А потом мы все танцевали со стаканами в руках декабрьским вечером в среду.
Маклемора сменил Скриллекс, а его – Авичи. Я смотрел, как Скарлетт потряхивает своими шелковистыми волосами. Она заметила это и подмигнула. Хартли, танцуя, держал свою подругу за руку, помогая ей сохранять равновесие. Люси взобралась на кушетку у окна, чтобы было удобнее наблюдать зрелище. Это было глупо и прекрасно. Последние несколько месяцев я чувствовал себя постаревшим и сломленным. Но теперь я снова был молод.
Молод и удивительно счастлив.
Три месяца спустя
Она не знала всей силы гнета, пока не ощутила свободы.
Натаниэль Готорн, «Алая буква»
Глава 21. Деление – это трудно
Скарлетт
– Я забыла, сколько будет девятью семь! – крикнула Люси из своей комнаты.
Руки Бриджера в данный момент были измазаны фаршем, поэтому он не пошел к ней, а только крикнул:
– Вспомни правило деления на девять!
– Ну да… – раздалось из комнаты.
– Может быть, я помогу ей? – спросила я.
– Сама разберется, – ответил он. – Лучше мазни кетчупом вот здесь, сверху. Кажется, самую грязную работу я сделал.
Он помахал поварешкой, которой только что запихивал картофельное пюре в середину формы для запекания, и рассмеялся.
– У меня ощущение, будто я сейчас изнасиловал два с половиной фунта фарша.
Его смех оказался заразительным, а хихикая, трудно размазать кетчуп ровно.
– Напомни мне, и кто это придумал, что мясной рулет с начинкой – хорошая идея?
Усмехаясь, он только покачал головой и потянулся за бумажным полотенцем.
– Надеюсь, ей понравится.
– Ты о Люси или о своей маме? – тихо спросила я.
Его зеленые глаза погрустнели.
– Конечно, о Люси.
– Понравится, – пообещала я.
– Знаю. – По пути к раковине он чмокнул меня в щеку, а я сунула форму в разогретую духовку.
Почти каждый день Бриджер и Люси обедали в столовой Бомон-хауса. Я часто ходила с ними, если не обедала с моими Кэти и не репетировала в это время в ансамбле народной музыки, в который записалась. Но Люси все просила его приготовить мамин рулет с начинкой, и сегодня – в воскресенье – он сдался.
К сожалению, рецепта, по которому готовила мать, у него не было. Бриджер вместе с Хартли очистил дом перед тем, как банк продал его. Меня и Люси он к этой работе не подпустил. «Оттуда и взять нечего», – сказал он об этом невеселом занятии. Он забрал письменный стол отца и комод для Люси, который я покрасила розовой краской в одну из суббот на рождественских каникулах.
Так что рецепт матери был утрачен. Поэтому я отыскала в интернете другой. Правда, удвоила количество чеснока, как сделала бы моя мать. При мысли о маме, которая теперь дома совсем одна, меня кольнуло чувство вины. Мы с ней не общались. Но чем длиннее становилась дистанция между прошлым годом и моей новой жизнью, тем больше мне казалось, что когда-нибудь я смогу преодолеть некоторые из наших разногласий.
Но только когда-нибудь.
Рождественские каникулы я провела здесь, с Бриджером и Люси. И съездила на несколько дней к дяде Брайану в Бостон. «Можешь не приезжать, если ты к этому не готова, – сказал он, приглашая меня. – Но знай, что приглашение всегда остается в силе».
Я поехала. Эти дни дались мне нелегко, но я все же радовалась, что сделала это. Возможно, в мой следующий приезд нам будет легче. Мы разговаривали по телефону раз в неделю, а в следующем месяце собирались сходить на концерт классической гитары в Бостоне.
Телефон Бриджера запищал на кухонной стойке.
– Тебе пришло сообщение, – сказала я.
– Посмотри, кто это! – попросил он, потому что его руки были по локоть в раковине.
Я взяла телефон.
– Хартли. Он спрашивает, где ты сегодня обедаешь, потому что у него к тебе есть вопрос.
Бриджер наконец вытер руки, взял телефон и перезвонил Хартли.
– Я сегодня готовил, – похвастался он, когда тот взял трубку.
– Кто тут, интересно, готовил? – подначила я.
– Вот что, леди, – он выпятил скульптурный подбородок в мою сторону. – Это ведь именно я с ног до головы перемазался сырым гамбургером.
– Тоже верно.
Он вернулся к телефонному разговору.
– Так что, если я тебе нужен, приходи. – Пауза. – Ничего не надо. Только твое милое личико. Не торопись. Готово будет через час. – Он положил трубку.
– Ты видел хотя бы часть вчерашнего матча? – спросила я, утаскивая крошку пармезана с доски, на которой его терла.
– Посмотрел весь сегодня утром, как только загрузилось видео, – сознался Бриджер. У него все еще был пароль команды, дававший доступ к записям матчей. – Это было потрясающе.
Я лично была на матче вместе с обеими Кэти и смотрела, как команда Харкнесса завершила четвертьфинальную серию против Корнелла. В результате наши вышли в полуфинал конференции.
– Когда Хартли забил эту шайбу между ног игрока, стадион чуть с ума не сошел.
– Наши впереди – просто фантастика, – Бриджер достал из холодильника кочан брокколи и начал разворачивать. – Такого никогда еще не было.
– Вообще-то было. В тысяча девятьсот восемьдесят втором.
– Зануда, – ухмыльнулся он. И стал мыть брокколи под краном.
Это меня добило. Команда вот-вот выиграет кубок конференции, а Бриджер моет себе брокколи! Похоже, он даже не расстроен. Я не понимала, как он это выдерживает. Вчера, когда я смотрела матч, меня опять прихватило. Каждый раз, когда команда Хартли завладевала шайбой, мне так и хотелось бежать точить коньки.
– Давай я порежу, – сказала я, отпихивая его от доски. – А ты открывай вино.
– Это дело.
Хартли пришел через сорок пять минут и принес пакет кексов из пекарни на Банк-стрит.
– Ого! – сказала Люси, выскакивая из комнаты и забирая у него пакет. – Ух ты! – тут же взвизгнула она. – Мини-кексики!
– Спокойно, – сказал Бриджер, отнимая пакет и поднимая его высоко над головой. – Сначала обедать.
– Ну я только одним глазком!
Он был тверд, как скала.
– Ты сделала математику?
Она кивнула, подпрыгивая, чтобы достать до пакета.
– Даже задачки на деление?
– Их в этот раз не задавали. Терпеть не могу деление. Оно трудное.
Бриджер усмехнулся.
– Да что ты говоришь? – Он опустил пакет. – Если мы разделим их поровну, сколько тебе достанется?
