Книга Год наших тайн, страница 9. Автор книги Сарина Боуэн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Год наших тайн»

Cтраница 9

Холодный ужас расползался у меня внутри, пока я дергал ручку кухонного окна. Школьником я частенько попадал домой таким манером, если забывал дома ключи. Подоконник был на уровне груди, потому что под ним находилась раковина. Но я еще не так плох, дамы и господа. Подтянуть задницу вверх могу без особого труда.

Первым делом мне в нос ударила вонь.

Бог ты мой, на кухне смердело. Стол был завален мусором, раковина – грязной посудой. Я опустил ногу на стол и спрыгнул.

Мое сердце чуть не остановилось: мимо что-то пробежало.

Крыса. Всего лишь крыса.

Минуту я стоял с колотящимся сердцем. Еще не так давно кухня была безупречно чистой. Я частенько являлся таким путем субботними вечерами, когда мне давно полагалось быть дома. Тогда здесь могло пахнуть, на худой конец, сигаретным дымом – отец никогда не бросал курить. Но все поверхности блестели в лунном свете, в то время как я на цыпочках крался в свою комнату. Я слышал, как отец пилил дрова для камина по его сторону кровати. Мать иногда засыпала в гостиной, и тогда телевизор смотрел на нее, а не наоборот. Я тряс ее за плечо, пока она не просыпалась – она смотрела сквозь пальцы на мои поздние возвращения. Папа был еще жив, его фургон стоял на подъездной дорожке. «Макколли. Сантехника и отопление», гласила надпись на стенке.

Меня окружили призраки лучших времен. Я глубоко вздохнул, пытаясь прогнать их. Но только набрал полные легкие вонючего воздуха.

Дерьмо.

Я перешел из кухни в столовую. Тут воняло слабее, но от этого было не легче. Потому что обеденный стол был уставлен странными приспособлениями. Здесь стояло в ряд несколько стеклянных банок и два баллончика с пропаном. На полу валялась куча смятых коробок, некогда содержавших упаковки с лекарством от аллергии, продававшимся без рецепта.

Кто-то тут поработал, изготовляя что-то противозаконное и опасное. Моим первым побуждением было выхватить телефон и все это сфотографировать. Но я тут же спохватился. Я не хотел иметь к этому отношения.

Оставив все как было, я двинулся в спальни. Я знал, что в моей ничего стоящего не осталось. Так, некоторые сентиментальные штучки. Правда, когда я вошел, то увидел, что в моей коробке с сокровищами, которую я хранил в тумбочке с девяти лет, рылся какой-то жадный говнюк. Но внутри было только несколько фотографий. Я сунул их в нагрудный карман хоккейной куртки и вышел. Комната Люси выглядела немногим лучше. Судя по запаху, в ней кто-то ночевал. На полках оставалось еще много книжек и игрушек. Но я не мог все унести в кампус. Я сунул под мышку коробку с томиками «Гарри Поттера». Потом открыл шкаф и сгреб с полки стопку свитеров. Из кармана джинсов я достал принесенный с собой пластиковый пакет. Засунул в него пять свитеров, и он так раздулся, что ручки едва сходились.

На зиму ей понадобятся пальто и ботинки. Что еще? Длинные панталоны. Теплые носки. Все это придется купить. В прошлогоднее она вряд ли влезет. К чертовой матери. Пора отсюда выметаться.

Через тридцать секунд я вышел из задней двери, оставив ее незапертой. Сел на велосипед и поехал с пачкой книжек под мышкой и пакетом, висящим на запястье другой руки. Я доехал почти до самого дома, когда произошедшее наконец до меня дошло. Стало так грустно, что я остановился напротив больницы, слез с велосипеда и уперся руками в колени.

Я знал, что все кончится плохо. Шесть недель назад я выкатил из гаража велосипед Люси и велел ей ехать со мной. Мы сложили в рюкзаки кое-какие ее вещи. И уехали вдвоем. Забрав Люси, я как будто дал матери разрешение опускаться на дно. И она им воспользовалась.

Шесть недель. И хоть бы раз она позвонила и спросила, в порядке ли Люси. Какая она мать после этого? Так что я понимал: тут безнадега полная. Но… Бог ты мой. Этот дом. Эта вонь.

В мыслях я начал прокручивать уже привычные «А что, если…».

А что, если я притворюсь, будто в дом вломились грабители? Если сейчас же вызову полицию? Обо всем этом я уже думал, так что единственный ответ пришел быстро.

Не выйдет. Что бы я ни попытался сделать, чтобы спасти маму, Люси в результате попадет под опеку. Даже если я всю ночь буду гуглить «лечение от наркомании в Коннектикуте» – другой семьи у нас нет. Если мама попадет в больницу – или в тюрьму, – Люси назначат посторонних опекунов. А этого я не мог допустить.

Невозможно спасти всех, напомнил я себе. Беда в том, что я едва ли могу спасти хоть кого-нибудь. Даже себя самого.

Я выпрямился, заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Сегодня пятница. Через сорок минут у меня лабораторная по биологии. В кофейне моя смена. А в пять нужно забрать Люси из группы продленного дня. У нее что ни день другое расписание, и у меня тоже. Я написал себе график, чтобы успевать всюду. Это я умел.

Если, конечно, все шло как положено.

Я снова сел на велик и поехал к кампусу. В выходные я отведу Люси на футбольную секцию в парк, а потом мы вместе пойдем есть пиццу. Потом сделаем домашние задания, каждый свое. Потом начнется новая неделя, с ее распорядками и сроками.

А во вторник я увижу Скарлетт. Это была радостная мысль – Скарлетт с ее точеными скулами и задумчивыми глазами орехового цвета. Я снова сделал глубокий вдох и попытался выпихнуть стресс из легких вместе с воздухом. Почти сработало.

Глава 4. Если хочешь насмешить бога

Скарлетт

Одним суматошным октябрьским утром телефон зазвонил в самый неподходящий момент. И я – дура! – ответила.

– Шеннон, – прошипел мне в ухо голос матери.

Прежнее имя уже казалось мне чужим.

– Что такое, мам? Я опаздываю на занятия. – Я проспала, и статистика уже начиналась без меня. Прижав плечом телефон к уху, я раздирала волосы щеткой.

– Куда бы ты там ни опаздывала, Шеннон, то, что я тебе должна сказать, важнее.

Вздохнув, я села на кровать.

– Так говори уже.

– И не надо грубить. Адвокатам отца нужно с тобой побеседовать.

– Нет, – сразу ответила я. – Не стану.

Слышно было, что мать разозлилась.

– Дорогая, станешь. Мы даже не просим тебя приехать сюда для встречи. Они сами приедут к тебе, и вы пообщаетесь где-нибудь в переговорной. Это займет всего пару часов. Ответишь на их вопросы, и все.

– Я не буду отвечать ни на какие вопросы, – настаивала я. – Этот суд не имеет ко мне никакого отношения.

– Шеннон! Ты не можешь сделать такую мелочь для отца, который вырастил тебя? У тебя нет ни одной причины на свете, чтобы отказаться помочь. – Мамашин голос зазвучал, по обыкновению, визгливо.

– Мам, если это так важно, почему бы папе самому не попросить?

От ее вздоха краска могла посыпаться со стен.

– Он не обязан просить свою единственную дочь о помощи. Мы семья, а в семьях поступают именно так. Тебе бы сидеть тут с нами на кухне и думать о добровольной помощи. А ты меняешь имя и уезжаешь из штата. Как, по-твоему, это выглядит?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация