Повисла пауза, во время которой я практически ощущала волны агрессии, шедшие от него через эфир.
– Я выполняю свою работу, – отрезал он.
Это меня не устраивало. Для моих целей требовалось, чтобы он повторил какие-нибудь из своих прежних угроз. Попробую его подловить.
– Но выполняете ее незаконным способом.
– Я вовсе не собирался подкидывать в комнату твоего дружка наркоту, сучка. И попробуй докажи, что я это говорил.
Есть! Я вскочила со стула, ухмыляясь, как сумасшедшая. Сидевший напротив Бриджер поднял брови. Но я, наверное, смогу спровоцировать Аззана еще раз.
– Вы не можете знать, где я была сегодня днем.
– Твой телефон оплачивают родители. Если они и установили на него следящее устройство, то имеют на это полное право.
– Как интересно, – сказала я. Ведь мать только что опровергла это предположение, и ее слова были записаны на пленку. – Ладно, забавно было поболтать с вами. Боюсь только, этот разговор последний. Спросите мою мать – она вам объяснит почему.
Я разъединилась и стала изучать записывающее приложение. Я испробовала его десять дней назад, но только один раз.
– Что происходит? – спросил Бриджер.
– Смотри сюда. Наверное, смогу показать. – Несколько секунд спустя приложение запищало. «Запись сохранена», сообщил экран. Я нажала кнопку «Поделиться» и скинула звонок Бриджеру. – Можешь проверить почту? Мне надо знать, сработало ли.
Он вытащил телефон и потыкал в кнопки.
– И что теперь? Перейти по этой ссылке?
– Ага.
Он ждал, и через тридцать секунд я что-то услышала. Бриджер включил громкую связь, и из телефона раздался голос моей матери, отрицавшей, что это она пустила за мной электронный «хвост».
Бриджер и Энди выслушали все, дергаясь каждый раз, когда Аззан называл меня сучкой. Но когда разговор закончился, Бриджер заулыбался.
– Ну ты и хитра.
Я расхаживала по кафешке, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте.
– Не вздумайте разозлить меня на этой неделе, парни. Потому что я вооружена и очень опасна! – Потом я «поделилась» записью разговора с Аззаном и с моим приятелем Люком, компьютерным гением. А после надела куртку и весь путь до Бомона неслась рядом с Бриджером и Энди вприпрыжку.
Ночью мне опять приснился знакомый сон. Но в этот раз события развивались не совсем так, как обычно. Шайба исчезла в темноте. А когда я подкатилась, чтобы добыть ее, яма изменила форму. Теперь это были две четырехугольные двери во льду. Во сне я знала, что их необходимо немедленно открыть. Но у дверей не было ручек.
И меня пугали звуки, доносившиеся из-за них.
– Ш-ш, – сказал Бриджер мне на ухо.
Мои глаза открылись. Было темно, и я голая лежала в его постели.
– Извини, – выдохнула я.
– Ничего. Это был сон.
Пришлось ждать целую минуту, пока мое сердце снова не начало биться в нормальном ритме.
– Бридж? Наверное, я должна рассказать обвинению, что я, как мне кажется, слышала, – сказала я. – Значит, все-таки придется появиться в этом гребаном зале суда.
– Ш-ш, – снова сказал он, прижимаясь ко мне всем своим теплым телом. – Сейчас спать, беспокоиться потом.
– Ладно, – прошептала я. Он поцеловал меня в плечо, и я прогнала из головы страшные мысли. А потом сосредоточилась на его тихом дыхании и прикосновении его кожи к моей спине.
Должно быть, я опять заснула. Потому что следующее, что я осознала, был солнечный свет, льющийся сквозь занавески в комнате Бриджера, и стук в пожарную дверь.
– Эй, ребята! – послышался голос Энди. – Идите-ка посмотрите новости. У меня включен телевизор.
– Фхрр, – сказал Бриджер.
Но меня заинтересовали слова Энди. Я скатилась с кровати Бриджера и оделась.
– Можно войти? – спросила я, постучавшись к Энди.
– Конечно.
Я вошла в комнату. Новостной канал работал с выключенным звуком. Но бегущая строка внизу экрана гласила: «Шокирующие новые улики, найденные в подвале. Дж. П. Эллисон признает себя виновным. Ему грозят 25 лет тюрьмы».
– О боже, – произнесла я, не отрывая глаз от экрана.
– Хрена себе, – Бриджер подошел и встал у меня за спиной, положив руки мне на плечи. – Что сие значит?
– Суда не будет, – сказала я. – А гражданские иски заведомо проиграны. Мне нужно найти работу. И придется остаться в Харкнессе на летний семестр.
– Почему?
– Нужно набрать как можно больше кредитных часов, пока он не потерял все.
– Добро пожаловать в мой мир, – сказал Бриджер, целуя меня в затылок.
– Есть же финансовая помощь, – заметил Энди.
– Знаю. Как-нибудь прорвемся. Я часто об этом думала. Радует то, что большую часть средств он заработал в НХЛ. А это все-таки не кровавые деньги.
– Разве акт распоряжения имуществом касается платы за твое обучение? – спросил Энди.
– Представления не имею. И спросить толком не у кого.
– Пошли. – Бриджер потянул меня за руку. – Сейчас завтракать. Беспокоиться потом.
– Ночью ты говорил, что беспокоиться будем утром.
Он ущипнул меня за попу.
– А утро начинается после завтрака. И сегодня я собираюсь поесть в столовой, как нормальный студент, потому что Люси сейчас как раз идет в школу, а провожает ее Эми. В столовой можно заказать омлет, и я его хочу.
– Ты сегодня заберешь Люси? – спросила я, топая за ним в его комнату.
– Да, мэм. После того как схожу в жилищную службу магистрантов.
– А можно я поеду с тобой к приемным родителям, помогу забрать ее вещи?
– Было бы здорово. Пошли есть омлет.
Глава 20. Фрикадельки и мебель
Скарлетт
После завтрака я заставила себя с час посидеть в библиотеке. Потом позвонила своему знакомцу, компьютерному гику Люку.
– Послушал разговорчик, который я тебе скинула?
– Играешь главную роль в детективном сериале? – спросил он. – Ну-ка признавайся.
– Хорошо бы, – засмеялась я. – Теперь я хочу избавиться от насекомых. Можешь почистить мой телефон?
– Ну конечно! Я работаю с одиннадцати до шести. Приноси в любой момент.
Продолжая улыбаться, я вошла в свою комнату в Вандерберге. В последние дни я там почти не бывала, только забегала переодеться. Когда я открыла дверь гостиной, обе Кэти оторвались от учебников.
– Привет, девчонки! – Поскольку до экзамена оставалось семьдесят два часа, меня не удивило, что они сидят дома и занимаются.
