоя мать умерла.
Бриджер взял ручку.
– Запишу.
Записи Бриджера занимали уже целую страницу. Брайану удалось вселить в него робкий оптимизм.
– Если колледж поможет с жильем, мне не придется бросать учебу, – сказал он.
– Бросить учебу – самое последнее дело, – мягко ответил Брайан. – Если бы ты согласился подать на опекунство после того, как окончишь колледж…
Бриджер замотал головой прежде, чем Брайан закончил фразу.
– Не собираюсь ждать. Я не смогу, глядя Люси в глаза, сообщить ей, что предпочел бы окончить колледж прежде, чем она выберется оттуда.
Брайан минуту помолчал. Было заметно, что он тщательно подбирает слова.
– Понимаю, как это для тебя важно. Но есть большая разница между твоей нынешней работой и той, которую ты сможешь получить через восемнадцать месяцев. Подождать – это не эгоизм. Твоя сестра тоже выиграет, если у тебя на стенке будет висеть диплом Харкнесса.
Бриджер потер виски.
– Это ясно. Но она выиграет гораздо больше, если эти два года не будет под государственной опекой. Не сомневаюсь, что на свете есть хорошие приемные родители. Но не говорите мне, что среди них мало мошенников.
Дядя на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Ей повезло, что у нее есть ты.
Дядя больше не пытался навязывать Бриджеру свои варианты, и мне это ужасно понравилось. За эти пару часов мне стало ясно, что он, наверное, обалденный социальный работник. Он говорил спокойно, не вынося поспешных суждений. В целом полная противоположность моему папаше.
– Как думаете, когда можно подать в суд? – спросил Бриджер.
– Я это выясню, пока ты будешь разговаривать с деканом, – сказал Брайан. – Тебе, конечно, понадобится адвокат. На юридическом факультете Харкнесса наверняка есть программа бесплатной правовой помощи. Постараюсь узнать их телефон.
