Уезжая из родительского дома в День труда, я была так одинока. А теперь уже нет. Молча мы дошли пешком до Бомона. Я поднялась вместе с Бриджером в его комнату. На верхней ступеньке он поцеловал меня в лоб.
– Поспишь, и станет легче, – сказал он, выуживая из кармана ключ.
Едва он произнес это, я зевнула как по команде.
– Уложу тебя в свою постель, – сказал он. И посмотрим на компьютере какой-нибудь дурацкий фильм.
– Только не мелодраму, – поддразнила я. – Этим я сыта по горло.
Он улыбнулся.
– На данный момент ничего, кроме комедий. Или можешь выбрать фильм для девчонок. Если там парочка будет раздеваться, пока не пойдут титры, меня это устроит.
Мы вошли в комнату, и я закрыла дверь.
– Если тебе интересно смотреть, как раздеваются, то кино не обязательно, – заметила я.
Бриджер повернулся ко мне с улыбкой, все еще игравшей на его губах.
– Соображаешь. – Он снял спортивную куртку и повесил на спинку стула.
Потом подошел ко мне, отбросил мне волосы с плеч и прижался губами к моей скуле.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – Он покрыл мою щеку быстрыми поцелуями. – Не каждый же день выясняешь, что приходишься себе двоюродной сестрой.
Я хихикнула ему в шею.
– Все будет в порядке, – пообещала я, развязывая его галстук. – Как только ты до меня дотронешься руками. – Он сорвал галстук, а я занялась пуговицами его парадной рубахи.
До этого мы провели в его комнате четыре тоскливых ночи. Мы обнимали друг друга, но не более того. Теперь, зная, что Люси скоро вернется, я точно знала, как использовать последние несколько часов, которые мы проведем вдвоем. Мне нужно было выбросить из головы все шокирующие откровения сегодняшнего дня. Хотелось ощутить тепло его кожи, его прикосновения, от которых у меня напрочь сносило крышу.
Блеск в глазах Бриджера, когда я раздевала его, был прекрасен. Он давал мне ощущение могущества. Я сдирала рубашку с его плеч, и он нагнулся, чтобы поцеловать меня.
– Терпение! – потребовала я, увернувшись. Потому что могла себе это позволить.
Отступив на шаг, я медленно стянула через голову собственную рубашку, чтобы подразнить его. А когда снова взглянула на него, искра интереса в его глазах разгорелась в огонь желания. Он смотрел на меня. Я положила руки себе на живот и медленно расстегнула джинсы.
– Я сейчас помру, – сказал он.
– Вот и хорошо, – я начала стаскивать ткань с бедер. Но не успела оглянуться, как он оказался рядом, опустился на колени и стал целовать треугольник голой кожи в проеме молнии. Ох, черт, как же это было приятно. Он сорвал с меня джинсы и начал тереться об меня, задевая губами шелковые трусики. Я потрясенно вскрикнула. Я ощущала его горячее дыхание на самых потаенных частях своего тела. Он приоткрыл рот, и трение горячего влажного шелка о мое тело стало почти невозможно терпеть. Колени у меня начали подгибаться.
Сильные ладони обхватили мои бедра, и я услышала приглушенный смешок.
– Ляг, детка. – Он уложил меня на кровать и рывком содрал с меня джинсы вместе с носками.
– Ты хотела, чтобы я дотронулся до тебя руками, – произнес он. – А как насчет губ?
Не дожидаясь ответа, он начал целовать мне живот и бедра влажным полуоткрытым ртом. Я задрожала от предвкушения.
Такого я еще никогда не делала и подумала: вдруг мне будет неловко оттого, что мне это нравится? Нежные поцелуи Бриджера, дразня, кружили по моему телу. А когда он добрался до места назначения, я поняла, что откровения этого дня еще не закончились.
Мое тело загорелось, как рождественская елка во Дворе первокурсников, и все треволнения этого дня вылетели из головы.
Час спустя мы лежали рядом, вспотевшие и обессиленные. Я водила пальцем по грудной клетке Бриджера, чувствуя себя выжатой и счастливой. Я слышала, как его сердце стучит у меня под ухом. Из-за двери доносились приглушенные звуки телевизора Энди.
– Надеюсь, пожарная дверь достаточно толстая.
Бриджер усмехнулся.
– А ты рассердишься, если я скажу, что ты, оказывается, не прочь покричать?
От одной этой мысли у меня участился пульс. Я-то по-прежнему считала себя хорошей девочкой. Даже очень хорошей девочкой. А тут целая куча доказательств обратного.
– Не рассержусь, – сказала я, хотя уже немного рассердилась. – Но застесняюсь и постараюсь сдерживаться.
– А жаль. Потому что это ужасно заводит.
– Честно?
Он перекатился на бок, чтобы видеть мои глаза.
– Лучше. Всего. На свете, – прошептал он. – Из-за тебя я чувствую себя похотливым животным.
– А ты и есть похотливое животное.
Его глаза сверкнули.
– А что ты скажешь на то, что похотливое животное хочет мороженого? Чтобы отпраздновать события.
Я подумала.
– Скажу, что на улице холодно. А мы голые.
– Мы можем одеться и выйти. А когда вернемся, я тебя снова раздену. Его пальцы скользнули по моей голой спине и погладили ягодицы. Было так приятно, что я не без намека придвинулась ближе. Не смогла удержаться.
– М-м-м… – Бриджер поцеловал меня в ухо. – Сначала мороженое. Потому что тебе потребуются калории. Я собираюсь растянуть это на всю ночь.
Я слезла с него и стала шарить в поисках своей одежды. Трудно было спорить с подобной логикой, хотя прежде единственным, что я могла растянуть на всю ночь, была зубрежка перед контрольной. Но находиться голой рядом с Бриджером было, без сомнения, великолепно. Я, правда, была не вполне уверена в себе. Ведь он намного опытнее меня. И это было заметно.
– Ты что хмуришься? – спросил он. – Если не хочешь, можем не ходить.
– Не в этом дело. – Я покачала головой. – Мне нравится твой способ развлекаться.
Бриджер улыбнулся, и я заметила, что он влезает в джинсы, не надев трусов.
– Что же тогда?
– Да ничего, все нормально. Я просто задумалась… доволен ли ты мной.
Он быстро поднял глаза, по-прежнему улыбаясь.
– А что, непонятно?
– Ну… – На самом деле не очень понятно. Я знала, что его тело реагирует на мое. Это очевидно. Но ведь я только учусь разным способам прикосновения. – Надеюсь, если нужно будет что-то усовершенствовать, ты мне скажешь.
Он бросил рубашку обратно в ящик и приблизился ко мне вплотную.
– Каждый следующий раз лучше, чем предыдущий, – сказал он, обхватив мое лицо широкой ладонью. – Никогда не думай, что делаешь что-то не так, Скарлетт. Опыт совсем не важен.
– У меня нет комплексов, Бридж. Но иногда я думаю, что до меня тебе бывало интереснее…
