– А какая разница? – спросила я.
Мне не понравилось внезапно возникшее за столом напряжение. Я ничего не понимала.
Брайан кивнул в сторону Бриджера.
– Слушай, отвали хоть на минуту.
– С какой стати? – возмутился Бриджер.
– Да что происходит? – крикнула я.
– Посмотри как следует на Брайана, Скарлетт. Твой так называемый дядя…
Брайан стукнул кулаком по столу.
– Не пори горячку, черт бы тебя взял! – Его лицо покраснело. – Я сам дойду до этого, ладно?
– Вы оба меня пугаете, – тихо сказала я.
Овладев собой, Бриджер прислонился спиной к деревянной стенке. И взял обе мои руки в свои.
– Извини, Скарлетт. Не пугайся.
Но мне было страшно. Потому что, рассматривая Брайана, я уже с ужасом понимала, что он собирается сказать.
– Это все твоя мать, – медленно проговорил Брайан, будто слова причиняли ему боль. – Она и Джей-Пи заставили меня подписать документ, толстенный, как телефонный справочник, о том, что я никогда не расскажу тебе этого. А если расскажу, они постараются меня уничтожить. Я согласился хранить тайну, потому что был тогда глупым мальчишкой и считал, что поступаю правильно.
Перед глазами у меня слегка поплыло, потому что я боялась того, что должна сейчас услышать. Брайан вцепился пальцами в исцарапанную столешницу и понизил голос:
– Твоя мать залетела от меня, когда ей было девятнадцать.
Мне как-то удалось не ахнуть вслух.
– А когда она узнала об этом, я уже сидел в тюрьме. – Он смотрел на меня глазами, полными слез. – Милая…
– Так, значит, Джей-Пи… Он не…
– Твой отец не Джей-Пи. А я.
У меня так внезапно сжалось горло, что следующий вопрос я задала с трудом.
– И я ему даже не родственница? – Мне никогда не приходило в голову, что отец может оказаться мне не отцом. И, несмотря на шок, я почувствовала, как сердце затопляет волна облегчения. Прямо сцена из «Звездных войн», только наоборот. Дарт Вейдер не имеет на меня никаких прав.
Брайан покачал головой:
– Это единственное, что утешает.
Но меня захлестнули эмоции, которым, казалось, не будет конца.
– Но… ты оставил меня с ним?
– Понимаю тебя, милая. Но твоя мать… – Он закрыл глаза. – Я себя не оправдываю. Но это была ее идея. Ей нужны были его деньги, его уровень жизни. А ему… Не знаю толком, чего он ждал от этой сделки. Ему нужна была семья. Он говорил, что не может иметь детей. Возможно даже, что это правда. Думаю, он просто хотел выглядеть членом нормальной семьи. Он прикрывался тобой и твоей матерью. Я никогда не задавался вопросом, зачем ему понадобилась эта дикая договоренность. Но много лет полагал, что они были правы. Ваша семья была такой преуспевающей.
– Откуда ты знал? Тебя даже не было рядом!
– Я старался, – прошептал он. – Но они мне не доверяли. Один хоккейный матч в год. Вот все, что мне позволялось. – Слезы вновь покатились по его щекам. – Я не знал, что он способен причинять зло детям.
– Е-мое, убил бы вас прямо сейчас, – каменным голосом сказал Бриджер.
– Е-мое, сам убил бы себя прямо сейчас, – выпалил Брайан. – Этот год был… Я не мог найти ее. Я даже приезжал в кампус, чтобы найти тебя, милая. Но в справочнике не оказалось Шеннон Эллисон. – Он воздел руки кверху. – Мне так жаль. В прошлом году я приезжал к вам домой, но меня вышвырнули прочь. Их головорезы меня вышвырнули. И напустили на меня свору юристов. Этот засранец Аззан организовал слежку, просто чтобы запугать меня.
– Ничего, – выдохнула я. Я чувствовала волны напряжения, исходившие от Брайана. Потянувшись через стол, я схватила его за обе руки. – Ничего. Ничего страшного. Когда-нибудь этот суд закончится. – Я уговаривала не столько его, сколько себя.
– Мне так жаль, – снова сказал он. – Я был совсем мальчишкой, и они убедили меня, что богатый спортсмен для тебя будет лучше, чем нищий жулик. – Его голос прервался. – Убедили меня, что я законченное дерьмо, и я им поверил.
Я была потрясена. Хорошо бы земля на миг замедлила вращение, чтобы я могла догнать события.
– Не знаю, что и сказать.
– Ничего не надо говорить. Когда я приехал в пятницу повидаться с тобой, то еще не знал, расскажу ли тебе все это. Потом решил, что подожду, пока решится дело Бриджера, и поговорю с тобой о суде. Но у нас не было ни минуты покоя.
Это уж точно.
– Но я не переставал думать о тебе. Ни на день. Твоя мать сказала мне, что, если я исчезну, они дадут тебе все. Она так сказала во время свидания в тюрьме, милая. А я сидел в своей гнусной оранжевой робе и верил ей.
Все это по-прежнему не умещалось в моей голове. Но я так и слышала голос матери. Она бы скорее наелась гвоздей, чем родила внебрачного ребенка от сидящего в тюрьме преступника. Сколько я ее помню, она принимала решения именно так – исходя из внешней стороны. И расплатилась за это.
Господи, какая тоска.
– И что теперь? – спросила я.
Брайан развел руками.
– Что бы эти нью-гемпширские говнюки ни попытались мне устроить, мой дом для тебя открыт. Я больше не боюсь их.
– Мне надо подумать, – сказала я, обеими руками потирая виски. От усталости глаза были будто засыпаны песком. За всю жизнь я не испытала столько эмоций, сколько сегодня, и даже не знала, что ему сказать. – Думаю, мы снова увидимся во время рождественских каникул.
Его лицо разгладилось.
– Правда? Мне даже подумать страшно, что я сбросил на тебя эту бомбу, а теперь уезжаю как ни в чем не бывало. Но утром мне нужно быть в Массачусетсе. Бывший заключенный не может рисковать своей работой. Потому что другой можно и не найти.
Я кивнула.
– Я знаю, что ты сорвался с работы, чтобы помочь Бриджеру.
– Мне очень этого хотелось. – Его голос снова стал жестким. – Так что пора отправляться домой. Береги себя, милая. – Он встал, и я тоже. Он подошел и обнял меня так же крепко, как тогда в кофейне несколько дней назад. Теперь это судорожное объятие было мне понятнее, чем тогда.
– Мне очень жаль, – прошептал он. – Правда.
– Знаю, – кивнула я.
Брайан ушел, а мы с Бриджером остались сидеть.
– Господи Иисусе. Все в порядке? – спросил он.
– Будет в порядке. – За последние несколько часов мой мир перевернулся. Все это еще предстоит переварить. Но когда я поднялась, чтобы выйти из кабинки, Бриджер тоже поднялся. И взял меня за руку. Вместе мы вышли из «Капри» на улицы нашего университетского городка. Пока мы стояли у светофора, ладонь Бриджера легла мне на поясницу, и я почувствовала, что успокаиваюсь.
